Он посмотрел на группу Отверженных во главе с Лэйком, таких же жалких и неуверенных в завтрашнем дне, как и его собственные колонисты, и спросил:

– Как прошла ночь?

– Плохо, чертовски плохо, – ответил Лэйк. – Хищники, Адская Лихорадка и не было дров для костров. За прошлую ночь погибло двести человек.

– Я пришел посмотреть, есть ли у вашей группы колонистов лидер и передать вам, что нам следует немедленно, сегодня же, переместиться в лес. Там у нас будет достаточно дров для костров, хоть какая-то защита от ветра, а объединив наши усилия, мы сможем лучше противостоять хищникам.

Лэйк согласился со всеми предложениями Прентисса. Когда закончилось краткое обсуждение дальнейшего плана действия, он спросил:

– Что ты знаешь о Рагнароке?

– Не очень много, – ответил Прентисс. – Для исследования мы провели здесь не слишком много времени. На Рагнароке нет тяжелых металлов или каких-либо ценных полезных ископаемых. Мы провели лишь поверхностное обследование Рагнарока, и когда у нас умер шестой человек, мы отметили планету на карте как непригодную для обитания и продолжили свой рейс дальше.

Как ты возможно знаешь, та яркая голубая звезда является вторым солнцем Рагнарока. Ее положение на небосклоне впереди желтого солнца указывает на то, что сейчас здесь стоит ранняя весна. Когда наступит лето, Рагнарок будет как бы качаться между двумя солнцами и наступит такая жара, какой никогда еще не переносил ни один человек. А когда придет зима, наступит такой же холод. Я не знаю никаких съедобных растений, хотя, возможно, они здесь и имеются. Здесь водится несколько разновидностей грызунов – они питаются падалью и травоядное животное, которое мы назвали лесной козой. Хищники являются доминирующей формой жизни на Рагнароке, и я подозреваю, что они намного более разумны, чем нам бы этого хотелось. У нас с ними будет идти постоянная битва за выживание. Здесь водится еще один зверь, не такой разумный, как хищник, но такой же опасный – единорог. Единороги – животные крупных размеров, быстрые и перемещаются стадами. Здесь я пока не видел ни одного единорога – и надеюсь, мы их не увидим. В низменных местах водятся болотные ползуны. Это сущий кошмар. Я надеюсь, они не поднимаются летом на более возвышенные места. Для нас будет вполне достаточно хищников, Адской Лихорадки, повышенной силы тяжести, жары, холода и голода.

– Понятно, – сказал Лэйк. Он улыбнулся, но улыбка получилась такой холодной и бледной, как отражение лунного света на арктическом леднике. – Планета земного типа – ты помнишь обещание, которое Джерны дали Отверженным? – Он посмотрел на местность за лагерем, на снег, бегущий поземками с замерзших холмов, на умерших и умирающих колонистов и на маленькую девочку, тщетно пытавшуюся разбудить своего мертвого брата.

– Они были приговорены к смерти, без всякого основания и без шансов на выживание, – сказал он. – Среди них так много молодых..., а когда ты молод, умирать всегда рано.

Прентисс вернулся в лагерь. Умершие были похоронены в неглубоких могилах и проведена опись обещанных Джернами «достаточных запасов». Они включали в себя те немногие из личных вещей, которые было разрешено взять Отверженным, плюс небольшое количество продовольствия, изъятого из складов «Констеллэйшн». Джерны были вынуждены снабдить Отверженных хотя бы небольшими запасами продовольствия – если бы они открыто бросили их умирать с голоду, Принятые, чьи семьи находились среди Отверженных, могли бы взбунтоваться.

Проведенный учет оружия и боеприпасов показал их обескураживающе малое количество. Колонистам предстояло научиться как можно скорее изготовить луки и стрелы и пользоваться ими.

Взяв с собой небольшую группу охраны и рабочих, Прентисс отправился в небольшую долину, соединявшуюся с центральной долиной на расстоянии мили к северу от места высадки колонистов. Здесь было настолько удобное место для лагеря, насколько можно было надеяться – широкое и ровное, с растущими повсюду рощами деревьев и бегущим посреди долины ручьем.

