Познание в минуту эту дядей

Того, что муж, вдобавок ко всему,

Со мною обращается прескверно,

Не принесло бы многого добра.

Решил мой дядя, что житейский опыт

Заставит зятя измениться, он

Считал, что молодость его всему виною.

Мой муж со мною поступает хуже,

Чем лютый зверь, терзающий свою

Невинную и пуганую жертву.

Поэтому решили с дядей мы

Его заставить взяться за работу,

Поскольку это может послужить

Оплотом нашим, твёрдым и надёжным,

Благополучия для нашей всей семьи.

Я думаю, что это восстановит

Разрушенное доброе согласье

И разом мужа от паденья оградит,

От самого себя и от грозящей

Ему конечной гибели при том.

  Слуга. Мистрис, я думаю то же самое. Если он и теперь не будет с вами ласков, не станет вас любить и беречь, как зеницу ока, я просто готов подумать, будто в него, словно в собственный дом, вселился сам Диавол.

  Жена. Я тоже не сомневаюсь, что он изменится к лучшему. Однако, уйди отсюда. Я жду его и, кажется, слышу, что он приближается.

  Слуга. Ну, я пошёл. (Уходит).

Жена

Как добр мой дядя! С помощью него

Нам не придётся продавать именья,

И я избавлю мужа от когтей

Ростовщиков. Таким известьем он,

Конечно, будет удовлетворён.

Вот он идёт, супруг мой!

Входит муж.

  Муж. А! ты вернулась! Где же деньги? Показывай их скорее!.. Значит, ты продала всю эту глупую груду пыли, называемой землею... Где же, однако, деньги? Показывай их скорее!.. Вали их прямо на пол!.. Говорят тебе, давай их... скорей, скорей!

Жена

Супруг, меня послушай ты с терпеньем.

Я привезла тебе неслыханную новость.

Она даст денег больше, коль её

Используешь ты с правильным подходом.

Муж

Так в чём же дело?

Жена

                                  Не пугай меня

Своим сердитым видом и послушай.

Мой дядя, принимая в уваженье

Твою любовь ко мне и доброту, -

Как я ему представила всё это, -

В финансовых делах решил помочь

И призывает жить своим трудом.

Ты мог бы, скажем, поступить на службу,

И это бы доставило мне радость...

Муж

(отталкивая её)

Прочь от меня!..  Тебе, быть может, радость,

Но мне – страдания от этого одни!

А, хитрая шельма, ты хитрее, чем целый десяток чертей, взятых вместе... Так ты не затем ездила к милому дяденьке, чтобы сплетничать про меня, рассказывать ему, куда пошло все мое имение, все прежнее мое богатство? Так я этому и поверил!.. С чего ты взяла, что я, живущий только для одних наслаждений, вдруг, как раб, закабалю себя на службу, стану изгибать спину перед каким-нибудь старым царедворцем, по целым часам стоять перед ним на вытяжку, без шляпы, когда я никак не могу приучиться и в церкви-то шляпу снимать! Ах, ты, дрянь этакая!.. Вот они плоды твоих наговоров!

Жена

Свидетель Бог тому, что я не желала

Тебя я словом даже порицать,

Но всячески хвалить старалась,

Тебя изображать в хорошем свете

И наше положение с тобой.

Однако, ещё ранее приезда в Лондон,

Родным моим уже известно стало,

Что все поместья у тебя в закладе

И я просто вынуждена лгать,

Что бы сберечь имущества остатки

Хотя бы для себя иль для детей, -

Хоть матери названье состоит

В заботе непрерывной о потомстве, -

Я для тебя о нём забыть готова

И о себе: располагай же мной,

Как нужным ты сочтёшь. Молю я только, -

Всех милосердье украшает ведь, –

Что б ты ко мне хотя бы ласков был,

И то, что ты супруг мой, не забыл.

Муж

Тварь, денег, денег! или я тебя...

(Замахивается на нее обнажённым кинжалом).

Входит поспешно слуга.

Что за чёрт такой! Что за спешное известие?

  Слуга. Позвольте вам доложить, сэр...

  Муж. Что такое?.. Или я, быть может, не имею права, когда мне вздумается, смотреть на обнажённый кинжал? Говори же скорее, бездельник, или я по самую рукоятку всажу тебе в грудь вот этот клинок. Говори же... Только покороче.

