Сердце Кристиана забилось быстрее. Сейчас он хотел одного: поцеловать ее.

Котенок запищал. Линн положила зверька в затянутые в перчатки руки Кристиана:

— Отнеси Тинкебелла девочке.

Он передал вырывающегося котенка девочке, завернутой теперь в одеяло. Девочка прижала котенка к себе. Кто-то сделал снимок.

— Спасибо, мистер пожарный.

Еще одна фотовспышка осветила ночное небо. Соседи окружили спасенную семью, а Кристиан вернулся к машине.

На подбородке лейтенанта еще подергивалась жилка.

— Мы поговорим об этом на станции.

— Да, сэр. И лейтенант ушел.

Полсон хлопнул Кристиана по спине:

— Молодец, Велтон!

— Это Томас привела котенка в себя.

— Она не смогла бы этого сделать, если бы ты его не нашел, — заметил Полсон. — И не сердись на лейтенанта. Это его работа — следить за нашей безопасностью. Наверняка сегодня у него из-за тебя прибавилась пара седых волос.

— Я этого не хотел.

— И он это знает, новичок. Даже если не признается.

Кристиан посмотрел на Линн. Он никогда не видел в ее глазах такой тревоги. Неужели из-за него? От этой мысли улыбка тронула уголки его губ. Может быть, он еще ее поцелует?

— Она тоже огорчена, — заметил Полсон. — Ты же знаешь Томас. Она всегда так серьезно воспринимает правила.

Кристиан смотрел, как она собирает свое снаряжение.

— Да, но именно поэтому она и такая… необыкновенная.

Вечером того же дня Кристиан должен был заехать к ней — помочь с составлением расписания обеда и каталога аукциона.

Линн посмотрела на часы на микроволновке. Они не оговорили точное время, а зря. С ночного пожара Линн была не в своей тарелке. Она всегда могла заставить себя не думать о том, что происходит на вызове с ее друзьями. Но не сейчас. Когда Кристиан не вышел с остальными из горящего дома, она испугалась. Думала, что он погиб, пока Кристиан не спустился из окна второго этажа. Именно тогда Линн поняла…

Она любит его!

Не так, как Полсона, Хьюза, Портера или Морено. Не так, как друзей-пожарных. Ее чувство к Кристиану было глубже, гораздо глубже. Пусть из этого ничего не выйдет. Пусть ей придется подавлять это чувство.

После рождественских праздников будет проще. А пока надо пытаться… выжить.

В дверь позвонили. Она сбежала вниз по лестнице и открыла дверь.

Кристиан стоял у порога с красной паунсеттией в руках. За его спиной медленно падал снег.

— Это тебе. Я знаю, что ты, организуя праздник, не успела даже украсить свой дом.

Ее сердце растаяло. Если бы… Нет! Она знает, что не стоит воображать себе то, чего на самом деле не существует. Она взяла растение:

— Спасибо.

Он поднялся по лестнице. Она пошла следом и поставила цветок на столик для завтрака.

— У меня все готово. Можно начинать работать.

— Давай.

Время летело незаметно. Линн сидела на полу гостиной, Кристиан — напротив нее. Они вложили программу во все каталоги и к каждому прикрепили номер.

— У меня это последний.

— У меня осталось еще два. — Через минуту он сложил стопку каталогов в коробку. — Ну вот и все.

— Сколько тут каталогов! Страшно подумать.

— Карли говорит, билеты идут нарасхват, — сказал Кристиан. — Раздача игрушек получится замечательная. Возможно, мы даже сможем передать часть пожертвований другим организациям.

— Не забегай вперед. — Она закрыла коробки крышками. — Сначала надо посмотреть, сколько игрушек у нас будет.

Он посмотрел на нее изучающе:

— Ты слишком осторожна для человека, который ежедневно рискует.

«Молчал бы уж после сегодняшней ночи!» — подумала Линн.

— У меня такое чувство, что нас ждет грандиозный успех. Что еще осталось в твоем списке дел?

— Ничего. Теперь я наконец смогу украсить собственную елку, — сказала она, просмотрев список.

— Помощь нужна? — предложил он.

