Вчера еще слабосильные рысаки без малейших признаков усталости возглавляли бег.

Теперь можно рискнуть — потягаться и на международных состязаниях с лучшими скакунами Европы.

По обычаю заездам на Мариендорфском ипподроме предшествовал парад. К советскому по виду не больно казистому рысаку берлинская публика отнеслась равнодушно. Белогвардейская газетка «Руль» постаралась: изобразила его истощенным, подпертым палками. С места Петушок пошел хорошо — к первому повороту обогнал пять лошадей. Но вдруг сорвался, вежливо пропустил всех соперников и вздыбился. Но потом, будто передумав, неожиданно перешел на рысь. Да как! От радости наездник даже присвистнул. Публика насторожилась: из пыльной дымки вдруг вынырнул орловский рысак. Обошел одну, вторую лошадь! Поворот к финишу. О, как кричат на трибунах, как хлещут своих лошадей наездники! А Петушок делает еще рывок — и последний противник позади. Финиш!

Экстренные выпуски газет кричали: «Советская лошадь — лошадь столетия!», «Чемпион с феноменальной резвостью!»

А на берлинском телеграфе дежурный оператор недоумевал. В телеграмме, адресованной в Москву профессору Богомольцу, говорилось: «Петушок прямом смысле догнал и перегнал. Спасибо за дрожжи».

Новым представлением об обмене веществ у работающей лошади и регулировании углеводного обмена с помощью специального пищевого режима заинтересовались в Турции, Италии, Германии. Из Берлинского института труда Богомолец получил письмо, полное восхищения. «Поверьте, — говорилось в нем, — это одна из самых ярких работ в области научного обоснования физического труда за последнюю четверть столетия».

Уже в Киеве Богомолец с группой учеников продолжит поиски в области интимных физико-химических тонкостей механизма мышечной работы и в области взаимосвязей систем, принимающих, участие в возврате переутомленного организма к норме — так называемой восстановительной фазе. Его будут интересовать и причины «неутомляемости» сердца, и значение психического фактора в обмене веществ (а значит, и утомляемости!), и скорость возврата из состояния переутомления в нормальное. Но основное внимание своего коллектива он сосредоточит на изучении компенсаторной роли печени и почек в развитии утомления при физической работе.

Эти исследования дадут ученому право уже в 1931 году написать: «Наука о динамогенных процессах имеет не только будущее, но и настоящее. На основании этого настоящего уже можно строить на твердом научном фундаменте профилактику и терапию утомляемости и осуществить там, где особенно необходимо, общение науки с практикой».

Вместе с клиницистами он установил, что переутомление после мускульной работы очень отражается на состоянии многих систем человеческого организма. И если в здоровом организме появившиеся изменения после отдыха бесследно исчезают, то при поражении почек, печени, недостаточности сердечно-сосудистой системы они остаются надолго. Значит, необходимо систематически следить за состоянием быстро утомляющихся рабочих, чтобы относительная почечная, печеночная или сердечно-сосудистая недостаточность не превратилась у них в тяжелое заболевание.

Под постоянным наблюдением врачей должны находиться рабочие горячих цехов, занятые в забоях, на сахарных, стекольных, керамических заводах. Под руководством Богомольца в Донбассе бригада ассистентов изучала механизм самоотравления организма от действия высоких температур и разработала приемы индивидуальной профилактики рабочих.

Исключительное значение ученый придавал и социально-психическим условиям. «Рабские условия труда, — говорил он на одной из встреч с избирателями, — один из факторов, которые чрезвычайно утомляют, именно потому, что они рабские, тогда как свободный творческий труд вдохновляет и часто заставляет не замечать уже наступившего утомления. Проблема утомляемости — это такого рода вопрос, который нуждается в совершенно новом подходе ученых — медиков, биохимиков, физиологов и других представителей биологических дисциплин».

В годы, когда понятие «стимуляция» в современном смысле было еще чуждо медицине, в уста марсианина — героя «Красной звезды» — писатель-фантаст Александр Богданов вложил свою заветную мечту о коллективной борьбе за повышение жизнеспособности людей с помощью обмена крови между соответствующим образом подобранными субъектами. Богданов — по образованию врач — не считал свою идею совершенно беспочвенной. Этот неугомонный человек добился создания специального института гематологии и переливания крови, который сам и возглавил.

— Я уверен, — сказал Богомольцу нарком здравоохранения, — институт сможет дать людям больше, чем об этом думает даже сам организатор его. Только поиски надо поставить по-серьезному, — и предложил ему занять пост научного руководителя института.

Изучая возможности стимуляции жизненно важных функций человеческого организма, Богомолец давно обратил внимание на описания благотворного действия перелитой крови. А тут представилась возможность глубже вглядеться в эту проблему. Правда, идею романа Богданова он считает поистине марсианской. Но на то ему и предлагают быть научным руководителем, чтобы поставить исследования на строго научные рельсы.

Богданов при встрече со своим заместителем спешит оговориться:

— Идея моего романа — это схема. Изменения в организме, которому влили чужую кровь, не сводятся только к указанным в «Красной звезде». В жизненной динамике они наверняка многообразнее. Все это надо исследовать.

Через несколько лет сюда, в старинный особняк на Якиманке, придут журналисты и, выслушав профессора Богомольца, напишут: «Советские ученые установили… открыли». А пока что многим создание специального института гематологии и переливания крови представляется неоправданной затеей. Сыплются остроты:

— Богомолец работает в институте переливания из пустого в порожнее.

— А у нас нет института для измерения температуры?

Богомолец не отвечает на шутки: время и факты — лучшие оппоненты в таких «дискуссиях».

Издревле «жизнь» и «кровь» человечество интуитивно воспринимало как понятия, неразрывно между собой связанные. Поэты древности именовали кровь «соком особого рода». История медицины запечатлела множество мертворожденных, кощунственных и просто изуверских попыток использовать кровь в качестве средства продления жизни. Конец этому положило открытие системы кровообращения, а еще позже — групп крови. Многовековые атаки на тайны, окутывавшие возможности, скрытые в крови, принесли первые завоевания. Преждевременных смертей от обильных кровотечений и связанного с ним шока становилось все меньше.

Но на пути к широкому применению переливания крови в лечебной практике еще масса помех и неясностей. Далеко не совершенна техника переливания — ее надо упростить и обезопасить. Пора разгадать и биологическую загадку судьбы перелитой крови в организме, произвести переоценку ее омолаживающих возможностей. А главное — понять сложный механизм действия перелитой крови донора на организм реципиента.

Среди врачей было распространено мнение, что кровь следует вливать главным образом в тех случаях, когда больному недостает собственной. Но секрет благотворного действия влитой крови не только в том, что она восполняет кровопотери. Она способна, по словам покойного А. А. Богданова, «возвращать энергию и гибкость жизненных проявлений, повышать умственную и физическую работоспособность, ослаблять старческое увядание». Правда, и Богданов склонялся к мысли, что дело здесь в простом увеличении количества крови в организме.

Богомолец же на первый план выдвигает качественное, стимулирующее действие ее.

Причина старения и умирания организма, по представлениям Богомольца, заключается в том, что клеточная протоплазма постепенно теряет способность к возрождению: в ней накопляются видимые под микроскопом зерна пигмента — продукты перерождения плазмы.

Постепенно развивающийся процесс старения приводит к блокаде клетки ее же собственными постаревшими частицами значительно раньше, чем полностью исчерпается способность клетки к биохимическим реакциям. От этих инертных частичек клетка не может освободиться собственными силами.