«Она достаточно большая и выдержит нас обеих» - Габриэль встала на колени и начала расшнуровывать ботинки воина – «Это не подлежит обсуждению!»

Эйла вытерла слезы, глядя сверху вниз на барда: «Ну, хорошо, если ты настаиваешь…»

«Так-то лучше» - Габриэль удалось наконец-то снять её ботинки. Она встала: «Вот и хорошо, а теперь двигайся туда и ложись.»

Эйла смиренно подчинилась инструкциям барда и вытянулась на кровати, в то время как Габриэль начала снимать собственную обувь.

«Спасибо тебе, Габриэль» - ели слышно прошептала Эйла.

Девушка обернулась к ней и тепло улыбнулась: «Эйла, всё в порядке. Я просто не хочу, чтобы ты была одна в такой момент. Тебе нужен кто-то, кто бы мог позаботиться о тебе» - Габриэль скользнула под одеяло, устраиваясь рядом с воином.

Эйла тяжело вздохнула и легла на бок, повернувшись к барду спиной. Она победно улыбнулась, продумывая последний шаг ночного обольщения.

«Габриэль.»

«Да, Эйла?!»

«Ты бы не могла обнять меня?! Я чувствую себя такой одинокой…» - Эйла с трудом подавила улыбку в своем голосе при мысли о том, как гладко всё складывается.

«О, Эйла, мне так жаль…» - Габриэль начала тихо плакать, когда представила себе, какие сильные страдания должна была испытывать воительница – «Конечно, конечно…»

Девушка повернулась и, обхватив Эйлу руками, прижалась к телу «опечаленной» женщины. Воин глубоко вздохнула, почувствовав тепло тела Габриэль рядом со своим собственным.

«Спасибо, Габриэль. Это так …»

«Всё хорошо… спи, дорогая…» - прошептала Габриэль ей на ухо.

Бард провела остаток ночи, пытаясь уснуть, но её тело каким-то странным образом реагировало на женщину, мирно спящую в её объятиях. Габриэль понимала, что многое изменилось, но она была в полной растерянности и совершенно не представляла, что с этим делать.

ГЛАВА 3.

Эйла точила лезвие своего меча и на её лице красовалась довольная улыбка. Повторяя эту процедуру уже бессчетное количество раз раннее, она могла позволить себе немного отвлечься и погрузиться в воспоминания так быстро пролетевшего месяца. Она потратила не мало времени, чтобы досконально изучить все маленькие хитрости и уловки, которые давали ей возможность завоевать сердце практически любой женщины. Длинные интимные беседы, невинные прикосновения всего лишь кончиков пальцев к оголенным участкам тела и убеждение женщины в том, что ей «действительно» нужно. Этого было вполне достаточно, чтобы завлечь почти любую женщину. И Габриэль была не исключением.

Оставалось всего два дня до возвращения Зены и до истечения срока пари. Эйле удалось значительно ослабить уверенность барда в себе той ночью, которую они провели вместе в постели Габриэль. Хотя между ними ничего не было, и Габриэль была уверенна в том, что Эйла спит, она не спала. Она лежала и прислушивалась к тому, как нервно ворочается Габриэль, распираемая непонятными для неё ощущениями. Эйла прекрасно запомнила, с какой нежностью девушка прикасалась к её коже. Смелость барда удивила даже её. Воину понадобилась вся её выдержка и сила воли, чтобы не взять её прямо там. Но она понимала, что время ещё не настало.

Эйла, вздрогнула, вспомнив, как возбужденно звучал голос Габриэль, когда она наивно спрашивала её об особых отношениях, которые могут связывать двух Амазонок. Яркий румянец, покрывший щеки девушки, ясно свидетельствовал о том, какой интерес она проявляет к этому вопросу. И Эйла утолила её любопытство, описав самые интимные секреты Амазонок их Королеве. Похоже, Мелоса и Эфини были очень осторожны, не посвятив Габриэль в подобные вещи и не показав ей разницы между внешним миром и миром Амазонок. Эйла усмехнулась при мысли о том, как они опекали эту девушку.

«Хорошо, что их здесь нет» - вздохнула Эйла, соблазнительно пробегая пальцами по окружности своих грудей – «Скоро, моя Королева, скоро…» - мысли Эйлы вернулись к чувственным, полным губам и мерцающим изумрудным глазам барда – «Скоро я покажу тебе, что значит быть Амазонкой.»

