Вера дернула его за рукав и попросила:

— Василий, сбегай посмотри, может, уже висит приказ о нашем увольнении?

Васька усмехнулся:

— Бегал уже. Не висит. Только это ничего не значит. Может, машинистка заболела.

Зазвонил телефон. Вера вздрогнула и испуганно посмотрела на черный аппарат. Васька пошел к телефону, на ходу шепотом спрашивая:

— Вы уже пришли или как?

— Пришла, — обреченно махнула рукой Вера. — Чего уж там, перед смертью не надышишься.

Васька снял трубку, послушал, покивал и сказал:

— Хорошо, я передам, как только увижу… — Положил трубку и обернулся к Вере. — Я вас вижу?

— Видишь, видишь, — вздохнула Вера. — Наверх вызывают? — И попыталась пошутить: — С вещами?

Но весельчак и шутник Васька на этот раз не поддержал ее иронического тона, ответил мрачно и даже скучно:

— Велели без вещей и быстро.

Вера еще раз оглядела лабораторию — для постороннего человека это была всего лишь комната, тесно заставленная шкафами, столами и клетками, пропитанная запахами, скорее неприятными, — эфира, карболки и жизнедеятельности лабораторных животных… Но для нее это был большой и очень важный кусок ее жизни, поле битвы, где немало потерпела она поражений, но случались и невидимые миру победы. Вера вздернула подбородок и сказала, стараясь выглядеть как можно более решительной и независимой:

— Ну, пойду.

Васька открыл шкафчик, пошуршал там.

— Валерьяночки налить? Сто грамм для храбрости…

— Не употребляю по утрам, — из последних сил пошутила Вера и отправилась к директору.

В приемной она по лицу секретарши попыталась угадать судьбу своей лаборатории, но та болтала по телефону и только махнула рукой: мол, проходите, ждут.

Вера с замиранием сердца вступила в святая святых — кабинет директора. Кабинет вовсе не свидетельствовал о бедственном положении института — импортная мебель, японский телевизор, шведский холодильник, мягкие ковры… Директор, стареющий лев с пышной серебряной гривой, в дорогом костюме и тяжелых очках, придающих его простоватому лицу значительность, говорил по телефону. Он указал Вере на кресло и продолжил сладким голосом, какого Вера у него никогда раньше не слышала:

— Да, да, конечно! Вот она как раз пришла. Ждем, ждем, с нетерпением!

Он положил трубку, лицо его сразу изменилось. И заговорил он другим голосом, сухим, строгим.

— Я ознакомился с результатами работы вашей лаборатории. Удовлетворительно. Хотя манера ведения записей слишком вольная…

Вера вспомнила Васькины шуточки и рисунки на полях лабораторных журналов и покраснела.

Директор продолжал:

— Но поработали вы неплохо. Я доволен. Я всегда считал вас перспективным специалистом. Вообще, это всегда была моя магистральная линия — ставить на молодых.

Вера облегченно вздохнула. Значит, все-таки не закрывают. Директор помолчал, сурово глядя на нее поверх очков, прокашлялся и объявил:

— Так что я вас продал!

— Ка-ак?! В каком смысле? — пролепетала Вера, почему-то одергивая юбку.

— В прямом, голубушка, — еще более мрачным тоном, не терпящим никаких возражений, отрезал директор. — Ситуация в стране нестабильная, о положении фундаментальных наук и говорить не приходится. Сами должны знать и понимать. Люди по полгода зарплату не получают. — Он посмотрел на Веру так, будто это она не платит зарплату бедным людям.

Вере почему-то стало стыдно, хотя именно она и принадлежала к этим самым бедным людям, а что касается гневного директора, то вряд ли он сам страдал от невыплат… Вера опустила голову.

Директор вышел из-за стола, приблизился к Вере и отечески похлопал ее по плечу.

— Закрываются целые отрасли! Оборонка гибнет! Нам вот сократили финансирование почти наполовину. Я планировал закрыть четыре лаборатории, вашу в том числе.

Вера вжала голову в плечи. Вот оно!

