Слуга уходит.

Бедный брат! Как много горя он вынес из-за меня!

  Старшина. Да, подобное горе наносит иногда такие глубокие раны, что они никогда не заживают.

Слуга приносит вино.

Муж

За ваше я здоровье выпиваю,

За наставления благодаря сердечно.

Старшина

Быть может, разговор наш неприятен.

На ваше приглашенье отвечаю:

« Пусть Бог дарует узнику свободу».

И пью за это я.

Муж

                           Да будет так.

( пьёт).

Теперь, сэр, если вам угодно взглянуть на мое поместье, этот слуга укажет вам дорогу. Я же тем временем займусь интересующим вас делом; я убеждён, что все окончится к благополучию брата и к собственному моему удовольствию.

  Старшина. Этим вы заставите возрадоваться ангелов и замолкнуть невыгодные для вас толки в обществе, a я скажу, что решился на эту попытку в добрый час. (Уходит вместе со слугой).

  Муж. Ну, беспутный человек, вот ты и доведён до крайности своими же возлюбленными пороками… Полное разорение будет тяготеть над тобою, как проклятие. Зачем небо, запрещая нам грешить, создало в тоже время женщин? Зачем оно указывает нашим чувствам путь наслаждения, который непременно доводит нас до гибели, раз мы ступили на этот путь? Зачем обречены мы знакомиться с такими вещами, которые ничего не могут нам принесть, кроме вреда?.. О, если бы нам, вместо порока, запрещена была добродетель, какие мы все были бы добродетельные, потому что самой природ человека свойственно любить именно то, что запрещено! Если-бы пьянство не считалось предосудительным, кто захотел бы напиваться по-скотски до потери образа человеческого и, подобно свинье, в глупейших корчах валяться в грязи, служа посмешищем для прохожих?.. Что особенного в трёх маленьких костях, бросаемых на маленький столик? А между тем они заставляют отца семейства, джентльмена и в душе и по происхождению, дрожащею рукою выбрасывать эти кости, пуская в тоже время на ветер свое состояние, и обрекать собственное потомство на нищету, на воровство, на страдания и на пороки? Теперь настал для меня конец, конец всему!.. Предо мною одна ужасающая нищета. Какое, однако, было y меня роскошное состояние… Да, состояние хорошее, очень хорошее… Земли мои, словно полный месяц, округлялись около меня… Но для этого месяца давно настал ущерб; обглоданный серп его убавляется с каждым днём, даже совсем исчезает… И я имел безумие вообразить, будто этот месяц, некогда бывший достоянием моего отца, деда и прадеда, переходивший от предков к потомкам, - мой, безраздельно мой, и вот, благодаря этому безумию, наш род пришёл в упадок, блеск нашего имени должен померкнуть. Теперь нам имя: - « нищие», и наш род в моём лице протягивает руку за подаянием! Да, это имя, в течение целых столетий гремевшее во всём графстве, в лице моём и моих детей превращается в прозвище бездомных бродяг! От моей расточительности произошло пять непоправимых бедствий, не считая моего собственного. Эта проклятая расточительность обратила теперь моего брата в узники, довела жену до отчаяния, детей до нищеты, a меня самого покрыла позором! (Рвёт на себе волосы).

О волосы, зачем ещё держаться

На голове моей вам? Разве яд,

Что жизнь мою сегодня отравляет,

Вас выпасть не заставит? Брат теперь

В руках у тех, кто демонам подобен,

Тюремщики страданья причиняют,

Чтоб этой пыткой обязать его

Мой долг покрыть, a я его, несчастный,

Средств не имею выкупить, так как

Мне самому жить нечем… Нищета –

Один из видов рабства! Если то,

Что чувствую сейчас я, будет вечно

Со мной происходить – то это ад,

Любой священник или проповедник

Мне подтвердит, а я, глупец, не верил,

Что муки вечные возможны, но

В отсутствии я их засомневался…

Но если неизбежен этот ад,

И каяться нет силы и смиренья,

То лишь отчаянье тобой владеет.

Я в этом состоянии легко

Согласен был бы душу заложить,

Что б денег раздобыть хотя б немного,

И этим погубить себя навек.

К спокойствию привык я и хочу,

Что б мир в сердцах у близких воцарился.

За это всем пожертвовать могу я.

Вбегает ребёнок, погоняя кнутиком волчок.

  Ребёнок. Что с тобой, папа? Ты, должно быть, не здоров?.. Посторонись немного… Мне нельзя пускать волчка, пока ты стоите так и занимаешь всё место своими длинными ногами… Не смотри так на меня… Ты меня этим не испугаешь; я не боюсь ни колдунов, ни других пугал!

Отец поднимает ребёнка за пояс и держит его одною рукою, a другою обнажает кинжал.

  Муж. И смерти нечего бояться, особенно тебе, когда отец не может оставить тебе наследства.

  Ребёнок. О, что ты хочешь сделать, папа? Вспомни, ведь я твой беленький барашек…

  Муж. A теперь будешь красненьким. Вот тебе! (Наносит ему удар кинжалом).

  Ребёнок. Папа, мне больно!..

  Муж. Не хочу я, старший мой нищий, чтобы ты y ростовщиков вымаливал кусок хлеба, чтобы ты обливался слезами y ворот сильных мира, или бегал за каретами, крича; - «Добрый господин, подайте хоть что-нибудь, Христа ради»! Нет, я до этого не допущу ни тебя, ни твоего брата. Размозжить вам троим головы – подвиг человеколюбия.

  Ребёнок. Как же буду я теперь учиться, когда голова y меня проломлена?

Муж

(нанося сыну удар прямо в сердце).

Пусть льётся кровь; кровь лучше нищеты!

Позор омыт тобою, кровь, в зачатке…

Жизнь лучше в самом деле презирать,

Когда она сулит лишь нищету с позором…

Теперь возьмусь я за второго сына,

А после и кормилицу найдём.

Фортуна злая! Кровь моих детей

Твою пусть пёсью морду запятнает.

Увидишь ты, как смело издеваться

Я буду над тобой и над нуждою!

(Уходит, волоча труп ребенка).

Действие третье.

СЦЕНА I.

Там же. Спальня жены.

Появляется служанка с уснувшим ребёнком в руках и подходит к спящей жене.

Служанка

Дитя, спи, спи. От горя мать уснула!

Изнеможение глубокое такое

Хорошего обычно не сулит.

Спи, мой красавчик! Может статься,

Ждало бы счастье и тебя, но всё,

Что много, много лет здесь наживалось

Стараньями, усерднейшим трудом,

Теперь исчезло за игрою в кости.

Беда, когда игрок-отец спускает

Детей своих наследство без остатка!

На место денег нищета проникнет в дом

И быстро власть захватит хитро в нём.

Входит Муж, таща окровавленного ребёнка.

Муж

Отдай мне сына моего, плутовка!

(Хочет отнять ребенка силой).

Борьба.

Служанка

Творец небесный!.. Ах! Убийца здесь!

На помощь! Где спасенье? Помогите!

Муж

Заткнись сейчас же, сплетница, болтунья!

Сломать я шею долгом почитаю

Тебе своим. Прочь с лестницы лети!

(Отняв ребёнка, сталкивает служанку с лестницы).

Вот так; отлично! Женщина заткнётся,

Лишь с лестницы когда она споткнётся,

Так мудрый произнёс один хитрец,

Знаток известный бабьих всех сердец.

(Наносит сыну удар).

Ребенок

( кричит)

Ай, мама, ай!

Жена просыпается.

Жена

                      Кого здесь убивают?...

Создатель!... Мои дети!..  Они оба

В крови!.. В крови!

(Схватывает на руки ещё живого ребёнка).

Муж

                                  Сейчас же мне отдай,

Негодница, вот этого младенца!

За остальными он отправится троими.

Жена

Бесценный мой, послушай!

Муж

                                               Сволочь, прочь!

Прочь, потаскушка!

Жена

                                Что же ты задумал,

Мой добрый, драгоценный, милый муж?!

Муж

Давай сюда вот этого ублюдка!

Жена

Родной твой сын он!

Муж

                                   Мало ли, что сын!

На свете нищих без него довольно!

Жена

Одумайся, мой дорогой!