— Что тебе не понравилось? — Произнёс он и медленным шагом подошёл ко мне. Его рука коснулась одной моей пряди и дотронулась до щеки. — Скажи и я всё исправлю.

Его прикосновение лишило меня способности двигаться, но голова работала.

— Мне не понравился макияж… Вернее, он не доделан. — Я сглотнула нервный «комок в горле» и договорила. — Мне не накрасили губы… Забыли, видно…

Матвей медленно покачал головой.

— Нет, не забыли. — Он раскрыл ладонь другой руки, и я увидела в ней тюбик с помадой. — Я попросил этого не делать.

— Почему?

— Потому что знал, что тебя придётся приводить в себя, после потрясения. И я не ошибся. Ты на себя не похожа. Выглядишь, как кукла… как очень красивая кукла, а мне нужна живая Иветта. Живая.

— И в этом виновата помада? — Удивилась я.

— Нет, в этом виновата ты сама, и сейчас я тебе это докажу…

Матвей обнял меня и припал к моим губам. Он целовал меня так нежно, что я вдруг стала испытывать потребность чего-то большего, и…стала ему отвечать. Его поцелуй тут же изменился и стал горячим и настойчивым. В моей душе «зажглось пламя», которое тут же «опалило» всё моё тело и вспыхнуло румянцем на щеках.

— У меня получилось оживить тебя. — Почти что в губы прошептал он, с трудом от них оторвавшись. — Запомни это состояние и всегда будь такой… — Он замолчал, немного отстранился, н внимательно на меня смотрел. — Нет… Такой ты будь только со мной, а с другими будь хмурой и холодной. Даешь слово?

Я усмехнулась и кивнула. Матвей протянул мне помаду.

— Восстанавливай свой макияж и пошли. Нас уже ждут. Все уже сидят за столом и ждут только нас.

Я не была уверена, что ровно нанесла на губы помаду. Руки мои немного дрожали.

— Кстати, — продолжил говорить Матвей, — к нам прибыли гости из Голландии. Они прибыли раньше срока и даже не предупредили. Бабушка в растерянности, ведь мы их ждали только послезавтра.

Я замерла, вспомнив вторую пару, вошедшую в зал вместе с Максом и Евой. И почему я на них не посмотрела?

— Ты их уже видел? — Спросила я, поворачиваясь к Матвею. — Это семья Файсов?

Он кивнул. — Да, это они: Эрнест и Мэри, но я их не видел, и теперь вряд ли увижу. — Матвей вновь подошёл ко мне. — Передо мной стоишь только ты и всех собой затмеваешь. Я тебя сейчас опять поцелую. С трудом себя сдерживаю.

— Не смей. Я итак с трудом накрасила губы. Второй раз у меня…не получится. — Ответила я, еле сдерживая своего волнения от его слов.

Матвей усмехнулся, взял меня за руку и повёл за собой.

Я впервые чувствовала себя королевой, когда мы с Матвеем вошли в банкетный зал. Все гости вмиг стихли и молчаливым восхищением смотрели на нас. «Мой принц» повёл меня по банкетному залу к главному столу с семьёй, а я старалась не смотреть по сторонам на гостей. Моё единственное желание в тот момент было — увидеть голландку Мэри. А почему, я и сама не понимала.

Семья Смирнитских с гостями из Голландии, а также с Евой, расположилась за большим круглым столом, сервированным красивой дорогой посудой, и украшенным цветами в центре стола. При нашем приближении из-за стола встали мужчины. Максу я улыбнулась и кивнула, а вот голландца Эрнеста Файса постаралась рассмотреть.

Это был мужчина лет пятидесяти пяти. Высокий, довольно красивый и совершенно… белобрысый. Белесые густые волосы, подстриженные ёжиком, красиво подчёркивали высокий гладкий лоб с единственной глубокой горизонтальной морщиной. Белесые густые брови были слегка нахмурены и из-под них на меня смотрели белесо-голубые глаза строгим пронзительным взором.

Этот взгляд мне не понравился, но я сделала вид, что не обратила на это внимания.

Господин Файс учтиво кивнул мне, постарался улыбнуться и представился.

Матвей представил меня, подчёркивая усиленной интонацией в голосе, что я его невеста. Файс ещё раз постарался улыбнуться, слегка развернулся к девушке, сидевшей рядом с ним за столом, и представил нам свою дочь Мэри Файс.

Я посмотрела на девушку и все мои мысли в голове перепутались. Мэри Файс была полной противоположностью своего отца. Это была жгучая красавица. Кареглазая и черноволосая. Длинные волнистые волосы Мэри были зачёсаны на правую часть головы, выставляя напоказ левую часть лица с точёными чертами. Я невольно загляделась на её высокие скулы и тонкую шею, и чёткую линию плеча.

