По окончании курсов было приятно слышать слова благодарности выпускников. Сознание того, что я лично сыграл определенную роль в подготовке специалистов в тяжёлой, но важной профессии, было приятно. Были даже попытки со стороны некоторых выпускников приложиться к ногам учителя - в Индии это знак самой большой признательности. А от имени руководства штата мне на шею повесили большущий венок из цветов. У нас бы так ценили труд!

Итак, курсанты знали, что это их будущий кусок хлеба. После месяца теории я провёл с ними две недели практики, и они разъехались в шесть штатов страны, где приняли буровые установки ударно-канатного бурения, предназначенные для работы в валунных отложениях предгорий Гималаев. Моей же задачей было по мере необходимости ездить по буровым и оказывать им помощь как в процессе бурения, так и в ликвидации различных осложнений, возникающих в процессе работы.

Вот несколько эпизодов из множества, случившихся в эти годы на буровых при мне и с моим участием.

УЧЕБНАЯ ПРАКТИКА НА КУРСАХ.

Первое практическое занятие - общее ознакомление с установкой. Мачта установки в горизонтальном, транспортном положении. Курсанты узнают узлы установки, сверяясь с конспектами.

Замечаю, что некоторые из них пытаются заглянуть внутрь мачты, как в дуло пушки. Выясняю: оказывается, в конспекте записано, что мачта установки - телескопического типа, то есть при транспортировке установки одна половина мачты (верхняя) входит внутрь другой, наподобие антенны переносного радиоприёмника. А они ищут телескоп.

Термин "авария" из темы "Аварии в скважине и способы их устранения" был воспринят одним из курсантов по-своему, и он задал вопрос, как ему выбираться из скважины, если с ним там случилась авария.

Моим напарником на протяжении четырёх лет был американский буровик по имени Барт. Познакомились мы с ним в довольно забавной ситуации. Сначала нам сообщили из Нью-Йорка, что для усиления группы буровиков ООН в Индии к нам направляют американского специалиста с большим стажем и опытом строительства подземных колодцев, т.е. гидроскважин.

Вскоре руководитель нашей секции представил нам нового коллегу: длинный, худой, лысый, да еще и с бородой.

После общего знакомства руководитель подвел его ко мне и заявил, что через полгода Барт станет моим непосредственным начальником, а за эти шесть месяцев я должен детально ознакомить его со спецификой работы, общению с местными буровиками, особенностями работы с оборудованием, применяемым в Индии.

Остаемся одни, т.е. - вдвоем. Беседа идет, но что-то в ней не то. Он напряжен, смущен, чем - непонятно. Я начинаю думать, что его пугает мое советское происхождение. Ведь как раз незадолго до этого президент Рейган назвал нашу страну империей зла, а я знаю, что я для него - первый советский. Помялись еще с час и разошлись. При этом у меня осталось впечатление, что он не понимает моего английского.

Встречаемся следующим утром. Совершенно другой человек: веселый, общительный, все понимает, ничего не переспрашивает. К концу дня настолько освоились, что я решился спросить прямо: "В чем дело? Почему вчера мы не могли понять друг друга?"

- Да у меня в слуховом аппарате батарейка села.

Вот и весь секрет некоммуникабельности.

А вообще мне с ним повезло: наши отношения всегда были ровными, дружескими; с ним можно было обсуждать профессиональные вопросы. Отношения в быту тоже всегда были нормальными.

Итак, теорию вычитали. Практика - общее ознакомление, закончена. Пора бурить. Естественно, бурить будем мы с Бартом, как пример. Оснащаем установку. Операция - заправка троса лебёдки. Трос надо вручную поднять и перекинуть через ролик на верхней точке мачты. Студенты к этому не готовы - можно свалиться с верхушки. Барт старше меня на 18 лет, значит подниматься на мачту 15 м надо мне.

Подготовил студентов, объяснил, когда подавать трос: перекину через ролик, тогда тянуть, чтоб помочь мне. Всем всё понятно. Барт внизу координирует.

Я поднимаюсь на мачту с тонкой верёвкой, к ней привязал трос; перекидываю через ролик верёвку, спускаю её вниз студентам. Командую: тяните! Тянут, всё ОК. Трос, привязанный к верёвке, доходит до ролика и упирается в него. Ребята тянут, стараются, дёргают. Мачта (со мной на верхушке) качается. Кричу: "Stop!". Остановились. Смотрю: узел верёвка-трос не входит в канавку ролика. Надо приподнять узел, перекинуть его через ролик - тогда всё пойдёт. Я встаю на верхушке, пытаюсь это сделать, но сил не хватает. Кричу: "Приподнимите трос". Они же тянут, то есть тянут меня. Перехожу на русский. Барт, не знающий по-русски ни слова, понимает меня сразу - останавливает рвение студентов; я спускаюсь. Спокойно решаем с ним, что и как делать дальше. Всё повторяется, но без студентов, они сейчас зрители. Всё получилось, с мачты никто не упал.

Местом моего назначения стал город Чандигарг на севере Индии, административный центр штата Пенджаб. Этот город расположен в предгорьях Гималаев, построен в пятидесятые годы по проекту французского архитектора Корбузье. Город новый, молодой, просторный. Улицы широкие, чистые. Названий улиц нет, весь город разделён на сектора. Садишься в такси или к моторикше, называешь номер сектора и номер дома.

В Чандигархе много сикхов, которые лет триста тому назад взялись бороться за отделение Пенджаба от Индии; на этой почве отошли от индуизма и создали свою религию, основной лозунг которой — самостоятельность Пенджаба.

Сикха узнать легко всегда и везде по трём признакам. Это чалма, борода и неостриженные волосы. Любой сикх объяснит вам, что чалма (её длина 5 м) может понадобиться в качестве верёвки. Хоть в быту (например, перевязать вязанку хвороста), хоть в борьбе за свободу (связать пленного, выбраться из ямы, куда его гипотетически могут посадить и т.д.) Нестриженность и небритость - это зарок, который они соблюдают за предками - зачинателями борьбы - не бриться и не стричься до завоевания независимости. Поэтому волосы в узел или косу, бороду прижимают к лицу специальной сеточкой - невидимкой.

В то же время сикхи прекрасно выписываются в жизнь Индии. Лучшие воины - сикхи. Среди удачливых бизнесменов их тоже много. Все они считают друг друга братьями по общей борьбе за ту самую независимость. Если в какой-нибудь точке мира встречаются два незнакомых сикха, они, как настоящие земляки, обнимутся и, в случае надобности, всегда помогут один другому.

Правда своей картинностью они напоминают наших новоиспечённых казаков: такие же яркие, готовые принимать уважение и восхищение окружающих. Через год работы в Чандигархе меня вернули в Дели, т.к. круг обязанностей расширился; всё чаще приходилось ездить в командировки в центральные и южные штаты. В одной из таких поездок посчастливилось увидеть Аджанту в штате Махараштра. История Аджанты - сказка в реальности. В девятнадцатом веке какой-то англичанин ехал через пустыню и обратил внимание на выступающий из песка камень очень похожий на рукотворно обработанный. С этого начались раскопки, которые длились лет 80. Оказалось, песок засыпал ущелье длиной метров 500, глубиной 50 метров и шириной метров 30. Вдоль всего ущелья в стенах были вырублены залы площадью метров по 100 с высотой свода метров 6, внутри которых большое количество каменных скульптур, росписей на темы буддистской мифологии, различных колонн и других архитектурных форм, исполненных с высочайшим мастерством. Всего таких залов около 30. Археологи считают, что работы по сооружению этого городка были начаты до нашей эры и длились около 900 лет. А потом были заброшены и забыты до этого случайного путешественника. Хороший пример бесконечности веков. Именно в этом штате я вёл курсы бурильщиков.

ТРОС НА МЕСТЕ, НАЧИНАЕМ БУРИТЬ

Ударная штанга - это железное бревно диаметром 20 см и длиной 6м с долотом на конце. Вес - 2 т. Этим бревном, т.е. ударной штангой, мы бьём по дну скважины, тем самым углубляя её. При глубине скважины 0,5 м трос отрывается от ударной штанги, и она начинает падать в сторону Барта, который этого не видит, так как сидит на корточках, замеряет инструмент. Я бросаюсь под штангу, чтобы удержать её и не дать погибнуть Барту. Барт замечает суету, поднимает голову и видит падающую на него штангу. Мгновение - и всё замерло. Падение остановилось. Пронесло!