Зене вместе с небольшой горсткой людей, сражавшихся на равнине, пришлось отступить вверх по склону. Бросившиеся за ними римляне, проходя мимо своих раненых, стали собирать их и сносить вниз к своим целителям. Было очевидно, что сражение возобновится, как только они покончат с этой задачей.

На дороге же бой продолжался. Лучники, имевшиеся у обеих армий, засели на стенах ущелья и мешали разгореться рукопашному бою. Они быстро подавляли отдельные стычки, возникавшие то тут, то там. Множество солдат погибло в результате этого, и в основном это были греки. Сердце Габриэль разрывалось от боли, наполняясь горечью потери за мужчин и женщин, с которыми ей довелось путешествовать.

Габриэль повернулась к Палаемону: "Как мы можем помочь ей?"

Их армия, кроме капитана, насчитывала еще сто двадцать амазонок. "Мы нападем на римлян с тыла. Затем разделимся и окажем поддержку на обоих направлениях". - Он посмотрел на Эпонин, надеясь на принятие этого плана.

"Так мы и сделаем", - согласно кивнула та.

Когда амазонки военным строем направились к полю боя, Габриэль остановила Эпонин, схватив ее за плечо. "Они понимают, что не должны вредить Завоевателю, поскольку мы здесь, чтобы помочь ей?"

"Моя Королева", - ответила Эпонин, указывая на марширующих мимо них женщин, - "это хорошо обученные и благородные воины. Если их Королева отдает им приказ, они подчиняются ему, даже под страхом смерти. Завоевателю ничего не грозит, поскольку она под вашей защитой".

Габриэль одобрительно кивнула: "Ладно, только пусть подольше помнят об этом". - Без дальнейших обсуждений, новая Королева пристроилась к своему войску и зашагала вперед вместе с ними.

Зена прошлась между своих солдат, которые все еще могли сражаться. Их осталось не так много - восемнадцать. И каждый носил на себе физические отметины после тяжелой битвы. Она пыталась не думать о предательстве, которое вызвало гибель ее людей, это бы только свело на нет ее концентрацию. Заметив, что римляне почти закончили очищать поле боя, она остановилась посредине своего немногочисленного отряда и вытерла кровь с меча.

"Отлично, меньше солдат, больше чести каждому из нас". - Взмахнув мечом, она указала на поле боя. - "Мы все будем носить шрамы сегодняшней битвы. И с гордостью будем показывать их в старости, и рассказывать о них нашим детям". - Она пристально смотрела в глаза своих солдат, желая вселить в них мужество. Сегодня - я не умру, я знаю это. Сегодняшний день несет что-то большее. "Ваши дети узнают имена тех, кто сегодня сражался здесь. Мы расскажем историю о нашей победе им и их детям, и нас запомнят. И лишь немногие из нас смогут вспомнить этот день. Солдаты, которых нет с нами сегодня, будут завидовать нашей славе и проклинать богов за то, что их нет рядом. И все же нам не хотелось бы делить эту победу с ними. Разве это победа, если бы за нами было подавляющее превосходство? Но сегодня вы можете выстоять в трудной борьбе и занять свое место в зале героев. Сегодня вы можете доказать, что были рождены солдатами. Сегодня вы можете заработать право впоследствии называться Другом Греции, моим другом, солдатом с правами и привилегиями, добытыми потом и кровью. Мои братья мертвы, но вы можете стать мне братьями, когда будете сражаться рядом со мной, приближая нашу победу".

"Победа!" - прокричал Эгнон, вскакивая на ноги, переполненный свежей энергией.

"За Завоевателя!" - провозгласил Ментаклес.

"Слава!" - воскликнул Графон, размахивая мечом в воздухе, будто бы уничтожая воображаемых римлян.

"Смерть Риму!" - провозгласила Зена, ведя их вновь в атаку на врага.

Палаемон и Эпонин бок о бок продвигались вперед через ряды противостоящих им римлян. Их стили ведения боя давали им возможность легко взаимодействовать друг с другом. Дикая и жестокая Эпонин всегда искала очередного противника, в то время как Палаемон - методично и непреклонно, находил коридор среди сражающихся, ведущий к другой стороне.