Демон-искуситель. Ей было бы так приятно, если бы он помог! Но решится ли она сказать «да»?

В прошлом году Линн впервые за три года осталась одна на Рождество. Ей не хотелось повторять то же и в этом году.

— Ну так что? — поторопил он.

Украшать с Кристианом елку — не то же, что целоваться с ним под омелой. Он же не будет опять целовать ее. Он обещал.

— Что ж, — сказала Линн, — буду рада, если ты мне поможешь.

Из приемника звучали рождественские гимны. В камине потрескивали поленья. Коробки с украшениями были аккуратно расставлены на полу в гостиной. Не хватало только… омелы.

Кристиан отбросил эту мысль. Линн нужен парень, а ему не нужна девушка. Лучше пусть у них будут платонические отношения. И не важно, что она так привлекательна в этих обтягивающих джинсах…

Он взял бумажную звезду, поблескивавшую с одной стороны золотом и серебром. На другой стороне детским почерком было написано «Лили». Он вспомнил, как кто-то в пивном баре называл это имя.

— Это ты сама сделала? — спросил он, держа звезду за золотую ленточку.

— Мне тогда было семь лет. — Линн повесила на елку красный шар. — У меня осталось много игрушек с детских лет.

Он повесил звезду на елку:

— Ты ведь любишь Рождество, правда?

Она кивнула.

— Значит, рождественское волшебство…

— Предпочитаю рождественский дух, — перебила она. — Волшебство подразумевает какие-то сверхъестественные силы, которые устраивают, чтобы все было хорошо. Но в это время случаются и неприятности. Выходит, рождественское волшебство предназначено только для некоторых? Это несправедливо.

Он повернулся к коробке:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но все равно это красивая идея.

Линн пожала плечами. Кристиан достал из коробки деревянную рамку. В рамке — фотография троих детей: двух мальчиков и маленькой девочки в розовом платьице. На обратной стороне фотографии было написано: «Коул (13), Трой (11), Лили (6)».

— Это твои друзья? — не удержавшись, спросил Кристиан.

Она взяла рамку и стала смотреть на фотографию.

— Мои братья, — сказала Линн и повесила фотографию на елку. — У меня было два старших брата.

Было? Кристиан не знал, что сказать.

Линн достала из коробки еще одно украшение.

— А что… случилось? — спросил он.

— Автомобильная катастрофа. Лобовое столкновение на скользкой дороге.

Теперь понятно, почему авария на прошлой неделе так подействовала на нее! Линн потянулась за следующей игрушкой, но он тронул ее за руку:

— Подожди минуту, ладно? Сколько лет было твоим братьям?

— Четырнадцать и шестнадцать. — Она показала на фотографию на книжной полке. Семейный портрет. Прежде Кристиан не замечал его. Маленькая девочка в розовом платье, с розовыми лентами в кудрявых волосах. Совсем не похожа на Линн. — За несколько месяцев до аварии.

Веселые улыбки. Счастливые глаза. Кристиан вспомнил неожиданную смерть отца. Ему тогда казалось, что он никогда больше не будет счастлив…

— Ты, наверное, была еще маленькая.

— Мне было девять.

— А твои родители?

— Они тоже погибли.

Кристиан вздрогнул. Его мать ушла, когда ему было двенадцать. Отца не стало, когда ему было двадцать. Но он не мог представить себе, как можно потерять обоих родителей одновременно в девять лет.

— Я ничего не знал…

Она пожала плечами:

— Здесь все знают благодаря газетам. Я несколько лет лечилась у психологов и психотерапевтов. Но что бы они мне ни говорили, моя семья не возвращалась. И я перестала ходить к ним.

Кристиан сжал ее руку:

— Линн, мне очень жаль.

Она достала еще одну игрушку. Ангела. Его нежное лицо напоминало лицо Линн.

— Спасибо.

— По крайней мере, тебя с ними не было.

— Я была в той же машине. — Ее нижняя губа дрогнула. — Но я выжила. Единственная. А остальные погибли.

Он узнал этот отсутствующий взгляд. Такой взгляд был у него, когда не стало отца…

Кристиан взял у Линн ангела, осторожно положил обратно в коробку, подвел ее к дивану и усадил рядом с собой: