Согласно должностной инструкции, уборщицы, работающие в паре, должны оканчивать работу и, соответственно, сдавать на вахту ключи в одно время. Но сегодня девушка замешкалась. Она долго и сосредоточенно драила пол коридора. Затем слишком тщательно протирала пыль на подоконниках. Итого, в 20:18 по местному времени она едва закончила с уборкой кабинетов и только собиралась приняться за туалетные комнаты, что, безусловно, отнимало наиболее существенную часть рабочего времени, когда к ней соизволила подняться Дятел и весьма резким тоном осведомилась, долго ли она еще собирается здесь торчать. Услышав, что та уже заканчивает, Дятел уселась на один из диванов и с физиономией человека, делающего большое одолжение, развернула желтую прессу.

Но, судя по всему, сегодня был неблагоприятный по меньшей мере для двух знаков зодиака день, где-то неподалеку бушевала электромагнитная буря, или луна расположилась в своей фазе вопреки рекомендациям специалистов по фэн-шую. В любом случае, когда девушка направилась в техническое помещение на своем этаже, она обнаружила в нем не только пустые емкости с жидким мылом, но и подходивший к концу запас туалетной бумаги, фактически состоявший на момент осмотра из одного рулона. На полпути к лестнице девушку остановил окрик Дятла из другого конца коридора, содержавший информацию о том, что она не намерена ждать кое-кого лишь потому, что этот кое-кто прохлаждалась два часа, а сейчас решила устроить себе перекур.

Девушка не спеша пересекла коридор и, сократив расстояние до двух метров, невозмутимо пояснила, что она направляется на склад первого этажа за баллонами жидкого мыла и упаковками туалетной бумаги, которые она посредством, вероятно, нескольких ходок поднимет наверх, расположит в техническом помещении на своем этаже, после чего безотлагательно приступит к прерванному ею занятию, дабы никого не задерживать.

После этого Дятел взорвалась.

Излишне описывать этот всплеск деструктивных эмоций. Ключевой в ее продолжительной речи была мысль о том, что кое-кому высшее образование не пошло на пользу. Поскольку в отдельных случаях оно бессильно. Закончилось все тем, что Дятел с неожиданной для ее комплекции и состояния здоровья скоростью стремительно пронеслась по коридору, «сбежала», если можно так это назвать, вниз по лестнице и, бросив ключи старичку-вахтеру прямо на середину гигантского кроссворда, в следующее же мгновение скрылась за дверью. Девушка подошла к пенсионеру, в замешательстве вешавшему ключ на гвоздик и непонимающе взиравшему на нее из-под толстых линз очков. Она обрисовала ему сложившуюся ситуацию и попросила помочь ей с транспортировкой литровых баллонов с мылом на шестой этаж.

Остальное было делом техники. Когда польщенный и не привыкший сдаваться немцам без боя старичок загрузился первой партией и начал восхождение, она сделала вид, что немедленно последует за ним, только выудит заодно и упаковки с туалетной бумагой. После того как бодрые шаги сменились шарканьем, она могла безошибочно определить его местонахождение. Ключи висели в ряд в импровизированном ящичке за отодвигающимся стеклом. Однажды одно такое на нее уже падало – после этого на скуле, в непосредственной близости от сонной артерии, у нее на всю жизнь остался шрам. Он как будто говорил ей каждое утро из зеркала: «А ведь всего этого могло бы и не быть». На что временами она отвечала, что, возможно, это было бы не так уж и плохо. Аккуратно отодвинув ледяными пальцами стекло, она заменила связку ключей, висевших на гвоздике под номером 4, на ключи Дятла, а на их место повесила свои. Затем снова задвинула стекло, бросила ключи в карман и, взяв по баллону в каждую руку, стала подниматься на шестой этаж.

20:47

Вероятность того, что вчера он вышел из дверей кабинета № 412, была невелика. Но то, что он ехал от мозгоправа, ждал автобуса в двух остановках отсюда, а до этого, по его словам, гулял, было слишком большим совпадением. А желание проверить это было слишком большим соблазном. И вот она снова здесь, в приемной психолога-конформиста. Рискуя оказаться если не в кутузке, то в отделении до дальнейшего выяснения обстоятельств.

Она бесшумно прикрыла за собой дверь и первым делом направилась к столу секретарши. Записи на прием должны были храниться где-то здесь. На столе не оказалось ни каких-либо бумаг, ни ручки, ни безобидного календарика, вообще ничего, кроме тусклого монитора и телефонного аппарата. В выдвижных ящиках не содержалось ничего интересного, к запертым ящикам имевшиеся в ее распоряжении ключи не подходили. Можно было даже не надеяться влезть в компьютер – пароль, определенно, не qwerty.

«А по голосу не скажешь, что у нее паранойя. Запирать казенные вещи. Вот кому надо обратиться к психиатру».

Рабочее место в кабинете психолога было куда более настроено на общение. Поддерживало репутацию даже в отсутствие хозяина. Настольный ежедневник снабдил ее всей необходимой информацией о графиках сеансов и именах пациентов. Она перелистнула несколько страниц – вот и она тоже здесь есть. Среди записей на вчерашний день только два мужских имени, возле одного из них приписка: «издатель, обговорить условия аванса». Круг поиска сузился до размеров точки. Папки с именами пациентов были обнаружены и любезно предоставлены в свободное пользование одним из ящиков книжного шкафа. Чтиво наверняка увлекательное, но отобрав только две из них довольно скудного содержания, судя по толщине, она направилась к копировальному аппарату.

Восемь сложенных листков в кармане, и проводи книга рекордов Гиннеса конкурс на самый чистый и быстро отдраенный унитаз, девушкой в тот день вне всяких сомнений был бы установлен мировой рекорд.

Конечно, когда она сдавала ключи на вахту, она понимала, что завтрашний день обещает принести много неприятностей, но это перестало ее волновать, едва она села в автобус и достала сделанные копии.

«С кого начать?»

Повествование, озаглавленное ее именем, умещалось на двух с половиной страницах А4. Печально, если так подумать.

«Вот так умрешь – в худшем случае напишут даты твоего рождения и смерти, в лучшем – некролог, заключительную статью, послесловие или примечание на две страницы с перечислением твоих мнимых достижений и мнимых злодеяний. Человек как продукт с истекшим сроком годности его органов или человек как совокупность сомнительных, собранных кем-то сведений. Даже не знаю, что лучше выбрать».

В течение последующих пятнадцати минут, помимо хорошо известных ей данных о ее полном имени, возрасте, семейном положении, после подробного описания ее поведения в кабинете и схематичной передачи основных тезисов ее монолога (кстати, вырванных из контекста), последовал «Анализ личности пациентки», благодаря которому она узнала о себе много нового. Например, то, что «наряду с когнитивным осознанием пациенткой собственного дискомфорта она испытывает значительные трудности по налаживанию контактов».

«Может, это у него были трудности по налаживанию контакта со мной и развившееся в связи с этим бессознательное чувство собственного дискомфорта?»

«В поведении пациентки были отмечены признаки чрезмерной подозрительности и недоверия к окружающим».

«Хм…»

«Что послужило причиной формирования интерпретации пациенткой действий окружающих как направленных против ее интересов в качестве потенциально возможных источников причинения вреда или насилия».

«Да, наши интересы в этом редко совпадают».

«Таким образом, в поведении пациентки отмечается тенденция к обособлению от социальных контактов, а также к подавлению выражения эмоций в межличностных отношениях».

«Обязательно все время повторять, что я – «пациентка»? То есть заведомо больная? Учитывая, что я никогда не должна была увидеть это заключение, повторение этого термина в каждом предложении необходимо кому – мне или ему самому?»

Она пробежала глазами пару абзацев. Далее делалось предположение, что подобный «паттерн личности» сформировался в результате детской или подростковой травмы либо в результате того, что ПАЦИЕНТКА была подвергнута излишне требовательному и строгому воспитанию в семье.