Марк был категорически против того, чтобы Лина выходила из дома одна, они пару раз крупно поссорились по этому поводу, но высший своего решения не менял.

Ближе к пяти вечера девушка начала собираться в резиденцию. Предупредила Софи, что уезжает к понтифику, выслушала весь спектр указаний Рустама, что надо делать и что не надо, пообещала в который раз безоговорочно его слушаться и выполнять приказания. Он выслушал с непроницаемым лицом, впрочем, как всегда, и ушел подготовить машину к выезду.

Лина открыла шкатулку с драгоценностями. На свету сразу же блеснули красивые золотые серьги в виде лилий с бриллиантовыми бабочками на лепестках.

Марк подарил девушке целое состояние в драгоценностях - серьги, ожерелья, диадемы, кольца, кстати, одно из них, сапфировое, надел сам на палец и приказным тоном сказал никогда не снимать. Лина машинально покрутила кольцо. И ведь действительно, она его никогда не снимает, хотя оно ей и кажется неудобным, выпуклый камень постоянно задевает то за волосы, то за одежду. Но Лина даже моется с ним. И занимается любовью. Потому что надел его он. И пусть она не знает причин, по которым Марк это сделал, она не спрашивала, но приказа не нарушала никогда.

Лина достала серьги и стала вдевать их в уши. Украшение она привезла в дом понтифика еще в свой первый переезд, до того, как все ее имущество уничтожил пожар, и втайне этому радовалась. Ей было бы жаль их лишиться, уж очень серьги были красивыми и изящными. Подарок Эстебана. Марк об этом не знал, Лина ему не рассказывала, а он не интересовался. Это и к лучшему, а то пришлось бы объяснять, почему она носит подарок чужого мужчины. Вряд ли он нормально отреагирует на факт, что Лине они просто нравятся.

Девушка глянула на часы - почти половина пятого, скоро выходить. Оставалось еще одно дело.

Она поднялась к себе, уселась на кушетку и сосредоточилась. Тут никто не увидит, слуги у Марка вышколены и без стука в комнаты хозяев не входят. А значит, никто и не узнает, что она собирается сделать. Хотя, конечно, внешне этого не поймешь, но мало ли что…

Лина сосредоточилась на предстоящей поездке и привычно заглянула вперед. Перед ней раскрылись вероятности ее будущего, но они были какие-то странные. Нечеткие, смазанные, все фигуры были как в тумане. Вместо четких ясных картин — сплошные цветовые пятна, сливающиеся друг с другом.

Она сосредоточилась еще раз — и снова увидела лишь густой туман.

В дверь постучали.

- Госпожа? - послышался голос Софи.

Лина открыла глаза.

- Да, Софи, входите, - пригласила она горничную.

Женщина приоткрыла дверь:

- Рустам просил передать, что он готов и ждет вас.

- Хорошо, уже иду.

Девушка встала с кушетки и оправила брюки. Нацепила на лицо безмятежную улыбку, чтобы никто не догадался, о чем на самом деле она думает. Особенно, Марк. Лина не хотела его пугать раньше времени.

Потому что такой туман и нечеткость она видела лишь однажды. Перед похищением Гюнтером.

…

К вечеру закапал мелкий дождик. Не сильный, но достаточно неприятный, чтобы испортить настроение.

Алексей припарковал во дворе машину и вышел на улицу. Зонт открывать не стал, хотя и вытащил его из бардачка, решив, что дойдет и так, не промокнет.

Во дворе никого не было, ни пенсионерок, постоянно всех обсуждающих, ни мам с колясками, ни детворы, играющей в мяч или рисующей на асфальте.

Мимо него медленно протрусила черная кошка. Алексей поежился. Он не был суеверным, маги вообще в приметы не верят, но какой-то легкий холодок прошел по позвоночнику, оставив липкое противное ощущение, что что-то не так.

Открыл старую, разбитую дверь подъезда, пешком поднялся на четвертый этаж. Семья Владимира Игоревича жила именно тут, занимая небольшую двухкомнатную квартирку.

Алексей позвонил в звонок и встал напротив дверного глазка, чтобы было видно, кто именно беспокоит.

За дверью донесся чей-то вскрик и шаркающие шаги.

- Кто там?

