— Да, есть, — прошептала Вера. — То есть, нету… Кажется, был… — Она запуталась и замолчала, глядя то на Андрея, то на директора и не понимая, чего от нее хотят.

Андрей улыбнулся.

— Ну, это мелочи. Мы сделаем.

Он встал, пожал руку директору.

— Не будем больше злоупотреблять вашим терпением. Нам пора.

Андрей крепко взял Веру за локоть и потащил за собой. Она испуганно оглянулась на директора. Тот блеснул фарфоровыми зубами и добродушно помахал ручкой. Андрей обернулся. Вера споткнулась от неожиданности. Андрей подхватил ее, крепко прижал к себе и сказал поверх ее головы:

— Вам вовсе необязательно посещать все заседания правления. Мы понимаем, что вы очень заняты на вашей основной работе. А что касается жалованья, так оно будет регулярно поступать на ваш счет. В твердой валюте, естественно.

Благостное сияние разлилось по лицу директора.

— Да о чем вы! — воскликнул он. — Меня, как ученого, это меньше всего заботит. Главное — это наш приоритет в мировой науке.

Расстались они очень довольные друг другом. Ошеломленная Вера покорно шла за Андреем и очнулась только в машине.

— Куда мы едем? — спросила она, растерянно оглядываясь.

Андрей снисходительно улыбнулся.

— Дел у нас невпроворот, — стал серьезно объяснять он. — Пожалуй, за неделю не управимся. Сначала — на выставку лабораторного оборудования, так удачно складывается, что эта международная ярмарка открылась буквально на днях. Посмотрим образцы, возьмем каталоги, обсудим поставки. Потом вы осмотрите помещение, которое я арендовал, и решите, годится ли оно для нашей работы. Поговорим о штате сотрудников, о зарплате, о сроках, необходимых для того, чтобы запустить вакцину в производство… Вечером — банкет с членами правления. Я вас познакомлю с зарубежными инвесторами… — Он внимательно осмотрел Веру. — Надо бы заскочить в какой-нибудь приличный салон, этот костюм не годится для презентации…

Вера зачарованно смотрела на него, как ребенок на Деда Мороза; половину того, что он говорил, она даже не слышала.

— Это правда? — чуть слышно прошептала она. — Это все на самом деле? Не сон? Не розыгрыш? Значит, нас не закрывают? Ты не шутишь?

Андрей расхохотался:

— Если это и шутка, то безумно дорогая! Мы с Гольдблюмом две недели торчали в Египте. Жарища! Пылища! Духотища! Скукотища! Кондиционеры везде сломаны. А я уговариваю этих ослов купить вакцину. Они меня вежливо уверяют, что мусульмане не подвержены лихорадке Западного Нила. Ну, не болеют они ею, и все тут. Ладно, сказал я, только мусульмане у вас и останутся. Гольдблюм организовал утечку информации. Пресса завопила о чуме двадцать первого века, которой заболевают только представители европейской расы. Начался массовый исход туристов. Ты бы видела! Все необрезанное население рвануло на историческую родину.

Вера слушала, открыв рот. Саша тоже навострил уши. Андрей сам увлекся рассказом, переживая все перипетии заново и припоминая новые и новые подробности.

— Поскольку у меня стойкий иммунитет к этой заразе, ты-то знаешь, что лихорадкой Западного Нила дважды не болеют, пришлось пожертвовать Гольдблюмом. Вера, в нем погиб великий актер! В зоопарке в присутствии дипломатов и прессы его клюнул страус. Гольдблюм заболел сразу в острой форме вплоть до паралича и полной амнезии. Бюллетени о состоянии его здоровья печатали все газеты. Телевидение и радио кричали о расизме медицины — если арабы не болеют, значит, и лекарства от этой болезни не нужны?! Гольдблюм угасал. И тут я сам, лично, перед телекамерами ввел Гольдблюму вакцину в ягодичную мышцу… — Андрей закатился безудержным смехом. — Вера! Эта ягодица была показана крупным планом по всем каналам телевидения! Кошерная задница Гольдблюма в мусульманской стране! Страна плакала от счастья, потому что утром Гольдблюм очнулся, вспомнил, как его зовут, как зовут страуса, выругался матом и съел ложку бульона. А вечером они валялись у меня в ногах, умоляя продать формулу вакцины. Я был тверд, как скала. И не согласился даже на совместное предприятие. Только готовый продукт, причем с предоплатой. Утром деньги, вечером стулья. То есть вакцина! — Андрей опять захохотал, видимо, что-то вспомнил, о чем умолчал в своем увлекательном повествовании.