— Но! — Директор поднял указательный палец, лицо его разгладилось и озарилось светлой улыбкой, показавшей идеальные фарфоровые зубы, куда лучше его прежних, настоящих. — Но! Счастливый случай, можно сказать! Просто перст Божий! Поневоле начинаешь верить в Провидение… Вчера ко мне обратился богатый предприниматель, известный русский бизнесмен, с весьма выгодным предложением. Собственно, с пакетом предложений… — Директор вернулся за свой огромный стол, достал из ящика кожаную папку с золотым тиснением и издалека показал Вере. — Он предлагает наладить производство вакцины в промышленных объемах. Предварительная договоренность с зарубежными экспортерами уже есть. Достигнута, так сказать! — Он хлопнул ладонью по загадочной папке. — Они, естественно, предпочитали купить саму формулу препарата… — По губам директора скользнула ироническая улыбка. — Но наш спонсор отказался. Конечно, выгоднее продавать готовую продукцию, нежели открытие, тут я с ним полностью согласен. Хватит торговать мозгами! — Директор стукнул кулаком по столу. — Пора выходить на международный рынок с конкурентоспособной продукцией!

Вера робко спросила:

— Какой контракт? Какое производство? У меня одна комнатка и шесть человек, из них две девочки-десятиклассницы — они только и умеют, что пробирки мыть.

— Вера Станиславовна! О чем вы? — устало протянул директор. — А чем же я вчера целый день занимался? — Он закатил глаза. — Нашими делами. Я все уладил. Спонсор оплачивает процедуру получения патента, предоставляет помещение, оборудование и расходные материалы, организует поставку готового препарата зарубежным дистрибьютерам. Мы создали акционерное общество закрытого типа “Верилин”…

У Веры голова пошла кругом.

— Как вы сказали?!

Директор пожал плечами, явно измученный ее тупостью.

— “Ве-ри-лин”, — по слогам повторил он. — Вакцина ваша так называется.

— Она не так называется! — возмутилась Вера. — Это аттенуированный штамм вируса Togaviridae Flavivirus В, выращенный на первичной культуре почек белой мыши, лиофилизированный без стабилизатора и…

Директор возвел глаза к небу.

— Вы что же, так и собираетесь писать на упаковке? И в рекламных проспектах? Аттенуированный штамм!.. “Верилин” — это торговая марка, уже зарегистрированная и защищенная, тут не о чем спорить! — прикрикнул он на Веру, которая попыталась было возразить, а может быть, объяснить еще что-то. — Итак, наш инвестор является генеральным директором, вы — его заместителем по научной части. А я войду в правление в качестве консультанта по общим вопросам. Все решено.

Вера ошарашенно смотрела на директора института и пыталась собраться с мыслями.

Дверь открылась. Директор просиял, с неожиданной прыткостью выскочил из-за стола и бросился навстречу вошедшему.

— Добро пожаловать. Позвольте представить вам мою ученицу, молодого талантливого ученого…

Вера обернулась. Андрей стоял в двух шагах от нее, похудевший, загорелый, как бы повзрослевший. Но все такой же нестерпимо красивый…

Вера закрыла глаза и вжалась в спинку кресла. «Это сон, — подумала она, — и во сне я схожу с ума…»

Директор ущипнул ее и прошипел:

— Встаньте, поздоровайтесь! Это же он, наш генеральный директор.

Вера встала и машинально протянула руку. Андрей бережно взял ее руку и поцеловал. Директор выбежал в приемную и крикнул секретарше:

— Кофе! Живо! И коньяк!

Вера зачарованно смотрела на Андрея, а он старался сдержать радостную улыбку и не отпускал ее руку.

Вошел директор. Вера отпрянула, словно ее застигли на месте преступления. Андрей сел и заговорил спокойно, уверенно, как ни в чем не бывало.

— Судя по всему, вы сообщили Вере Станиславовне о наших планах в общих чертах. Теперь нам следует обсудить детали. Кому, как не ей, решать производственные проблемы, — персонал, оборудование, объем закупок необходимых материалов… — Директор важно кивал, молчаливо соглашаясь и одобряя каждое слово Андрея. — А также ее командировки. Надо ведь посмотреть, как подобные препараты производятся за рубежом, и перенять все лучшее… — Он вдруг обратился к Вере: — Кстати, у вас есть заграничный паспорт?