- Лилия Альбертовна, это Алексей, откройте, пожалуйста! - вежливо попросила куратор.

За дверью замолчали, Алексею показалось даже, что как-то испуганно. И только он хотел еще раз позвонить, как вдруг в квартире раздался приглушенный перезвон часов. Мужчина сначала не поверил своим ушам и даже приложился головой к дермантину двери. Казалось, что вся квартира изнутри представляет собой огромный часовой механизм со стрелками, шестеренками, пружинками и барабанами. Звон, перестук, и дребезжание деталей заполнило все пространство за дверью и глухо отзывалось на лестничной клетке.

Алексей дождался, пока все умолкнет и еще раз позвонил, уже более настойчиво.

- Лилия Альбертовна, откройте, я все равно не уйду! - настойчиво повторил мужчина, добавочно постучав по деревянному косяку двери.

Послышался лязг дверного замка и дверь, удерживаемая цепочкой, чуть приоткрылась.

В щель выглянула маленькая хрупкая старушка. Благородная седина кудрей была прикрыта тоненьким кружевным платком, домашний костюм помят и кое-где запятнан. Глаза красные, то ли она плакала, то ли не выспалась, само лицо бледное и заострившееся как от долгой и тяжелой болезни.

- Ааа, Алексей Петрович, добрый день! - вежливо и как-то испуганно поздоровалась она, - А Володеньки нет, он… , - женщина оглянулась вглубь квартиры, и затем снова повернулась к Алексею, - Он ушел с утра, сказал, что его …

В этот момент позади старушки появилась небольшая рябь, воздух задрожал, заструился и в коридоре возник невысокий чуть сгорбленный мужской силуэт. Алексей вцепился в него взглядом и спросил у Лилии Альбертовны:

- Так вы говорите, он ушел с утра?

Лилия Альбертовна еще раз оглянулась, увидела мужа за своей спиной и печально покачала головой.

- Уходите, Алексей Петрович, - горестно произнесла пожилая женщина, - Он вам уже не сможет помочь.

- А вам? - тихо спросил куратор, - Вам кто поможет? Пустите!

Лилия Альбертовна неуверенно оглянулась на мужа. Мужчина стоял в проходе коридора с безумным взглядом в никуда и казалось ничего не замечал. На нем был лишь длинный махровый халат, темные брюки и домашние тапочки на босу ногу.

Женщина притворила дверь, сняла цепочку с замка и чуть посторонилась, приглашая куратора войти. Она все так же испуганно обернулась назад на мужа, но коридор позади нее был снова пуст.

Вся квартира была на самом деле уставлена часами. Большие и маленькие, антикварные и современные, с кукушкой и электронным табло, все было погребено под ними. Часы периодически издавали либо короткий сигнал, либо громкий звон, какие-то отсчитывали каждую секунду, какие-то минуты и часы, но в квартире постоянно стоял механический шум.

- Лилечка, - раздался вдруг мужской голос из комнаты справа, - А где мои часы, золотце?

Лилия Альбертовна грустно взглянула на Алексея.

- Он всегда спрашивает только часы. Ничего больше. И прыгает, чтобы найти их.

- Давно это с ним началось? - жестко спросил куратор.

- Да месяца три уже, - вздохнула старушка.

“Значит, с июня”, подсчитал в уме Алексей.

- Вы обращались в клинику Назарова?

Лилия Альбертовна опустила голову еще ниже и начала теребить фартук в руках.

- Лилия Альбертовна, вы обращались в клинику? - с нажимом повторил свой вопрос Алексей.

В этот момент перед ним снова появился часовщик и потряс перед носом Алексея указательным пальцем.

- Молодой человек, если вы украли мои часы…

Куратор удивленно взглянул на него, но мужчина с легким хлопком исчез в мгновение ока. Никто бы не догадался, что вот тут, на этом самом месте только что был взрослый человек.

Алексей перевел взгляд на Лилию Альбертовну, но та молча стояла и смотрела в стену. Мужчина, глубоко вздохнув, поднял к глазам запястье с наручными часами, засекая время.

Владимир появился уже на кухне и громко крикнул:

- Лилечка, так ты видела мои часы? Я же опаздываю!

- Даже так? - Алексей хмыкнул, потер пальцем переносицу, и достал мобильный телефон.