Выйдя из прихожей, Зена обнаружила светловолосое тело, скрючившееся на полу под окном.

- Что с ней?

- С ней? Она не...

- ...позволила тебе коснуться ее. – Закончила фразу Завоеватель, не будучи удивленной. Она выпила мерзкую микстуру и прижала припарку к шее, подходя к окну, чтобы встать над Леопардом. В темном углу комнаты слабый луч света, проникавший из окна, освещал ее лицо, демонстрируя многочисленные царапины и ссадины, восковой цвет кожи, пустой самоуглубленный взгляд, тяжелый железный ошейник и кандалы. Когда Завоеватель подошла, раб встала на колени, опустив голову.

Это расстроило ее больше, чем любая рана. Воин опустилась перед женщиной и приподняла ее подбородок.

- Ты в порядке?

Гладиатор деревянно кивнула. Хотя какая-то тень задержалась в ее глазах, какая-то невидимая рана. Завоеватель сняла с раба ошейник и кандалы, сняла бинты с ее руки и развернула к солнцу, чтобы травник мог осмотреть кисть.

Старик прищурился и вздохнул, глядя на наполовину излеченную распухшую рану, розовые усики, наползающие на ее запястье.

- Завтра у нее будет лихорадка. Давай ей желтые лечебные цветы, они перестроят ее чи. – Старик взял ее руку и вдавил острые – кожа да кости – пальцы глубоко в ее предплечье и плечо. Гладиатор задохнулась от боли и впилась в него почти смешным взглядом изумления, в которое постепенно просачивалось предупреждение. Зена спрятала крошечную улыбку, вспоминая это резкое неудобство, прикрытое ожиданием боли. Дикое создание попыталось отодвинуться; Завоеватель все еще держала ее руку жесткими пальцами. Рефлексивно, Леопард сжала вторую руку в кулак; воин перехватила кулак прежде, чем тот успел соединиться с лицом травника, и прошептала:

- Дыши.

Они замерли в таком положении – спутанный клубок рук, дрожь Леопарда и ее рваное дыхание.

Скрюченные пальцы старика разжались. Гладиатор расслабилась, учащенно дыша и укачивая руку, будто она была сломана.

- Заживет быстрее. Ей нужна еда и вода. Когда вы последний раз кормили ее?

- Я позабочусь об этом. – Она согнула локоть и плечо гладиатора. По ощущениям мышцы двигались так же, как и в последний раз, когда она делала это. Боги, их первая встреча лицом к лицу была как будто жизнь назад. Зена улыбнулась. Леопард, безусловно, была воодушевляющей компанией.

Старик вложил кубок в руку раба.

- Выпей. – Скомандовала Завоеватель, прежде чем гладиатор успела отказаться. – На вкус как экскременты, верь мне, но это спасет тебе руку.

Леопард с сомнением смотрела на Завоевателя и травника. Она выпила содержимое кубка одним большим глотком; гримаса медленно покидала ее лицо.

Воин усмехнулась.

- Добро пожаловать в мою жизнь.

Стук в дверь.

- Входи, – крикнула Завоеватель.

Полный мужчина суетливо ворвался внутрь, глубоко кланяясь.

- Завоеватель. Вы всем довольны?

Зена встала, чтобы перехватить его.

- Я еще не пробовала еду.

- И вы послали за травником... – Он задохнулся. – Никлос! Голубчик, что эти римские свиньи сделали с тобой?

- Он оправится, Видалис. Дай ему отдохнуть. Как дворец?

Мужчина справился с желанием подойти к кровати молодого человека и сжал в замок свои ухоженные пальцы.

- Прекрасно, госпожа. Никаких неприятностей, о которых стоит говорить. – Видалис заметил платье и корону на полу около входа, поднял их и замелькал по зале, убирая вещи на места. – Ваш гардероб произвел желательный эффект, Завоеватель?

- Цезарь заметил, если ты это имеешь в виду. Как и большинство мужчин в Риме.

- Потрясающе. Я устрою, чтобы всю вашу одежду почистили – о боги.

В своей уборке комнаты мужчина наткнулся на гладиатора, сидящую в пятне солнечного света. Леопард следила за ним, пока он не подошел достаточно близко, тогда она припала к полу.

