— Э-э… Настя, это не то, что ты думаешь… то есть, это, конечно, то, что ты думаешь, вернее, это то, что ты видишь… Но я все могу объяснить… то есть, я не совсем могу объяснить, но…

Настя почувствовала, как у нее по щекам помимо воли начинают стекать слезы.

— Ну ты и сволочь! — вырвалось у нее.

Она бросилась назад, в прихожую, торопливо сунула ноги в туфли и, хлопнув дверью, выскочила на лестничную площадку. Сбегая вниз по ступенькам, она слышала позади себя крик Никиты:

— Подожди! Настя, прости меня! Мне, правда, очень неудобно. Я тебя люблю! Настя, вернись, прошу тебя! Ударь меня, если хочешь, пожалуйста!

Настя выскочила из подъезда, заткнув уши, чтобы не слышать этих криков.

До поздней ночи она гуляла по Москве, размышляя над тем, что произошло. Гнев и возмущение постепенно улеглись, осталась только невыразимая боль. Неужели именно ради этого она бросила все и приехала сюда, в Москву, вместе с этим подлым изменником? Значит, вот это называется у него тяжелым творческим трудом? Значит, так он работает над новыми пьесами? А она-то, дура, терпеливо ждала, она работала, обеспечивая их обоих.

Пригрела на сердце змею. Господи, как все просто и жестоко в этом мире. Ты целыми днями пропадаешь на работе, а тебя в это время…

Жалкий лжец! Обманщик! Ничтожество! Променял меня на эту дуру! Интересно, как у него даже могла возникнуть мысль об этом? О чем они могут разговаривать? Какие общие темы у них могут найтись? Интересно, как давно у них это? Судя по тому, что увидела Настя, отношения Никиты и Надежды зашли слишком далеко.

А может быть, она ошибается? Может быть, это случайный флирт?

Да, и поэтому они трахаются, как кролики.

В эту квартиру она больше не вернется. Но куда же идти?

Настя нащупала в кармане ключи от квартиры на Кутузовском проспекте. «А, будь, что будет, — подумала она. — Пару недель на размышление у меня пока что есть. А потом посмотрим».

И все-таки сегодня ночью она так и не решилась переночевать в квартире Ворониной.

Утром она чувствовала себя совершенно разбитой. Отдохнуть ей так и не пришлось, ноги болели от бесконечных хождений.

Она ждала, что утром на работу ей позвонит Никита, однако время шло, а он так и не объявился. Ну и черт с ним!

Она достала из сумки записную книжку и долго смотрела на телефон Евгения Бронникова, не решаясь позвонить.

Наконец, сомнения были отброшены, и Настя приступила к реализации плана, который возник у нее в голове ночью.

— Алло, это звонят из приемной Татьяны Дмитриевны Ворониной. Скажите, Евгений Вячеславович на месте? Хорошо, одну минуточку, я сейчас соединяю.

Прикрыв трубку рукой, Настя откашлялась и, услышав на другом конце провода приятный мужской баритон, заговорила с томным придыханием.

— Евгений Вячеславович? Здравствуйте. Меня зовут Анастасия Глазунова, я работаю вместе с Татьяной Дмитриевной Ворониной. Да, да, той самой. У меня есть одно предложение, которое я бы хотела обсудить с вами. Но мне не хотелось бы говорить об этом по телефону. Да, это предложение касается вашей фирмы. Сегодня вечером? Нет, к сожалению, я не могу, у меня деловой ужин. Завтра утром? Что ж, это возможно. Я еще не уверена на сто процентов, но постараюсь. А где вы будете? Хорошо, тогда я оставлю сообщение для вас у вашей секретарши. Всего хорошего.

Положив трубку, Настя откинулась на спинку кресла и нервно рассмеялась.

«Вот и пригодились твои актерские способности. В конце концов, стою я чего-нибудь или нет?»

После этого Настя пролистала блокнот, где были записаны планы Ворониной на эту неделю.

«Что у нас сегодня?

В восемь часов вечера в ресторане гостиницы «Метрополь» «Аргос» устраивает прием по случаю создания нового совместного предприятия. Что ж, это интересно. Есть ли приглашения?

Порывшись в ящиках стола, Настя обнаружила конверт с пригласительным билетом на прием, но, к сожалению, в нем стояло имя Татьяны Ворониной.

«Ладно, гулять так гулять».

Настя аккуратно вычеркнула из приглашения фамилию начальницы и вписала свою. После этого она сделала контрольный звонок в «Аргос».