_______

Эйла, зная, что Габриэль занята со своими свитками, закупила спиртного и провела весь полдень, пьянствуя с местными и приезжими торговцами. Не сознавая этого, они должны были стать частью её плана соблазнения барда. С её легкой подачи все торговцы в один голос вдруг начали говорить о прекрасной, светловолосой сказительнице, которая остановилась в их городе, и о том, что её непременно нужно убедить выступить и поведать им историю об осаде Трои. Эйла знала, что Габриэль не сможет отказать им в рассказе о группе Амазонок, которые яростно сражались, принимая участие в блокаде. Ловушка была расставлена и всё, что оставалось делать Эйле – это ждать, когда бард попадет в неё.

_______

«Расскажи нам о Трое!» - раздался голос в толпе, когда Габриэль поднялась на сцену. Она улыбнулась, почувствовав поддержку оживленной публики. Её никогда не переставало удивлять то, с каким восторгом её окружали люди, желая услышать её истории.

«Да, расскажи нам, как Троянцев заманили в ловушку!» - раздался другой голос, перекрикивающий шум возбужденной толпы.

Эйла сидела за одним из столов, держа в руке кружку пива. Она улыбнулась, узнав голоса тех мужчин, с которыми она беседовала с утра.

Габриэль подняла руки, пытаясь успокоить толпу, но прошло несколько минут, прежде чем все люди расселись по местам и замолчали: «Хорошо, хорошо. Я поняла, что вы хотите услышать о Трое, и я думаю, что это замечательное предложение. С этого рассказа я, пожалуй, и начну сегодня.» По толпе пронесся одобрительный ропот и Габриэль начала красочно описывать знаменитых героев и героинь Троянской войны.

«А теперь, добрые люди, послушайте рассказ о Пентесилии» - толпа затихла, загипнотизированная голосом барда – «Рассказ о великой и благородной Амазонской воительнице, которая вместе с двенадцатью другими храбрыми Амазонками чуть не изменила исход битвы в пользу Трои…»

Примерно через час рассказ Габриэль достиг своего апогея: «…Увы, Пентесилия осталась с Ахиллом один на один. Её подруги-Амазонки сражались очень храбро, но пали в бою. Каждая из них одолела большое количество врагов, но, значительно уступая им в численности и будучи преданными Артемидой, они были убиты одна за другой…»

«Н-Е-Т!» - раздался душераздирающий вопль, эхом разнесшийся по всему залу. Тишина поглотила толпу, каждый из слушателей удивленно оглядывался по сторонам в поисках источника подобного звука.

Эйла стояла в углу зала, и её лицо было искажено мучительной болью. Она ухватилась руками за край стола, за которым сидела ещё секунду назад, и так сильно сжала его, что костяшки её пальцев побелели от нечеловеческих усилий.

Габриэль, встревоженная, вскочила со своего стула и сделала шаг в сторону воина: «Эйла?!»

«Нет! Габриэль, я предупреждала её… Я говорила ей не ходить… Это было самоубийством!» - Эйла закрыла глаза и, с силой подняв над собой стол, с размаху швырнула его в ближайшую стену. Тяжелый стол разлетелся на щепки, заставляя полупьяных мужчин в страхе разбежаться в стороны, в поисках более безопасного места.

«Эйла… Что?!» - Габриэль приблизилась к Амазонке, но остановилась, потрясенная яростью воина. Внезапно лицо барда озарил понимающий взгляд: «Эйла, о, нет… Ты ведь не хочешь сказать, что …»

Плечи воина тяжело вздымались при каждом вздохе, она повернулась к Габриэль, казалось, её раздирали противоречивые чувства, печаль и ярость сменяли друг друга на её лице: «Да… Меланипп… она… она… была там.» Из её груди вырвалось яростное рычание, которое заставило содрогнуться стены. Люди налетали друг на друга, пытаясь отскочить подальше от её бешеной ярости, когда она разъяренная двинулась к двери.

«Нет! Эйла, не уходи…» - кричала Габриэль вслед взбешенной женщины, прокладывая путь сквозь толпу испуганных людей.

Габриэль была единственным человеком, который пытался догнать разъяренную женщину. Все остальные, напротив, двигались в противоположную сторону, мешая барду передвигаться. Как бы отчаянно не боролась Габриэль с испуганной толпой, она так и не смогла достичь Эйлу, прежде чем та, вылетела из дверей таверны, исчезая в поглотившей её темноте ночи.