Когда его руки блуждали по моему телу, Кир целовал мою шею, спускался ниже. Как же приятно!

— Почему ты такая горячая?

— Из-за тебя, мой князь, — лепетала я.

— Нет, у тебя жар, ты больна! — поморщился Кир и вскочил на ноги. Что за напасть? — Иди за мной!

Легко сказать: «Иди за мной!», а я не могла встать на ноги — те не слушались, поэтому в пещеру вползла на четвереньках. Тут все мое тело обуял такой жар, словно я заживо горю. Дотащилась до ног Кира, села на колени, вцепилась в его сапоги, словно утопающий за бревно.

— Так ты мне нравишься больше, — проговорил князь холодно. — Ты стала страшная, как смерть. Мо осмотри ее.

— Ноги… не могу стоять… жарко, — пыталась выговорить я.

Мо, чернобородый воин с добрыми глазами, с трудом стащил с меня сапожки. Демоны! Мои стопы были фиолетовыми.

— Это яд шипошника, князь. Она умрет без лекаря к полудню, у меня нет нужных лекарств. Если только доживет до приезда в замок, — вынес вердикт лекарь.

— Береги свои силы. Она должна была умереть еще этой ночью, брось ее на повозку, — сказал Кир и поморщился, глядя на меня, словно и не целовал только что.

Меня подняли и уложили рядом с возницей.

Демоны! Ненавижу Кира, а за свою жизнь я еще поборюсь. Князь стоит рядом со мной, во взгляде незнакомое выражение. Что это? Сострадание? Или мне все это кажется? Глаза плохо видят, тело не слушается.

— Мо, добей ее, если будет сильно мучиться, — говорит негромко Кир.

— Кир, — хватаю его за руку, с трудом шепчу высохшими губами, — если я выживу, исполнишь еще одно мое желание?

Князь хмурится, но кивает и уходит, а я через несколько мгновений окончательно утрачиваю связь с реальностью.

Моя любимая дочка, я безмерно сожалею, что не могу быть с тобой. Сожалею, что оставил тебя в самый сложный момент твоей жизни. Я надеюсь, что ты сможешь меня простить.

Я часто вспоминаю, как мы с тобой любили забираться с ногами на скамейку и кормить хлебом птиц, как заставляли их танцевать, словно дрессированных, за пару кусочков еды.

Там, где я сейчас, очень интересно, тут все не так, как мы привыкли. На мы по разные стороны мира, и это печально.

Я прихожу в себя от боли в ногах, какой-то мужчина, по всей видимости, лекарь, осматривает их, грубо дергает, поднимает. Но я их чувствую, это хорошо.

Лежу в какой-то комнате с каменными стенами, подо мной жёсткий топчан и небольшое окно. Если бы на окнах были решетки, то решила бы, что я в тюрьме. На грубо сколоченном столе лежит катана учителя.

— Проще ее убить, чем вылечить, — выносит вердикт мужчина, обращаясь к Мо.

— Эта рабыня стоит очень дорого, — мотает головой Мо. — Мы должны вылечить ее, это приказ князя.

Смотрю на свои ноги. Демоны! Они почернели и опухли, местами сочится гной. Незнакомый лекарь брезгливо обматывает их тряпками, пропитанными зловонной мазью, они вместе с Мо прикладывают ко мне руки, от них сначала идет покалывание, а потом боль пронзает мое тело и заставляет выгнуться. Кусаю губу, чтобы не закричать, чувствую, как раны сначала вскрываются, и потом заживают, весь гной, остается на тряпках. Лекари заканчивают свою работу, но мне ее результаты не нравятся — сквозь тряпье видны уродливые рубцы.

— Уберите шрамы, — шиплю, лекарь и Мо смотрят на меня удивленно, — уберите шрамы на ногах. Князю не понравится, что у самой дорогой его рабыни шрамы на теле.

Лекарь ищет ответа у Мо, тот кивает. В этот раз прикосновения лекарей дают прохладу и успокоение телу.

— Отдохни, девочка, — говорит Мо и уходит вместе с лекарем, а ко мне приходит лечебный сон.

Просыпаюсь от того, что меня грубо толкают в спину. Снова! Если бы не усталость и сон, уже давно бы отомстила этому человеку.

— Вставай и иди мыться, — говорит Дора, немолодая женщина, — быстрее же, — она толкает меня в спину, — князь ждет. Торопись!