  Слуга. Вас спрашивает какой-то джентльмен из университета. Он ждёт внизу и уверяет, будто ему необходимо переговорить с вами (Уходит).

  Муж. Из университета? Университет! Это длинное слово будто ножом резануло меня по сердцу (Уходит).

Жена

( оставшись одна)

Страдал ли кто-нибудь из женщин так, как я?

Ещё мгновение, и в грудь мою был всажен

Клинок отточенный. Но даже смерть саму,

Которую иные почитают

За горе величайшее, я встретить

Бы только с искреннею радостью могла.

Муж остановится тогда лишь, как у нас

Полнейшая наступит нищета.

Он честный труд зовёт гнуснейшим рабством,

Доверие к нему – лишь униженьем...

Что станет вдруг со мной, с детьми моими?..

У нас их трое: двое здесь a третий

С кормилицей сейчас. Как мне они

На свете дороги!.. Я чувствую: близка уж

Минута та, в которую падёт,

Раздавленное нищетой, нуждою

Жилище наших величавых предков.

Сомкнуты веки тяжестью страданья

Над полными очами слёз моими...

Не вижу я почти уж ничего...

Усну, но горе не уснёт со мною;

Оно во сне со мной и наяву.

(Уходит).

СЦЕНА II.

Другая комната там же.

Входят Муж и Старшина университетского колледжа.

  Муж. Добро пожаловать, сэр! Очень рад с вами познакомиться.

  Старшина. В последнем я сомневаюсь, и боюсь, что знакомство со мною особенного удовольствия вам не доставит.

  Муж. Вы ошибаетесь, я искренно рад.

  Старшина. Не в моём характере, сэр, говорить околичностями. Я скор и откровенен, потому прямо приступаю к делу. Причина, заставившая меня явиться к вам, очень тяжка, очень печальна… Видите ли, мы все очень любим и уважаем вашего брата. Молодой человек этот одарён блестящими способностями, и много обещает в будущем, но он имел неосторожность поручиться за вас в значительной сумме, a вы, по непростительной ли беспечности или по другим причинам, не расплатились вовремя по этому обязательству. Теперь ваш брат в тюрьме… Все занятия его наукой прекратились, будущности его нанесён смертельный удар, a молодость должна пройти под гнётом беспощадного заключения.

  Муж. Гм… гм… гм!..

  Старшина. Вы в зародыше убили лучшую надежду нашего университета, потому, если вы не раскаетесь и не поправите беды, ждите самого быстрого, самого неумолимого осуждения. Брат ваш, уже отличавшейся глубокими познаниями в богословских науках, мог бы десятки тысяч заблудших душ вернуть к небесам, a теперь он, благодаря вашей преступной забывчивости, должен томиться в заключении! За все это вы рано или поздно должны будете отвечать пред Создателем; приготовьтесь же отдать Ему строжайший отчёт.

  Муж. О Боже мой, Боже!

  Старшина. Все здравомыслящие люди о вас самого дурного мнения; многие даже не стесняются это высказывать… Никто вас не любит. Даже те, кого осаждают люди честные, сами осуждают вас. Я говорю вам все это во имя той искренней привязанности, которую питаю к вашему брату. Знайте же, что пока вы не выкупите брата из тюрьмы, совесть не даст вам ни минуты покоя, ни минуты безмятежного сна, радости или успеха. Чтобы вы ни делали, всегда во всём вас будет преследовать сознание вашего проступка. Что-же вы мне на это ответите? Какая участь ожидает вашего брата: - безнадежная ли пучина бедствий или надежда на лучшую долю?.. С замирающим сердцем жду вашего ответа.

  Муж. Сэр, я глубоко потрясён вашими словами; они отозвались в душе моей. Вы мастер своего дела… Особенной чувствительностью я до сих пор не отличался, но ваши речи насквозь пронзили мое сердце… Благодарю вас и за ваше беспокойство, и за ваши слова… Теперь только понял я, как жестоко я виноват перед братом. Да, вина моя перед ним очень, очень, очень велика!.. Эй, кто-нибудь!

Входит слуга.

Подай сюда вина.