Остальная часть амазонок бросилась в драку с завидной энергией. Казалось, они забыли, что помогали Разрушителю Наций. Жажда крови пересилила все остальные чувства. Слишком долгое время амазонкам пришлось бездействовать. В Эфесе, где находился храм Артемиды, им никто не угрожал. За мирное время, Террис подготовила их к войне. Это было первое настоящее испытание их подготовленности, и они собирались не посрамить ее память.

Очень быстро арьергард римлян был уничтожен. Солдаты не ожидали нападения, полагая, что их единственный враг уже поглощен битвой. Их высокомерие привело их к поражению, поскольку вскоре весь отряд полег на поле боя.

Армия амазонок продвинулась вперед и разделилась: половина направилась вниз к равнине, остальные направились вверх по тропе к Сепианскому перевалу. Эпонин повела отряд вниз, считая битву более ожесточенной на этом направлении. Она поклялась, как командующий армии амазонок, что никогда не пошлет ни одну из своих сестер на битву, в которой боялась участвовать сама.

Услышав крики на верхней дороге, Зена посмотрела в том направление. Именно тогда она увидела амазонок выстраивающихся в боевой порядок вокруг ее армии, половина из которых направлялась к ее солдатам на перевале, другая - спускалась, чтобы напасть на нее.

Наклонившись, она вырвала копье из рук мертвого римлянина и приготовилась запустить его в первую амазонку, приблизившуюся к ее людям. Это всегда было ее привилегией пустить первую кровь, заявляя о своей руководящей роли с самого начала. Зена отвела руку назад и тщательно сбалансировала копье, прицеливаясь. Однако, когда она была готова метнуть его, она определила Палаемона среди амазонок.

В том же самый момент капитан увидел Завоевателя и немедленно разгадал ее намеренья. Было очевидно, что ее действия приведут к восстанию амазонок. Если объект, которому они оказывают помощь, начнет с убийства одной из них, они, скорее всего, выступят против своей новой Королевы. Палаемон быстро поднял левый кулак к груди и, дважды ударив по ней, вытянул его в направлении Зены. Это был старый сигнал в Королевской гвардии, показывающий преданность Завоевателю. Он молился, чтобы Зена поверила ему.

Его действия заставили Завоевателя остановиться. Удерживая цель на возглавлявшей амазонок воительнице, она ждала, наблюдая за тем, с кем женщина вступит в бой, когда пересечет поле. Если бы она сделала даже малейшее движение по отношению к ее солдатам, она без сожаления метнула бы в нее копье.

Эпонин чувствовала, как энергия битвы струится по ее жилам. Ее сильные ноги с каждой секундой приближали ее к римскому войску на равнине. У Завоевателя осталось меньше двух десятков сражающихся солдат, другие были либо мертвы, либо ранены. Но я собираюсь уравнять разницу, - мысленно позлорадствовала Эпонин. Испустив воинственный клич, она направилась к первому римлянину, которой к своему несчастью стоял у нее на пути. У него не хватило времени отразить ее сокрушительное нападение, и вскоре он лежал на земле, отчаянно пытаясь в последние минуты перед смертью вложить свои внутренности туда, где они были до этого.

Внезапно, Эпонин почувствовала перемещение воздуха рядом со своей рукой, а затем услышала звук пробиваемой плоти, когда копье пронзило римлянина, возникшего у нее за спиной. Окинув взглядом поле боя, она увидела, как Разрушитель поднимает свой меч в приветственном жесте. Эпонин знала, что это был ее способ приветствовать амазонок как союзников в сражении, хотя она испытывала крайне неприятное чувство находиться в долгу у правительницы Греции. В ответ она подняла собственный меч, перед тем как погрузила его в следующего приблизившегося римлянина. Она надеялась, что это был удачный день для борьбы.

Наверху склона Клэймер едва удавалось удерживать Габриэль на месте. Молодая женщина стремилась отправиться на поле боя. "Моя Королева, мы должны оставаться здесь. Нация получает силу, когда может видеть свою Королеву".