«О да, — с мрачной улыбкой подумал Росс, — еще как беспокоит». Ведь от этого зависит его собственная будущность.

— Что вы имеете в виду?

— Неповиновение — это зараза, которая с легкостью преодолевает границы. У каждого короля есть недруги, готовые свергнуть его при первом же удобном случае. Под первым же удобным предлогом.

— Вы, вероятно, имеете в виду слухи об одном из исчезнувших принцев, — рискнул предположить Росс. Кейт упоминала о том, что король может быть обеспокоен возвращением наследников. Впрочем, Шотландец в этом сомневался. Он мельком глянул на леди и прочел в ее взгляде одобрение.

— Мои агенты сообщили, что к какому-то голубоглазому русоволосому мальчику, явно унаследовавшему черты Плантагенетов, обращаются как к сыну Эдуарда Четвертого. Что ж, правду еще предстоит узнать. Никто не видел тел мальчиков, но во время заключения в Тауэре их видели многие. В свидетелях недостатка не будет.

— Например, вдовствующая королева или королева Елизавета. — Первая была вдовой Эдуарда Четвертого и матерью мальчика, который мог бы стать Эдуардом Пятым, а вторая — ее дочерью, супругой Генриха и старшей сестрой принца. Если кто и мог узнать мальчиков, то только эти две дамы.

На лице короля не отразилось никаких эмоций.

— Нам это кажется крайней мерой. Подобное опознание может несказанно огорчить дам.

«С этим не поспоришь, — подумал Росс. — Если мальчик все-таки окажется законным наследником престола, как поступить им: вдовствующей королеве, находящейся на иждивении у Генриха, и его жене, матери его сына? Положение безвыходное».

— Вы надеетесь, что мальчика назовут самозванцем?

— Хоть ненадолго это должно сработать… — устало кивнул король. — Йоркской династии принц Плантагенетов необходим как доверенное лицо. И они его найдут. Из-под земли достанут, если потребуется.

— Хорошо, но какое ко всему этому имеет отношение Шотландия? — Вопрос был слишком резким, но Росс не стал извиняться и юлить.

— Любому масштабному военному замыслу нужна надежная база. Если не Шотландия, то Уэльс или Ирландия. Мы бы предпочли последнюю землю, ибо ирландцы не отличаются военной мощью. Уэльс тоже слабее вашей родины.

Генрих знал, о чем говорит: его собственный план завоевания был составлен в Бретани и осуществлен с валлийского берега.

— Думаете, король Яков пойдет им навстречу?

— Его в любом случае привлекут к мятежу. Если не принять соответствующих мер.

— Я не вполне понимаю, как вам может помочь мой отец.

— Помочь он может хотя бы тем, что не будет давать оружие и солдат для этой затеи. И уговорит своих соседей этого не делать.

— Если «затея» заключается в смене одного английского короля на другого, то мой отец скорее усядется прямо на границе и будет, хохоча, наблюдать за развитием событий, — честно признался Росс. — А если король Яков воспользуется случаем и начнет вооруженное вторжение, лэрд Данбар первый к нему присоединится.

— Мы это понимаем и всячески одобряем подобную преданность. И все-таки это наша последняя надежда: ваш отец не захочет превращать владения своего сына в поле битвы.

Волосы на затылке у Росса встали дыбом.

— Какие еще владения? Никаких владений у меня отродясь не было и не будет, пока мой отец не отойдет в лучший мир.

Король хмуро ему улыбнулся, как бы дивясь его непонятливости.

— Старшая сестра леди Кэтрин замужем за Брэсфордом, нашим верным подданным, который сражался при Босворте и был удостоен титула барона за самоотверженную службу. Он владеет небольшим наделом земли на северном побережье и скромным домом, который в случае войны может с легкостью превратиться в оборонительное сооружение. Неподалеку оттуда расположено поместье Граймс-Холл, принадлежащее нам. Оно могло бы стать достойным свадебным подарком.

— Но ваше величество…

— Не забывайте также о наследстве, которое леди Кэтрин получила от отца. Поскольку ни один из его сыновей не выжил, все имущество было разделено между нею и двумя ее сестрами. Доля леди Кэтрин включает в себя замок, небольшой домик и не то семь, не то восемь деревень, общая площадь которых весьма внушительна.