— Добрый день. Это вы занимаетесь организацией сегодняшнего приема? Я звоню по поручению Татьяны Ворониной. Она просила передать, что ее сегодня не будет. Что? Да, Татьяна Воронина, то есть, нет, ее сегодня не будет. Вместо нее придет Анастасия Глазунова. Да, Глазунова. Большое спасибо.

И еще один звонок.

— Рита, это ты? Узнала? Слушай, мне сегодня понадобится твоя помощь. Ты не сможешь под каким-нибудь благовидным предлогом пораньше смотаться с работы? Отлично! В четыре я жду тебя внизу.

«Интересно, Маргарита уже знает о том, что произошло вчера? Нет, наверное, не знает, иначе сама бы уже давно позвонила».

Когда они встретились с Маргаритой, та сразу же озабоченно спросила:

— Ну, что у тебя стряслось? С Никитой что-нибудь?

— Нет, — как ни в чем не бывало ответила Анастасия, — все в порядке.

— А куда идем?

— Я покажу тебе одну квартиру на Кутузовском проспекте, Ты, наверное, и не подозревала, что люди могут так жить.

— И это все? — разочарованно протянула Маргарита.

— Конечно, нет, — засмеялась Настя. — Ты еще про свои парикмахерские таланты не забыла?

— А кого надо постричь?

— Меня.

Рита изумленно вытаращила глаза.

— У тебя шикарная прическа, другие о таких волосах только мечтать могут.

— Ладно, поговорим об этом потом. Лови такси.

— Может, лучше на метро?

— Ничего, я сегодня гуляю.

— Заходи, заходи, не стесняйся.

Настя втолкнула Маргариту, которая растерянно топталась у двери в прихожей, внутрь.

— Ну, как? Нравится?

— Ни хрена себе… — только и смогла вымолвить Рита. — Здесь прихожая больше, чем моя квартира.

— То ли еще будет…

Они прошли в громадную гостиную.

— Сейчас я покажу тебе одну примочку, ахнешь.

Настя нажала на кнопку, установленную на стене рядом с выключателем. Огромная хрустальная люстра, которой впору было украшать королевский дворец в Версале, с легким звоном медленно двинулась вниз.

— Это еще что такое?

— Я так предполагаю, что для удобства домработницы, — сказала Анастасия. — Чтобы легче было пыль убирать.

— Да… Коммунизм в одной, отдельно взятой, квартире. Теперь понятно, кому на Руси жить хорошо. Слушай, а кто у нее родители?

— Пенсионеры, — рассмеялась Анастасия.

— А где они сейчас?

— Вообще-то, насколько я знаю, сейчас они уехали отдыхать куда-то в Испанию, а в остальное время живут на даче где-то в Подмосковье.

— Я представляю себе, что это за дача, — присвистнув, прокомментировала Маргарита. — Папа, наверное, какой-нибудь, бывший партийный босс. А ты-то что здесь делаешь?

— Воронина поехала в Швейцарию и сломала там ногу, ее недели две не будет. Звонила мне вчера утром оттуда, из больницы, просила цветочки полить.

— Ладно, поднимай эту чертову люстру. А, может, устроим тут гульбище? Пригласим девчонок, мужиков?

— Да ты что? — одернула ее Анастасия. — Милиционера внизу видала?

— А что нам милиционер? — самоуверенно заявила Рита. — Помнишь, как в фильме «Москва слезам не верит»? Там у этой… главной героини, которую Алентова играла, какие-то родственники в такой квартире жили. Стоило им на юг уехать, там такое началось… А мы что, лыком шиты?

Настя махнула рукой.

— Перестань глупости болтать. Идем-ка лучше сюда, в спальню. Смотри, какая здесь косметика — сплошной «Ревлон» и «Эсти Лаудер».

— Ой, мамочки! — взвизгнула Маргарита, бросаясь к столику. — Я о таком всю жизнь мечтала. Можно попользоваться?

— Пользуйся. Я пока посмотрю, что тут у нее в гардеробе.

Настя открыла дверцу огромного, во всю стену, платяного шкафа. Здесь висело никак не меньше полусотни платьев, костюмов, жакетов, внизу стояли многочисленные коробки с обувью.

— Ух ты!

Пока Маргарита усиленно изводила губные помады, румяна и тушь для ресниц, Настя сбросила с себя одежду и, оставшись в одном нижнем белье, стала примеривать платья.