Иногда действия Маргарет не поддавались никакому объяснению. Ни с того ни с сего она начинала тревожиться, злилась и искала телефон. То, как Маргарет говорила с полицией, приводило меня в замешательство. Но я не верила, что детектив Джонсон — размазня, что бы там ни говорила Маргарет.

Я старалась быть с ней терпимой. Я понимала, что чувствует сестра, но, честно говоря, Джулии стало бы легче, если бы ее мать наконец успокоилась. Но Маргарет успокаиваться не желала. Ведь обидчик ее дочери все еще на свободе.

Уроки вязания проводились в среду вечером, когда Крисси могла заменить Сюзанну и Колетту в цветочном магазине. Она недавно приходила в «Путеводную нить», и мы мило поболтали. У Крисси хорошее чувство юмора и широкий круг интересов. Мы говорили о возрождении традиционных женских ремесел. Крисси выбрала эту тему для эссе по истории искусств, и мне она показалась очень интересной. Вязание может быть чем угодно. Даже искусством.

В тот мартовский вечер, прихватив спицы и пряжу, Сюзанна и Колетта приехали вместе. Они тут же сели за стол в свои привычные кресла и достали работу. Я отметила, что Сюзанна почти закончила вязание, в то время как Колетта сделала лишь треть.

— На прошлой неделе мы получили самый большой заказ на цветы, — взволнованно и радостно сообщила Сюзанна. — Человек по имени Кристиан Демпси поручил нам доставлять сто двадцать роз по одному и тому же адресу каждую пятницу. Целый год!

— О, вот это любовь, — улыбнулась я. У меня замечательный муж, но я и представить не могла, что Брэд заказывает для меня дюжину роз. Что уж говорить о ста двадцати? Тем более в течение целого года.

— Наши дела пошли на поправку, — продолжала Сюзанна. — В марте прибыль совсем снизилась, но этот заказ все изменил. А еще начали поступать заказы на цветы для свадьбы.

— Просто великолепно! — Я искренне порадовалась за Сюзанну, о чем ей и сказала.

На протяжении нашего разговора Колетта вела себя подозрительно тихо. Я улыбнулась ей и подошла проверить ее вязанье. Я заметила, что теперь Колетта не так туго затягивает петли, и похвалила ее за труды. Колетта улыбнулась и ответила, что вязание действительно стало ее расслаблять. Мы редко теперь виделись, и я скучала по нашим утренним разговорам за чашкой чая. Однако я понимала нежелание Колетты сближаться со мной. И все из-за Маргарет. Особенно теперь, когда она постоянно была в плохом настроении. Сейчас Маргарет помогала покупательнице выбрать пряжу для детского свитера. Я могла лишь надеяться, что своим поведением она не отпугнет молодую женщину, совсем недавно начавшую приходить в мой магазин.

Последней, запыхавшись от бега, пришла Аликс.

— Пришлось задержаться на кухне, — объяснила она, занимая место. Аликс вынула из рюкзака вязанье и положила его на стол:

Теперь, когда все мои ученицы были в сборе, я проверила их работу, особо отметив результаты Сюзанны и Аликс. Все очень хорошо справились, и я с удовольствием об этом заявила. Вообще же эта модель была простой даже для новичков, поэтому они легко поспевали за Аликс, которая работала над усложненной схемой кружевной шали.

Мне стало интересно узнать, для кого мои ученицы вяжут шали. И они рассказали.

Я обратила внимание, что край шали вывязывается кромочными петлями: три лицевых, три изнаночных.

— У кого-нибудь есть мысли почему? — спросила я, с любопытством ожидая, что же мне ответят.

— Думаю, три петли имеют какое-то значение, — пробормотала Колетта, перевернув вязанье, чтобы сделать изнаночную петлю.

— Да, — согласилась я. — Три — это символичное число в нашей культуре.

— Вера, надежда, любовь, — задумчиво произнесла Аликс.

— Разум, тело, душа, — предложила свою версию Сюзанна.

— Прошлое, настоящее, будущее, — вставила Колетта, и я спросила себя: неужели все, что она может, это просто жить изо дня в день?

— А может, рождение, жизнь, смерть? — предположила Маргарет, отпустив покупательницу.

Мрачной тенью она возникла в дверном проеме. Кто еще, кроме нее, мог поднять тему смерти?