Росс снова взглянул на леди, надеясь понять, как она относится к такому легкомысленному разбазариванию ее наследства. Ее губы вытянулись в тонкую линию, недовольный взгляд был обращен куда-то в сторону. Шотландец снова посмотрел на короля.

— Это подкуп? — тихо, с брезгливостью спросил он.

— Мы предпочитаем называть это наградой за верную службу.

— А мой отец предпочел бы назвать это предательством рода и имени.

— Возможно. Но мы могли бы, по крайней мере, сделать официальное предложение, скрепленное королевской печатью.

Старый лэрд презрительно посмеялся бы над этой безделицей, ведь Генрих унаследовал ее от матери, а не от отца. Вряд ли он проникся бы благоговением при виде такого документа.

— Как вам угодно, — ответил Росс.

— Хорошо. А мы тем временем будем считать этот альянс «находящимся на рассмотрении». Пока нам не дадут разрешения на брак.

— Но ваше величество! — с тревогой в голосе воскликнула Кейт. — А как же проклятие?..

Король отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

— Да-да. Разберемся и с проклятием, когда настанет время.

— Или не настанет, — произнес Росс. — Я должен сразу вам сказать, что мой отец ни за что не даст своего согласия. — Скорее старый лэрд низвергнет сына в преисподнюю, чем позволит клану Данбар породниться с англичанкой.

— Все зависит от условий, которые мы выдвинем. Мы готовы щедро отблагодарить вашего отца за поддержание мира на северной границе.

Значит, щедро отблагодарить. Если что и могло повлиять на решение лэрда клана Данбар, так это саксонское золото. Золото ему никогда не помешает; а кому из шотландцев оно помешало бы, если в каждом доме столько голодных ртов? Однако самым большим искушением для отца Росса стала бы возможность обхитрить англичан, заключить с ними сделку, выгодную для него и разорительную для них.

Впрочем, полагаться на обещание, данное англичанину, все же не стоило. На это он бы не рассчитывал. Нужно было хотя бы предупредить Генриха о такой вероятности.

— Будьте осторожны, — сказал Росс, глядя в голубые глаза короля. — Всякая договоренность может быть нарушена.

— За последние годы мы неоднократно успели в этом убедиться, — холодно улыбнулся Генрих. — И тем не менее…

В глазах Кейт Росс увидел глубоко спрятанный страх. Она быстро отвернулась от него и неуверенно начала:

— Ваше величество, неужели вы полагаете…

— Полагаем, леди Кэтрин, полагаем, — строго, но ласково перебил ее Генрих Седьмой. — Провозглашаем вас женихом и невестой. Принародно о помолвке будет объявлено, как только мы получим согласие лэрда Данбара.

Кейт молча сделала реверанс и, развернувшись к трону спиной, встала рядом с Россом. Нет, она не ударит в грязь лицом. И пусть ей хочется кричать о том, что она не согласна на этот брак, пусть — она не вымолвит ни слова. Королю не перечат.

Это не означало, что она пойдет под венец по его велению. Леди Кэтрин еще надеялась найти какую-нибудь лазейку. И если она не справится сама, то ее «жених» обязан будет ей помочь. Он-то уж точно не спешил прощаться с холостяцкой свободой.

— Ну что же, сэр, — тихо, но взволнованно начала Кейт, когда они спустились с помоста и их уже не мог услышать ни сам король, ни его любопытные прихвостни, — как нам теперь быть?

— То есть?

— Как нам быть с этой навязанной помолвкой? — раздраженно уточнила она. — Я не имею ни малейшего желания становиться вашей супругой, и вы, я так понимаю, со мной солидарны. Вы же должны были ответить решительным отказом! Почему не ответили?

— Я отказался.

— Всего на миг! Генрих даже не заметил этого. Вы, должно быть, злитесь не меньше, чем я.

Росс молча посмотрел на нее, и в его синих глазах отразились красно-зеленые пятна его пледа, скрепленного на плече серебряной булавкой в виде кинжала. Лицо его было неподвижно, но в манерах сквозила некая рассеянность, отвлеченность.