Рабочие начали сооружение хижин, а Прентисс тем временем взобрался на ближайший холм, достигнув вершины, он тяжело дышал – ведь сила тяжести была эквивалентна увеличению его собственного веса в полтора раза. С вершины холма он осмотрел окружающую местность.

К югу, за бесплодной долиной, можно было видеть, как местность постепенно понижалась, переходя вдали в южные низменности, где обитали единороги и болотные ползуны. К северу на протяжении многих миль тянулся ряд постепенно повышающихся холмов, заканчивающихся крутым подъемом на огромное плато. Плато простиралось от западного до восточного горизонта. Оно все еще было покрыто зимним снегом и вздымалось так высоко над лежащим внизу миром, что облака, казалось, касались его и наполовину скрывали от глаз.

Увидев, что подошли люди Лэйка, Прентисс спустился с холма. Новоприбывшие уже начали работу по устройству лагеря, а Прентисс рассказал Лэйку о том, что он увидел с вершины холма.

– Мы находимся между низменностями и возвышенностями, – сказал он. – Это умеренные высоты, если такое выражение применимо к Рагнороку. Мы можем выжить только здесь – нигде более. Нам некуда отсюда уходить.

В полдень небо затянуло тучами, и ветер почти стих. В воздухе ощущалось нарастающее напряжение и Прентисс отправился назад к Отверженным, чтобы ускорить их перемещение в лес. Они уже шли разрозненными группами в сопровождении охраны от хищников, но в передвижении не чувствовалось организации, и прежде чем последние колонисты благополучно перейдут в новый лагерь, должно было пройти слишком много времени.

Прентисс не мог находиться в двух местах одновременно – ему нужен был помощник, отвечающий за движение Отверженых вместе с вещами в лес и размещение там после прибытия.

Он нашел человека, которого искал, – тоn уже помогал Отверженным обосноваться на новом месте. Это был худощавый спокойный человек по имени Генри Андерс. Предыдущей ночью он хорошо сражался с хищниками, хотя его решительность и была выше его меткости при стрельбе. Он принадлежал к тому типу людей, кого окружающие инстинктивно любили и кому доверяли – хорошая кандидатура на должность помощника, чьей работой будет проследить за решением множества мелких дел в лагере, пока Прентисс вместе с выбранным им вторым помощником занимался бы обороной лагеря и охотой.

– Не нравится мне это хмурое небо, – сказал Прентисс Андерсу. – Что-то назревает. Заставь всех колонистов приняться за работу по сооружению каких-нибудь укрытий как можно скорее.

– Через час или два все колонисты будут уже на новом месте, – ответил Андерс. – Правда, некоторым пожилым людям придется передвигаться медленно. Эта сила тяжести – она уже доводит некоторых из них до сердечного приступа.

– А как переносят эту силу тяжести дети?– спросил Прентисс.

– Что касается самых маленьких, а также грудных детей, то пока сказать что-либо определенное еще рано. Но дети от четырех лет и старше быстро устают и засыпают, а когда просыпаются, то как бы выскакивают из своего сонного состояния.

– Возможно, они в какой-то степени смогут адаптироваться к этой силе тяжести. – Прентисс подумал о том, что сказал ему утром Лэйк: «Так много из них таких молодых..., а когда ты молод, умирать всегда слишком рано».

– Возможно, Джерны совершили ошибку – возможно, детей землян не так легко убить, как они думали, – сказал Прентисс Андерсу. – И наша с тобой работа, как и работа всех колонистов, будет состоять в том, чтобы дать детям шанс доказать, что Джерны ошиблись.

Прентисс вновь вернулся в старый лагерь, проходя мимо места, где Джулия, девушка, ставшая приемной матерью Билли, готовилась к переходу в новый лагерь.

В этот день Прентисс видел Билли уже второй раз. В первый раз Билли еще не пришел в себя от горя и при виде своего дедушки не смог сдержать рыданий.

– Джерн ударил ее, – всхлипывая говорил мальчик, и его искаженное плачем лицо, задетое когтями хищника, вновь начало кровоточить. – Он причинил маме боль, а папы на было, а затем..., затем хищники убили ее...

Но ко времени второго прихода Прентисса у него уже было какое-то время осознать все происшедшее и поведение мальчика изменилось. Он, казалось, значительно повзрослел, выглядел почти мужчиной, оказавшимся на некоторое время в теле пятилетнего мальчика.