Судя по тому, как она обращается с купленными женщинами, Дора — старшая из слуг. Меня отводят в большую купальню, где уже моются другие рабыни, вместе с которыми меня купили. Я выбрасываю тряпки с гноем и остатками мази и с наслаждением опускаюсь в горячую воду, старательно промываю волосы. Меня просят втереть масло в тело и волосы. М-м-м. Делаю это и с интересом наблюдаю за другими рабынями, каждая из них прихорашивается, выбирает наряд красивее, чем у других (хотя платья все однообразно пестрые), в волосы вплетает ленты, надевает украшения.

Я успеваю умыкнуть платье, но не пестрое, а голубое, синие сандалии и пару лент. Волосы оставляю распущенными, они струятся по плечам, ленты повязываю на поясе. Украшения настолько дешевые, что не хочу к ним прикасаться к радости других рабынь. Да и не привлекают меня серьги и подвески, только мешаются. Мое платье короче, чем у других, но удобно тем, что имеет по бокам длинные разрезы до середины бедра, драться в таком удобнее, хотя надеюсь, что это мне не понадобится.

Я слышала раньше, что замок дома Илиар очень богат. Это правда. На стенах дворца цветная мозаика, витражи и множество фонтанчиков. Купальня для слуг выглядит достойно, в ней несколько небольших бассейнов, есть мыло и масло. Замок изнутри выложен серым камнем, везде присутствуют знамена черного цвета с золотой символикой, слуги одеты в черную одежду с золотой отделкой.

Дора ведет нас по коридорам замка, не успеваю рассмотреть все, потому что идем быстро. Только понимаю, что здание какое-то разношёрстное, словно его строили несколько человек одновременно, но не договорились о конечном результате. Дора заводит рабынь в большой зал, где находится трон, на котором восседает Кир. Рядом с ним стоят дружинники, их больше, чем было в походе, они в черно-золотых плащах, но каждый одет на свой манер. Значит, им не полагается специальная форма, как слугам. Князь одет в синие штаны, белую рубаху и жилет из богатой ткани с вышивкой из серебряных нитей. Засматриваюсь на мужчину, некстати вспоминается, как он целовал меня, отчего получаю толчок в спину, чтобы шла быстрее.

В зале висят черно-золотые флаги, стены украшены изображениями княжества Илиар, потолок высокий, под ним зависли шары, которые разгораются в темноте. Окна тоже высокие, с балконами, на них цветные витражи.

Пока Дора пересчитывает девушек и выстраивает в каком-то только ей понятном порядке, князь просит Илио, распорядителя тронного зала, подавать ужин. Дружинники рассаживаются на низкие диваны за огромным столом, заставленным всевозможными яствами. Кир не спеша встает с трона и садится во главе стола на самый высокий диван.

Дружинники располагаются за столом в соответствии с заслугами. По правую руку — Роук, по левую — Реи (судя по взгляду, тот все еще готов придушить меня) и далее другие воины, на самом конце стола — молодые дружинники, по всей видимости, не успевшие проявить себя на службе.

После того, как мужчины выпивают за успешный поход, начинается утомительная процедура оценки товара, то есть нас, рабынь. Лекарь, тот самый, что предлагал убить меня вместо исцеления, подходит к каждой женщине, кладет руку на ее плечо и рассказывает обо всех травмах и количестве мужчин. Демоны! Мне следовало сбежать еще из купальни. Быстро осматриваю помещение — можно выпрыгнуть из окна, а там в город, за катаной проберусь позже. Или выхвачу меч у ближайшего воина, потом во двор и угнать лошадь.

Печать на плече начинает покалывать — Кир смотрит на меня очень пристально, опускаю глаза.

«Если убежишь, я найду тебя и убью» — голос князя звучит в моей голове. Да, он может принимать мысленный зов от человека, на котором стоит его печать, направлять его. Дора предупреждала, чтобы рабыни вели себя спокойно, если князь пожелает обратиться этим способом.

«Если я захочу от тебя убежать, то только за хорошей одеждой и вином» — смело отвечаю ему. Князь никак не реагирует на вольность, даже голову не поворачивает в мою сторону.

После того, как лекарь выносит вердикт, Кир дарит рабынь своим воинам, предварительно сняв печати, мужчины забирают женщин и приказывают сесть на пол рядом с собой. Так вот где место женщины в княжестве Илиар! — у ног хозяина, глаза в пол, язык за зубами. А дружинники печати на женщин не ставят, значит, я смогу сбежать отсюда уже скоро. Пусть хоть Реи меня отдаст!


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: