Иосиф. Да, да! Так где же?

Моцарт. В общем, дело происходит в серале.

Иосиф. Это где же?

Моцарт. В гареме у паши. (Он бурно и визгливо хохочет.)

Розенберг. И вы полагаете, что это подходящий сюжет для исполнения в Национальном оперном театре?

Моцарт (в панике).Да! То есть нет! То есть да! Конечно – да! А почему бы и нет? Это очень забавно, очень смешно… Клянусь честью, ваше величество, там нет ничего непристойного. Совершенно ничего. Текст полон лучших немецких добродетелей! Клянусь вам!..

Сальери (с иронией). Scusate, Signore![29] О каких добродетелях идет речь? Мне как иностранцу это не совсем понятно.

Иосиф. Вы слишком cattivo,[30] наш придворный композитор.

Сальери. Нисколько, ваше величество.

Иосиф. Ну же, Моцарт, назовите нам истинно немецкую добродетель!

Моцарт. Любовь, сир. И она еще никогда не была по-настоящему отражена в какой-либо опере.

Ван Свитен. Прекрасный ответ, Моцарт.

Сальери (улыбается). Scusate. А мне всегда казалось, что в опере редко присутствует что-нибудь другое.

Моцарт. Я имею в виду мужественную любовь, сир. А не визжащих сопрано, одетых в мужское платье. Или глупые парочки, заводящие очи к небесам. Всю эту итальянскую пошлятину.

Пауза. Напряженное молчание.

Я имею в виду настоящие чувства.

Иосиф. А вы-то сами, герр Моцарт, знакомы с этими настоящими чувствами?

Моцарт. Прошу прощения, ваше величество, мне кажется, что знаком. (Он издает короткий смешок.)

Иосиф. Браво. Когда вы полагаете завершить работу?

Моцарт. Первый акт уже готов.

Иосиф. Но ведь не прошло и двух недель с тех пор, как вы начали!

Моцарт. Сочинять музыку не трудно, сир, когда тебя ждет хороший слушатель.

Ван Свитен. Прекрасный ответ, не так ли, ваше величество?

Иосиф. Несомненно, барон. Будут праздники и фейерверки! Вижу, это у нас впереди. Au revoire, Mosieur Mozart. Soyer bienvenue a la court.[31]

Моцарт (быстро говорит по-французски).Majeste – je suit comble d́honneur d́etre accepte dans la maison du Pere de tous les musiciens! Servir un monargue plein de discernement gue votre Majeste, ćest un honneur gui depasse la sommet du mes dus![32]

Пауза. ИМПЕРАТОР изумлен этим потоком французского языка.

Иосиф. Ах, да. Ну, в общем, вот так. Я оставляю вас, господа, что бы вы смогли получше познакомиться.

Сальери. Всего хорошего, ваше величество.

Моцарт. Votre Majeste.[33]

Придворные отвешивают поклоны. ИОСИФ удаляется.

Розенберг. До свидания.

Штрек. Всего вам доброго.

ОНИ следуют за королем.

Ван Свитен (горячо пожимает Моцарту руку).Добро пожаловать к нам, Моцарт. Надеюсь часто видеться с вами. Можете на меня рассчитывать.

Моцарт. Спасибо. (Кланяется.)

ВАН СВИТЕН уходит, оставляя МОЦАРТА и САЛЬЕРИ наедине.

Сальери. Bene.

Моцарт. Bene.[34]

Сальери. Я тоже хочу пожелать вам успехов с вашей оперой.

Моцарт. Я завершу ее. Она будет прекрасна. Должен сказать, я уже нашел замечательную певицу на главную роль.

Сальери. Кто же это?

Моцарт. Ее зовут Кавальери. Катарина Кавальери. Она немка, но ей кажется, что легче сделать карьеру, если выступать под итальянской фамилией.

Сальери. Она права. Это была моя идея. Она ведь моя лучшая ученица. Совсем еще невинное дитя. Даже глуповата, как все молоденькие певицы. Но ведь ей всего двадцать лет.

МОЦАРТ застывает на месте, и САЛЬЕРИ делает шаг в сторону к публике, чтобы сделать отступление.

(Зрителям.) Да, я держался в стороне от Катарины. Но даже мысль о том, что кто-то другой может ею овладеть, особенно Моцарт, была нестерпима для меня!

Моцарт (оживает). Вы славный малый, Сальери! Мне очень понравился ваш маленький опус в мою честь.

Сальери. Не стоит благодарности.

Моцарт. Дайте-ка вспомнить, если получится. Можно?

Сальери. Конечно. Пожалуйста. Он ваш.

Моцарт. Grazie, Signore.

МОЦАРТ бросает на фортепьяно ноты так, что они теперь не видны, и садиться за инструмент. Он играет приветственный марш Сальери на память сначала медленно, вспоминая его, а затем, когда повторяется реприза – гораздо быстрее.

Дальше ведь, кажется, мелодия повторяется? (Он кончает с нахальной скоростью.)

Сальери. У вас замечательная память.

Моцарт (доволен своим успехом). Grazie ancora, Signore![35]

Он повторяет первые семь тактов, но на этот раз останавливается на четвертом интервале и проигрывает его с неудовольствием.

Четвертый такт, кажется, не срабатывает? Давайте еще раз пройдемся по третьему сверху…

Повторяет и счастливо улыбается.

Ах, да!.. Теперь хорошо!

Повторяет новый интервал, напоминающий тему широко известного арпеджио с участием труб знаменитого марша из «Женитьбы Фигаро» – «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный…» Затем с помощью этого интервала – в виде пробы – деликатно, нота за нотой, он начинает осторожно нащупывать и саму эту знаменитую мелодию.

Продолжая увлеченно играть, радостно импровизируя этот известный нам теперь марш, МОЦАРТ широко улыбается каждый раз как доходит до исправленного третьего интервала. САЛЬЕРИ смотрит на него с застывшей на лице улыбкой. МОЦАРТ в своей манере становится все больше и больше виртуозным исполнителем, демонстрируя публике, как он блистательно владеет инструментом, совершенно не понимая, какое оскорбление при этом наносит САЛЬЕРИ. Наконец он заканчивает марш серией триумфальных пассажей и аккордов. Наступает грозная пауза.

Сальери. Scusate.[36] Извините, мне пора.

Моцарт. Разве? (Он вскакивает и жестом указывает на инструмент.) А почему бы вам тоже не попробовать вариацию?

Сальери. Спасибо, но я должен отправиться к императору.

Моцарт. А-аа…

Сальери. Очень рад был познакомиться с вами.

Моцарт. Я тоже!.. И спасибо за марш! (Моцарт берет ноты с крышки фортепьяно и легкой счастливой походкой уходит со сцены.)

Небольшая пауза. САЛЬЕРИ приближается к авансцене, свет падает только на него.

Сальери (зрителям). Может быть тогда, уже тогда, я впервые стал замышлять убийство?.. Нет, конечно, нет. Я не желал его смерти. По крайней мере не смерти физической. А вот в искусстве – другое дело. И я задумал сочинить трагическую оперу всему миру на удивление!.. Я знал какая тема мне подвластна. Легенда о Данае! Он был на веки прикован к скале за чудовищное преступление и прямо в голову ему била молния! Раз за разом! Раз за разом!.. Я с удовольствием представил себе Моцарта на его месте. Но сам он, конечно, опасности не подвергался… Во всяком случае еще не подвергался… До поры до времени.

8. Первая постановка оперы «Похищение из сераля».

Свет меняется, и сцена на глазах превращается в театр восемнадцатого века. На заднике видны ряды канделябров с тускло мерцающими свечами. Слуги вносят стулья и скамейки. На них садятся лицом к публике ИМПЕРАТОР, ШТРЕК, РОЗЕНБЕРГ и ВАН СВИТЕН, глядящие в зал, как на сцену, где идет опера. Рядом с ними КАПЕЛЬМЕЙСТЕР БОННО и ТЕРЕЗА САЛЬЕРИ. Несколько поодаль – КОНСТАНЦИЯ. За ней – ГРАЖДАНЕ ВЕНЫ.