— «Эта «Нефертити» может сразить любого мужчину своей красотой и нежностью». — Невольно подумала я, с удивлением рассматривая драгоценности Мэри.

Серьги, колье и браслеты девушки мне напомнили комплект уличной цыганки, но сияли настоящим золотом и, как я заподозрила, бриллиантами.

Мэри мне улыбнулась лучезарной улыбкой и слегка кивнула. Я ответила ей тем же и быстро бросила взгляд на Еву, которая тут же закатила глаза к небу. Было ясно, что ей голландка не понравилась.

Матвей и Эрнест Файс пожали друг другу руки. Эрнесту Матвей явно понравился. Его взгляд изменился и стал по-отцовски тёплым. Я видела, какими глазами Мэри смотрела на Матвея, когда он подошёл к ней и поцеловал руку девушки, и назвала этот взгляд «открываю охоту на тебя». Настроение моё было испорчено.

Матвей усадил меня рядом с собой по правую руку рядом с Евой. Макс сидел между Евой и Мэри. Дальше был Эрнест Файс, Елена и Елизавета.

Вся наша «дружная компания» сидела за столом, рассматривая друг друга, пока нам подавали удивительной красоты закуски. Все ждали, когда первой заговорит Елизавета, а она, как будто, об этом и не думала. У меня даже сложилось мнение, что наша королева испытывала терпение своих гостей, а это означило только одно — борьба за внуков началась. И мне стало интересно, кто сделает первый шаг.

Ева слегка придвинулась ко мне и тихо произнесла. — Все в шоке от вашего появления. Тебе надо ещё чем-то их сразить. Думай.

— «Ничего себе задание «центра». — Мысленно возмутилась я. — Невольно чувствуешь себя Штирлицом в ставке Гитлера. Осталось выполнить задание и получить звезду героя, но моя голова, как назло, отказывалась работать. Я была парализована взглядом Мэри».

Чёрные глаза девушки не отпускали меня ни на мгновение, да и Еву тоже. За подругу я была спокойна, а вот за себя… Я была в напряжении и боялась совершить ошибку. А Матвей, как будто это понимал. Его взгляд был таким тёплым, что я боялась «растаять» и ещё больше волновалась.

И тут заговорил Эрнест Файс, обращаясь к Матвею.

— Матеус, чем ты собираешься заниматься? Госпожа Смирнитская сказала, что ты оставил спорт. Ты можешь обращаться ко мне по имени и…без церемоний.

— Я не думаю, что мой внук это уже решил. — Ответила за Матвея Елизавета. — Рано ещё об этом думать. Пусть мальчик немного отдохнёт и… подумает. Зато Максимилиан уже решил, что будет мне помогать руководить этим рестораном. Мы хотим расширить наше семейное дело.

Я посмотрела на Макса, а затем на Еву и поняла, что ребята впервые слышат об этом. Мне показалось, что и Мэри это поняла. На её красивых губах промелькнула кривая усмешка.

Меж тем Макс утвердительно кивнул бабушке и добавил. — Мы ведём переговоры о покупке соседнего здания, где хотим создать элитный шахматный клуб с ресторанным обслуживанием. — Он слегка кашлянул и добавил. — Мы ещё…думаем над этим.

— Максимилиан, я уже купила здание, теперь дело за тобой. — Добавила Елизавета и холодно улыбнулась Эрнесту.

— В вашей семье право голоса только у вас, Елизавета? — Произнёс Файс.

— Нет. — Теперь ответил за бабушку Матвей. — У нас семейный плюрализм, но каждый отвечает только за себя. Позвольте узнать, Эрнест, зачем вы приехали в Россию?

— Я приехал за вами, мальчики. Скрывать не буду. Вы мне нужны, вернее, вы нужны своему семейству. Вы — Файсы, хотя в России у вас другая фамилия, но…

Эрнест замолчал, подбирая нужное слово, но его «нашла» Мэри.

— Вы должны возглавить нашу семью. — Сказала она, поочерёдно взглянув на братьев. — Максимилиан! Матеус! Так завещали вам ваши родители, и вы обязаны…

— Сейчас мы обязаны, милая кузина, — прервал её слова Матвей, — попробовать это блюдо…

В это время официанты поставили на стол удивительное блюдо. Я рассматривала свою тарелку, совершенно не понимая, что это.

Большая белая тарелка была разукрашена удивительным рисунком, как я поняла, из различных видов соусов. Короче говоря, рисунок из соусов напоминал летнюю полянку с цветами и ягодами. По середине тарелки стоял домик, напоминающий большой бутон цветка. Бутон состоял из пяти лепестков, скрепленных вверху веточкой молодой петрушки.