В течение 10 лет после Лиссы австрийский флот пополнился 7 кораблями нового типа, что сделало его к концу 1870-х гг. опасным противником некогда превосходного итальянского флота. Последний в тот период переживал крайний упадок, и хотя в строй вошли 6 броненосцев, все они были кораблями с деревянными либо композитными корпусами, заложенными еще до Лиссы. Из них лишь 3 были кораблями с центральной батареей, аналогичные австрийским. Остальные – участники Лисского боя, как батарейные фрегаты, так и башенный таран “Affondatore”, имели слабое или недостаточное вооружение и слабую броневую защиту, хотя по скорости примерно на узел превосходили австрийцев. По- прежнему превосходя австрийские корабли численно, они заметно уступали в качественном отношении большинству новых австрийских броненосцев, в особенности учитывая то, что тяжелая артиллерия последних была казнозарядной – более совершенной, чем тяжелые дульнозарядные орудия итальянцев. А “Custoza’' от своего вступления в строй и до начала 1880-х гг. вообще был самым лучшим кораблем на Адриатике.
Однако вскоре положение вещей на этом театре серьезно изменилось, и чаша весов вновь начала склоняться в пользу итальянцев, новая модернизация флота, которая происходила на фоне упадка, постигшего австрийский флот после короткого периода подъема начала 1870-х гг. Дело в том, что австро-венгерский флот не был избалован чрезмерным финансированием и не имел в то время мощной индустриальной базы, что не позволяло строить сложные и мощные корабли и заставляло остановиться, как на приемлемом типе, на цитадельных броненосцах (по сути улучшенных батарейных кораблях, постройка которых была освоена).
Между тем ведущие морские державы, Англия и Франция, к началу 1870-х гг. практически полностью отказались от цитадельной схемы размещения главной артиллерии. Англичане, набравшись опыта строительства в 1860-х гг. башенных кораблей береговой обороны, перешли к строительству мореходных башенных броненосцев, принятых с этого момента за основной тип линкора в их флоте. Единственный цитадельный броненосец британского флота, построенный в то время – “Alexandra" – был скорее исключением.
Французы, совмещая центральную батарею с барбетными башнями, в середине 1870-х гг. окончательно предпочли последние как способ размещения орудий. И, наконец, Италия – так же, как и ее оппонент на Адриатике, не располагавшая большими средствами для постройки флота, в середине 1870-х гг. выбрала как приемлемый вариант для себя и приступила к созданию немногочисленных, но чрезвычайно мощных броненосцев башенного типа.
В результате, когда в начале 1880-х гг. в строй вступил восьмой и последний австро-венгерский цитадельный броненосец “Tegetthoff, итальянцы практически одновременно с ним получили 2 броненосца: “Duilio" и “Dandolo" в 11700 т нормального водоизмещения, и с 15-узловой скоростью. Они имели огромной мощи 4 45-см 20-калиберных дульнозарядных орудия, размещенных в двух тяжело бронированных башнях, а толщина их (правда, весьма ограниченной по площади) бортовой защиты достигала 550 мм.
Однако высказать окончательное мнение о том, как бы на самом деле выглядел “Tegetthoff перед лицом этих “монстров”, очень трудно. Преимуществом австрийцев была большая скорострельность их тяжелых казнозарядных орудий. И, хотя они не могли пробить броневую защиту итальянцев, отсутствие на последних броневой защиты бортов в оконечностях могло иметь весьма неприятные последствия. Однако итальянские башенные корабли имели преимущество в виде сплошной подводной броневой палубы (которая на “Tegetthoff отсутствовала, за исключением носовой части перед казематом). Также плюсом итальянцев была впервые примененная двухвальная машина, что в общем повышало ее надежность и маневренность корабля.
Продолжая сравнение башенных и цитадельных броненосцев того времени, следует напомнить, что первые обладали все же худшими мореходными качествами, обусловленными низким надводным бортом из-за невозможности, по соображениям остойчивости, поднимать высоко над верхней палубой тяжелые башни.
Однако высокобортность цитадельных броненосцев при свежей погоде имела значение лишь вне боя при задраенных портах каземата, которые располагались также не очень высоко над уровнем воды. Минусом было и то, что высокобортный силуэт также представлял большую цель для огня противника по сравнению с низкобортным башенным кораблем.
Достоинством башенных кораблей, по сравнению с казематными, была также экономия веса артиллерии и ее броневой защиты, и допустимое в связи с этим усиление их за счет отказа от “лишних” орудий и их брони (неизбежного следствия побортного размещения) в результате рационального размещения орудий в башнях, обладающих большими секторами обстрела. Именно последнее было главным преимуществом, ибо позволяло башенным орудиям более постоянно удерживать цель, что на казематных кораблях требовало частого маневрирования для получения нужной моши залпа из-за малых секторов обстрела. В результате число орудий, могущих быть одновременно наведено на любую точку, у башенного корабля (с двухорудийными башнями) было все же больше.
Все это говорит о том, что конструкция этих кораблей налагала определенные ограничения на их боевое использование. Для линейного боя одинаково хороши были как башенный, так и казематный тип корабля, хотя башенный корабль был все же лучше с точки зрения удобства выбора цели без необходимости маневрировать (что в жесткой линии было неприемлемо). Для условий же разрозненного боя или бой на оба борта, несомненно, более подходили казематные корабли – они имели больше орудий, чем башенные, и могли свободно маневрировать для максимального использования артиллерии.
Башенная схема, позволявшая при равном с казематной схемой бортовом залпе сэкономить на числе орудий и весе их броневого прикрытия, была еще большим прогрессом по сравнению с казематной, чем последняя по сравнению с батарейной.
Недостатком тогдашних башен, в свою очередь, являлось техническое несовершенство (чрезмерная сложность, малая скорострельность, особенно в случае дульного заряжания, и слишком большой вес).
Анализ всех этих плюсов и минусов башенных и казематных броненосцев показывает, что корабли обоих типов постройки 1870-х гг. были теоретически примерно равноценны. И неизвестно, что на практике было тогда лучше – малое число медленно стреляющих орудий в несовершенных башнях либо несколько большее число казематных орудий. Однако башенные корабли переживали “младенческий'’ период и имели большие перспективы, в то время как казематные приближались к вершине своей эволюции и их дальнейшее совершенствование было невозможным, и таким образом эволюция линкоров в этом направлении зашла в тупик.
Недостатком австрийских кораблей было то, что они, экономя на морском бюджете, в течение полутора десятилетий развивали простой и дешевый, но вместе с тем и бесперспективный тип корабля, прибегая зачастую к весьма оригинальным ухищрениям, чтобы улучшить его. Правда, они немного потеряли от такого “неучастия" в начальном периоде эволюции башенных линейных кораблей, предпочтя дождаться момента, когда технический прогресс позволит создать достаточно совершенные башенные установки.
Австро-Венгрия, занятая “шлифованием" проектов своих цитадельных броненосцев, вновь позволила Италии обойти себя по техническому состоянию флота. Вступившие в строй вслед за "Duilio” и “Dandolo" в начале 1880-х гг. тяжеловооруженные и быстроходные итальянские барбегные “броненосцы" “Italia” и “Lepanto" из-за своей высокой уязвимости (полное отсутствие бортовой брони) еще могли считаться приемлемыми соперниками для австрийско-венгерских цитадельных броненосцев, однако последующая серия итальянских барбстных кораблей – 3 броненосца типа “Andrea Doria" – сочетавших высокую скорость и мощь вооружения с мощной защитой довела итальянский флот до того, что все предшествующие усилия австрийских конструкторов были перечеркнуты и он снова был загнан в угол, где единственной возможностью для него стала береговая оборона. Таков был печальный итог пренебрежения флотом со стороны правящих кругов Габсбургской монархии.