— Да… а мне нравилось.

— Каждому свое.

Майра сделала большой глоток. Тед снова последовал ее примеру. Они оба замолчали, и Майра заерзала на сиденье, как будто устраиваясь поудобнее.

— Ну, — улыбнулась она, — ты-то выглядишь намного лучше, с тех пор как уволился.

— Правда?

— Определенно.

Ее улыбка стала еще шире, она наклонилась вперед, ее выпирающий живот прижался к краю стола. Блузка натянулась у нее на груди, стало видно линию лифчика. Тед отметил эти подробности без возбуждения и без отвращения.

На самом деле она чем-то напоминала его мать, и это его успокаивало, но в ней проглядывал хищный взгляд его тетки, отчего ему становилось не по себе. Тетя была не очень приятной женщиной. Он бессознательно отодвинулся назад, и его руки оказались на рукавах куртки.

Может, пора сменить тему. Например, поговорить о самой Майре. Он знал о ней очень мало и вдруг понял, что очень мало знал обо всех. Как будто все в мире жили в металлических контейнерах с этикетками, а он не мог заглянуть в них и не представлял себе, что там внутри. Пришлось ему начать снаружи. Ее полные, мягкие губы и добрые карие глаза были хорошим началом.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — сказал он.

— Ну, Тед Сакс, ты очень любезен! — сказала она с фальшивым южным выговором и хихикнула.

— Но это правда, — сказал он с долей искренности, хотя и восхитился собственной дипломатичностью. Не зная точно, как продолжить, он решил начать с самого начала: — Где ты родилась?

— Я? В Чаппакве.

— А в какую школу ходила?

— Ты имеешь в виду колледж? — Она широко раскрыла глаза. — В Нью-Йоркском университете.

— Какая у тебя была специальность?

— В общем — то коммуникации… но почему ты спрашиваешь?

Тед подумал над вопросом.

— Потому что хочу узнать тебя получше.

Ее лицо смягчилось.

— Ясно. Но ты тоже должен рассказать о себе.

Следующие несколько минут они обменивались данными. Ей тридцать четыре, она свободна и живет в однокомнатной квартире в Мамаронеке. Ей нравится старое черно-белое кино, китайская еда и загорать на пляже. Пытаясь придумать что-нибудь равноценное, Тед рискнул сообщить, что ему тридцать три и он не женат. Он упомянул, что живет в Фэрчестере и любит смотреть видео. Думая о своей утренней прогулке вокруг квартала, он прибавил:

— Я начал заниматься по утрам.

— Правда? Молодец. Я пытаюсь, но… — тут она тяжело вздохнула, — это ненадолго. — Она похлопала по пухлым рукам, уютно укутанным рукавами блузки. — Проблема в том, что меня слишком много.

— Глупости, — сказал он ей. — Ты именно такая, какая должна быть. Ты Майра.

— Хм.

Она с любопытством посмотрела на него, как бы задумавшись, что стоит за этими словами. «Твой ход», — как бы говорила она, хотя она только сжала губы, ничего не сказав.

Тед сам задумался, что ему теперь говорить. Задавать новые вопросы? К счастью, в эту минуту принесли заказанные блюда, и они отвлеклись. На салат Майры стоило полюбоваться: кружок свободно переплетенной зелени и четыре полоски курятины, параллельно уложенные сверху. Теда восхитила симметрия, которую Майра тут же нарушила уколом вилки.

— Мм, неплохо. Хочешь попробовать?

— Э-э, нет, спасибо.

Он беспокойно оценивал свои макароны, представлявшие собой тонкие нити теста в соусе с зелеными крапинками. На его вкус, они были слишком тонкие, а соус совсем не напоминал томатный. Как бы то ни было, он их заказал. Он намотал несколько макаронин на вилку, довольно ловко, как ему показалось, и положил в рот. На вкус макароны тоже были зеленые. И недостаточно мягкие. Один парень в общежитии колледжа, который сам себе готовил, бывало, бросал макароны об стену: если они прилипали, значит, пора снимать с огня. Эти сняли рано. Он пожевал еще немного и положил вилку.

— Хочешь, попробуй у меня, — галантно предложил он.

— Не надо бы мне… Ладно, если только капельку. Вот, положи мне на хлебную тарелку. Но потом обязательно попробуй у меня курицу.

