Грудь разрывало на части от боли, меня как будто проткнули насквозь копьем и, даже захоти, я не смогла бы оторваться от Иглы. Страшно было представить, что же испытывает сейчас Крадауг...

Койне-Хенн не выстоял, как я обещала ему, – он взлетел... И опустился плавно, словно бережная рука держала целый город... Моя рука.

Я упала, прижимая к груди ладони. С трудом поднялась и, капая кровью, стала спускаться вниз. Обернувшись, я увидела вросшую в стену, нестерпимо алую улу.

А внизу точно так же неуклюже поднимался с пола Крадауг. Стена за его спиной была сплошь покрыта разновеликими кристаллами.

– Что ты просишь за свою помощь, маг? – я подняла руку, и с нее на ступени стек тонкий ручеек крови. Так не бывает. Не бывает – я помню, кровь очень быстро спекается, стягивает кожу... Моя же была как вино.

– Ты уже отдала мне всю свою гордость, – пожал плечами Крадауг. – И, вероятно, жизнь тоже. Когда так горько плакала на глазах у подданных. Или даже раньше

– Гордость, – поморщилась я. – Разве тебе мало было своей?

Я помолчала, носком туфли размазывая по светлому камню красную жижу.

– Что ты чувствуешь? – спросила я.

– Что у меня нет души, – пробормотал маг совершенно незнакомым мне голосом. – Ни одной.

Я села на последнюю ступеньку и посмотрела на перепачканное кровью платье. Смех подступал к горлу, душил, выдавливал счастливые горячие слезы. Слышался шум, все ближе и ближе.

– Странно, – сказал Крадауг, присаживаясь рядом. – Ты говорила – раз чувствуешь, значит, душа есть. Но ее не может быть, я ведь знаю.

– А у меня нет сердца, – сказала я. – Оно осталось там, в Игле. Значит, я никогда не смогу любить. Но... ты знаешь, тоже странно... Вроде не могу, а люблю.

– Привычка, – понимающе кивнул Крадауг.

Никто не спросил, отчего у меня платье в крови и можно ли жить без сердца. Никто не спросил, где маг потерял все свои голоса. Гордые мои люди! Да и зачем спрашивать, когда время праздновать победу?..

Будет стоять Койне-Хенн, пока живо хоть одно гордое, чистое сердце...

1-3 марта, 2011