- Видалис, это мой новый раб... – Как она сказала, ее зовут? Габриель? Завоеватель немедленно отвергла это имя. Слишком мягкое и банальное для гладиатора, которая сдерживалась от того, чтобы ударить кулаком в зубы ее управляющего. – Parda. Леопард Рима.

Управляющий осмотрел ее с головы до ног, его суженные глаза говорили о многом.

- Поразительно, госпожа. Вы купили ее или нанесли ей поражение?

- И то, и другое. Мне понадобится еще одна кровать.

- Правда? В помещении для рабов множество места для еще одного неотесанного... – Он посмотрел на жесткое лицо Завоевателя. – Конечно, эта зала слишком пустынна. Еще одна кровать, безусловно, оживит комнату.

Завоеватель взяла его под локоть и увела в сторону, понизив голос.

- Ей понадобится несколько простых туник, что-нибудь в римском стиле, чтобы она чувствовала себя как дома. Конечно, я доверяю твоему выбору.

Видалис поджал губы, рассматривая раба.

- Нужно снять с нее эту броню и сделать несколько измерений.

Завоеватель сжала его плечо.

- Без шансов. Тебе придется сделать предположение, а там посмотрим.

Он вздохнул.

- Могу я еще что-нибудь сделать для вас, госпожа?

- Она может проявлять внимание к моим потребностям, пока Никлос не оправится. Того, что ты уже сделал, достаточно.

Видалис просиял и эффектно поклонился, выходя из комнаты и закрывая за собой двери.

Травник закатил глаза, скармливая еще несколько толченых листьев Никлосу.

- Ты тоже, старик.

Он перешел на мелодичный китайский диалект.

- Как прикажете. Эти листья помогут от боли. Они лучше работают на пустой желудок. Можно принять их сейчас, но нужно будет использовать их снова днем и перед сном. – Ему не потребовалось много времени, чтобы оставить листья, забрать свои вещи и уйти.

Наконец, Завоеватель стояла одна в своих покоях, отрезанная от внешнего мира. Тишина накрыла ее подобно одеялу. Она закрыла глаза, избавляясь от стального стержня, в который превратила свой позвоночник.

Гладиатор поймала ее руку раньше, чем Зена поняла, что накренилась, и подвела воина к постели. Завоеватель легла и закрыла глаза, слушая стук глиняной посуды и серебра, пока рука на ее плече не помогла ей сесть. Гладиатор протягивала ей кубок вина.

- Сначала ты. Часть твоих новых обязанностей.

Женщина нахмурилась, сбитая с толку. Завоеватель бледно улыбнулась.

- Скорее всего, оно в порядке. Никто не пытался отравить меня уже много месяцев.

Сомнения мелькнули по лицу раба. Она напряглась, закрыла глаза и медленно втянула немного вина. Раб замерла на долгий момент, как будто ожидая, что змея укусит ее за язык. Потом вынудила себя проглотить вин, и снова замерла, ожидая сигналов бедствия от организма. Ничего. Ее плечи расслабились. Она снова протянула кубок.

Воин выпила вино одним глотком, показывая на тарелки с едой, стоящие между ними. Ее новый раб попробовала по кусочку хлеба, сыров, фруктов и овощей, ягненка и утки. Взгляд Леопарда ясно говорил, что отравление – не надлежащая смерть для гладиатора. Это оставляло кислый вкус во рту Завоевателя.

Они спокойно ели без особого аппетита. Зена смотрела на молодое лицо. Восемь, возможно десять зим разделяли их, хотя Завоеватель не могла быть уверенной. В сражениях, в боли, в гневе, в тревогах, ее лицо сформировало маску столь же нестареющую и непроницаемую как камень.

Зена знала эту маску. Она получила такую же, когда военачальник Кортес вторгся в ее деревню много лет назад, отлила ее в форму над мертвым телом своего брата, сделала частью своей ежедневной жизни, когда мать отказалась от нее. Но завершающим глянцем она обязана высокомерному благородному римлянину по имени Цезарь, который обещал ей любовь и власть. Тому же самому человеку, который предал ее, и приказал распять на берегу ее и ее команду в качестве урока для тех, кто мог ошибиться, приняв его за пешку, а не за игрока.

Маска Леопард была холодной и сдержанной. Но иногда, в такие моменты, как сейчас, она соскальзывала. Тяжелые годы спадали с нее, оставляя мягкость полную боли, которая заставлял Завоевателя чувствовать себя неудобно. Она отвела взгляд, притворяясь, что не видит.