Майра распорядилась обменом с напускной серьезностью. Хотя минуту назад Тед отказался, он был рад кусочку бесплатной еды. По крайней мере, это просто курица, хотя не такая вкусная, как в забегаловке «Попай». Он взял из корзиночки с хлебом два куска итальянской буханки и положил на хлебную тарелку. Густо намазал их маслом, оторвал кусочек и стал жевать. Готовясь к сегодняшнему обеду, с утра он съел только половину замороженной вафли.

— И где ты ищешь работу? — заговорила Майра, когда он съел половину хлеба из корзинки.

Тед поднял глаза от последнего куска. По правде говоря, он мало что сделал, только составил список. Ему еще надо разослать резюме, и Дон пока не ответил на письмо. С другой стороны, ему нужно было как-то заполнить свои праздные дни, а скоро понадобятся и деньги. Но перспективы представлялись Теду довольно сомнительными, и в самые мрачные часы он думал, что, возможно, ему придется заняться обработкой данных. А с третьей стороны, пока что ему не отказывали и потому он мог наслаждаться своим потенциалом. Кстати говоря, сказал он Майре, он рассматривает одно место в «Консорциуме доверия», у главного конкурента «Лояльности».

— Вот как? — Она положила вилку и выпрямилась. — Я сама подумывала об этом месте.

Он постарался, чтобы его голос звучал равнодушно.

— Возможно, что я пойду туда на собеседование.

— Ну, в таком случае я могу тебе помочь. — Она наклонила голову набок, оценивающе глядя на него. — Могу проконсультировать тебя по вопросу одежды.

— Что ты имеешь в виду?

— Тед, Тед… — Она вздохнула. — Если ты собираешься на собеседование в «Доверие», тебе надо…

— Что надо? — Она начала его беспокоить.

— Ладно, вот.

Ее живот прижался к столу, она потянулась поверх короткой разделявшей их преграды. Мягким, но решительным жестом она опустила вниз один конец воротничка, торчавший вверх, как кроличье ухо. На таком близком расстоянии ее тени на веках казались приклеенными, и он почувствовал запах ее дыхания — старой мятной жвачки. Но его захватила гладкая белая кожа ее руки, проглянувшая сквозь натянутый рукав блузки на расстоянии нескольких сантиметров от его щеки. Ее поступок был чистым, но сильным, он втягивал его, выпрямлял его. Она еще на миг задержалась перед его глазами, ее рука коснулась его плеча, потом убралась.

— Понимаешь, дело не только в воротничке, — продолжила Майра, как будто не прикасалась к нему. — Пожалуйста, не обижайся, но мне кажется, что у тебя на рубашке пятно.

— Эй, я ношу одежду в прачечную-автомат.

— Хм. И как часто?

— Каждые три недели. — В этом Тед был уверен. Каждую третью субботу.

— Ох уж эти мужчины… — Она театрально возвела глаза горе. — В общем, я хочу только сказать, что ты симпатичный мужчина, и тебе нужно этим пользоваться. Кто знает? Может, в «Доверии» тебя будет собеседовать женщина.

Тед сомневался — все это предприятие, напомнил он себе, вилами по воде писано, — но комплименты действовали и на него. Он обнажил зубы гораздо шире своей обычной улыбочки и выпрямился на стуле. Когда Майра взяла бокал с вином, он взял свой. Делая глоток, сквозь окрашенное красным стекло он увидел ее голову странно искаженной и горящей. Вино попало не в то горло, и он закашлялся. Он попытался сглотнуть, но стало еще хуже.

— Что такое, Тед?

Он попытался сказать, что все нормально, но слова застряли в горле. Майра поднялась со стула, но ему удалось прочистить дыхательное горло, прежде чем она успела постучать ему по спине. И все же ее забота тронула его. Он осторожно хлебнул воды и поблагодарил.

Через секунду появился официант и спросил, как им понравились блюда.

— Очень вкусно, — ответила Майра, а Тед нехотя кивнул.

— Вы хотите заказать десерт?

— Нет, — сказал Тед одновременно с Майрой, которая сказала:

— Может быть.

— Хотя мне не стоит, — сказала Майра, когда Тед сказал:

— Хорошо.

— Может, закажем один на двоих? — предложила она и после коротких переговоров с официантом заказала пирожное с шоколадным суфле. Тед еще попросил кофе.