Иногда я задавалась вопросом: а сестра вообще замечает, что маме становится все хуже? В итоге я решила заботиться о ней сама. Ведь Маргарет сейчас важнее сосредоточить внимание на своей дочери. К сожалению, Джулия отказывалась ходить к психологу, хотя врач настоятельно рекомендовал пройти терапию.

— Я вяжу шаль для бабушки Джордана, — сказала Аликс. — Бабушка Тернер — прекрасный человек. Она так добра ко мне. Я чувствую, что она меня понимает, а еще нам нравится слушать друг друга. — Аликс улыбнулась. — Джордан уговорил меня с ней встретиться, а я боялась, что она сочтет нас с Джорданом слишком разными.

— Но почему? — удивилась я, уже готовясь защищать свою подругу от самой себя.

— Разве можно ее в чем-то винить? — спокойно ответила Аликс. — Сама подумай. Когда-нибудь Джордан станет священником в собственной церкви, как его отец и дед. Согласись, я не похожа на жену священника. — Аликс замолчала, закусила губу и положила вязанье на колени. — Думаю, мать Джордана предпочла бы видеть с ним кого-то другого.

— Я не верю! — Подобная мысль меня ошеломила. Я поверить не могла, что это может оказаться правдой. Мы встречались со Сьюзен Тернер пару раз. Она занималась вязанием и заходила в магазин купить пряжу и книгу с моделями. Мы говорили об Аликс с Джорданом, и я не помню, чтобы Сьюзен обнаруживала неприязнь к Аликс.

— Я не должна была этого говорить, — произнесла Аликс и провела руками по столешнице, стараясь успокоиться.

— Это всего лишь предсвадебный стресс, — сочувственно улыбнулась Сюзанна.

Аликс вернулась к вязанью:

— Давайте не будем говорить о свадьбе.

— Хорошо, — согласилась я и, подойдя к Аликс, положила руку ей на плечо.

— Если кому интересно, я подарю шаль своей дочери Джулии, — произнесла Маргарет. Она тоже села за стол и принялась нервно вязать. — Надеюсь, это как-то поможет ей прийти в себя после случившегося.

— Как она? — спросила Колетта.

— А ты сама как думаешь? — огрызнулась Маргарет. — Бедный ребенок не спит больше трех-четырех часов в сутки. Успеваемость снизилась, из дома выходит только в школу. А бывают дни, когда она и этого не может сделать. А еще, — Маргарет вздохнула, — Джулия не хочет идти к психологу.

Оказывается, я не все знала и от этого почувствовала себя отвратительно. Маргарет рассказывала мне лишь о своих трениях с полицией. Почему-то сестра считала, что все изменится, как только преступник окажется за решеткой. Что тогда все тут же вернется в прежнее русло, и Джулия наконец придет в себя. Я так не считала. Это было бы слишком просто.

— Более того, — добавила Маргарет дрогнувшим голосом, — Джулия не хочет говорить о нападении. Она не выносит и малейшего упоминания о нем. Если мы начинаем говорить об этом, она встает из-за стола и уходит в другую комнату. Теперь я уже жалею, что мы с Мэттом купили ей этот айпод. Она только и делает, что слушает его.

— Эта шаль будет защищать Джулию, — тихо сказала я. — Она обернет ее вокруг плеч и тут же почувствует твою любовь и твои молитвы.

Я надеялась, что так и будет.

— Я просто хочу, чтобы Джулия забыла произошедшее, как страшный сон, — сочувственно вздохнула Маргарет.

Нам всем так хотелось, но вряд ли это возможно.

— Мне бы пригодилась такая защитная шаль, когда Дерека не стало, — пробормотала Колетта, целиком сосредоточившись на вязанье и схеме, что лежала перед ней на столе. Она низко склонила голову, слышать ее слова было тяжело. — Мы так хорошо жили в браке. А потом… он погиб.

Никто не знал, что сказать, и в комнате воцарилось неловкое молчание.

— О, Колетта, — вздохнула Аликс. — Так печально, что тебе пришлось пройти через этот ужас. — Она поежилась. — Не знаю, что делала бы, если бы с Джорданом что-то случилось.

Колетта кивнула:

— Надеюсь, вы будете счастливы.

Аликс улыбнулась:

— Мы уже планируем свою будущую жизнь. Через два года мы хотим приобрести небольшой домик. Пока не родятся дети, Джордан думает превратить одну из спален в кабинет.