— Но как же в ягодичную мышцу, Андрей? — испуганно спросила Вера. — Надо в предплечье… И почему же страус? Насколько я знаю, страусы не являются вирусоносителями…

— Вера! — сурово оборвал ее Андрей. — На предплечье у Гольдблюма такая татуировка, что по телевизору показывать нельзя, разве что поздно ночью, когда дети и женщины уже спят. Далее. Гольдблюм — крупный мужчина, его должна была клюнуть крупная птица. Отсюда и страус.

Саша бросил руль и зарыдал от смеха. Машина прижалась к бордюру и остановилась. Саша утирал слезы.

— Вера Станиславовна! Видал я наивных женщин! Но теперь знаю, что нет никого на свете простодушней, чем образованная умная дама!

Он так заразительно смеялся, что Вера не выдержала и тоже засмеялась детским звонким смехом. А Андрей целовал ее руки, шею, пушистые волосы на затылке… Она вдруг повернулась к нему с широко распахнутыми глазами и выражением испуга на порозовевшем от смеха лице.

— Я забыла!

— Что такое? — нахмурился Андрей.

— Васька! Там, в лаборатории, с ума сходит! Ведь все опечатали! А я ему ничего не сказала. — Вера всплеснула руками. — Он, наверное, уже мышей вывозит.

Андрей погладил ее по голове.

— Не бойся, родная… пусть увозит, я тебе новых подарю. Я, кажется, тоже кое-что забыл… — Он достал футляр, открыл его — обручальное кольцо, когда-то отвергнутое Верой, сверкнуло благородным камнем чистой воды. — Ты не возражаешь? Конечно, это не мышь и не резиновые перчатки, но я глубоко старомоден в этом вопросе. Согласна ли ты стать моей женой, и моей половиной, и заместителем по научной части в нашей фирме?

Вера взяла кольцо, таинственно улыбнулась, надела его на свой тоненький пальчик.

— В принципе, я согласна, — сказала она. — И женой тоже — по совместительству. Но скажи, — видно было, что эта догадка только что осенила ее, — скажи, Гольдблюм ведь не по-настоящему заболел? Вы это все нарочно разыграли? Потому что — я вдруг вспомнила — где же ты мог взять вакцину, ее ни у кого в помине нет, только в нашей лаборатории, а у нас учет хорошо постав…

Андрей закрыл ей рот поцелуем, Вера обняла его, мгновенно забыв о всех мышах, вакцинах, вирусах… Саша вышел из машины и стал серьезнейшим образом считать колеса — все ли на месте.

В этот день они не попали не только на выставку лабораторного оборудования, но даже и на банкет инвесторов.

Через три месяца известный российский бизнесмен прибыл в Каир в сопровождении своей очаровательной супруги и ярко-рыжего веснушчатого секретаря-референта. В аэропорту их встречала делегация фармацевтов, местные предприниматели и мэр города. После обычного в таких случаях обмена любезностями все направились к веренице сверкающих лимузинов. Водитель в ослепительно-белом костюме распахнул дверцу машины перед Верой. Андрей взглянул ему в лицо и вскрикнул:

— Салах! Вот встреча! Я думал, ты в Париже…

Салах шутовски поклонился:

— Я сам так думал. Там сейчас хорошо, прохладно. И страусы не кусаются… — Он тонко улыбнулся.

Андрей захохотал:

— Ты, значит, в курсе?

— Я читаю газеты, — с достоинством ответил Салах. — Ваше имя и имя вашей достойной супруги встречается там чаще, чем реклама памперсов.

Он вежливо усадил Веру в машину. Андрей строго посмотрел на Салаха и сдвинул брови. Салах понимающе подмигнул и приложил палец к губам, гарантируя полное молчание и никаких комментариев по поводу перемен в личной жизни Андрея.

Их привезли в “Хилтон-Нил”. Салах внес чемоданы, весело насвистывая и делая вид, что ему не впервой бывать в таких местах, но на самом деле он был поражен роскошью просторных, прекрасно обставленных комнат: гостиная, кабинет, столовая, спальня…

В гостиной на столе стояли корзина с фруктами и серебряное ведерко, набитое кристаллами голубоватого льда, из которого высовывалась бутылка шампанского. У вазы с цветами лежала изящная карточка: администрация гостиницы желала супругам Орловым приятного отдыха.