Глава 24

Водяной душ лучшее что происходило со мной, кажется, за всю жизнь. Я не мучилась с настройкой температуры, как только меня коснулись первые капли воды, мне было уже все равно, горячая она или холодная.

Мы неспешно намыливались, наливая шампуня целую ладонь. Никто из нас никогда ничем подобным не занимался, но сейчас мы были похожи на самых настоящих банщиков.

Этот процесс мы сто раз видели в кино, и ещё миллиард раз каждый прокручивал это в голове. За последние сутки я только думала об этом раз пять. Так что сейчас, мы уверенно намывались. Тёрли друг другу спину, плескались и кидались в друг друга пеной. А после того, как нас оповестили, что до конца подачи воды осталось пять минут, просто стояли, пытаясь почувствовать на себе каждую каплю и запомнить этот момент. Вряд ли нам ещё когда-нибудь удастся это испытать. Откуда у них столько воды вообще?

Вот теперь, пожалуй, можно и умирать. Пусть они тут самоуничтожаются как хотят, я бы хотела запомнить этот мир счастливой.

Мы оделись, в предоставленные нам одежды белого цвета. И знаете, сегодня мы их с удовольствием напялили, и я даже понимаю почему. Потому что мы понимали, что не сможем испачкать их собой.

Нас поселили в комнату, зайдя в которую мы обнаружили Мюль.

— Мюль! Что происходит? — настало время вспомнить, что нас сюда не душ принять привели. Хотя как-то всё равно уже.

— Да ничего. Летим в лагерь к оппозиции. Если соберётесь прыгать с шаттла в полёте, позовите, я с вами.

Какая-то она была недовольная. Мне кажется, если бы кто-то из нас встретил при таких обстоятельствах, ни маму конечно, но Марка например, счастья были бы полные штаны. А Мюль сидела вполне спокойно, не выражая ничего кроме лёгкого раздражения.

— Мюль? Это же мама твоя? — не поняла Мари, ну и мы вместе с ней.

— Ну да. Мама.

— И ты совсем не рада встретить её тут? — начали мы раскручивать её на беседу. Надо же понять, что тут происходит.

— Я видела её слишком часто, чтобы радоваться встрече. Она работает на повстанцев. Предательница. — спокойно пожав плечами ответила Мюль.

Мы начали судорожно оглядываться в поисках камер и прослушки. Наши передатчики у нас забрали, как только мы вошли.

— Не волнуйтесь. Она не допустит, что б об этом узнали, нас не слушают. Только если она.

Оказывается, мама Мюль тут дольше чем она. Бросив семью на Луне, она отправилась на Землю, чтобы принять участие в войне. Первый раз, Мюль её увидела спустя месяц своего плена. Как она рассказывала, мать её не видела, но, если бы и увидела, вряд ли бы что-то изменилось.

Она молча покинула Луну, бросила их с отцом и младшей сестрой, а потом появилась перед ней спустя четыре года в компании уродов, которые удерживали Мюль и её народ в плену. Я, если честно, не могу понять почему эта женщина ещё жива. Хотя, когда я считала Марка последним говном на этой земле, убить я его тоже не смогла.

Нас слегка удивило, что настолько коренной житель Луны, как мама Мюль, может участвовать в войне против неё. Против своей семьи и друзей.

— Она помешанная. Всегда считала, что Марс и Луна не справедливы к Земле. Проводила больше времени здесь, чем дома, кто-то и вдохновил её на вступление в ряды повстанцев, а с учётом того, что изначально она попала в ряды оппозиции, стала шпионом.

— Ты не боишься говорить об этом так открыто? — поинтересовался Адам.

— Нет. Я уже сказала ей всё, что об этом думаю. — Мюль немного изменилась, она стала жёстче и намного спокойнее.

Мне кажется, так всегда происходит, когда ты сталкиваешься со своими чертями наяву и даёшь им отпор. Ну или хотя бы высказываешь своё мнение. Её можно понять. Три года к ряду наблюдать, как твоя мать ведёт дела с людьми, которые тебя истязают, а потом и вовсе ведут на смерть, дело не из лёгких. Конечно за такое время вырабатывается иммунитет. Мне кажется теперь, «мама» для неё обычное слово, как сенсор или проектор, и совсем не несёт никакой смысловой нагрузки.

Мы сейчас летим на базу к оппозиции, в компании предателя. Вот это коктейль. Я надеюсь нас не будут задерживать, и мы сможем спокойно уйти. А то, если мамочка спалится, нам тоже не поздоровится, в частности это касается Мюль, и, судя по всему, оставаться здесь она тоже не планирует.

Со слов Мюль, мы поняли, что лучше там ничего не рассказывать, и не пытаться выставить её мать предателем. Она тут очень давно, и больше поверят в то что мы повстанцы, чем в то что она на них работает. Скорее всего, нас даже слушать не станут. И мы наконец-то поняли в чём смысл оппозиции.

Пока одни, судя по всему не совсем умные, но очень амбициозные ребята, готовились к захвату Марса и Луны, вторые оказались умнее, и готовились к захвату Земли. Гениально!

Конечно, это не первый случай в нашей истории, когда кто-то пытается установить тут свои порядки, но сюдя по тому, что мы всё так же были предоставлены сами себе и своей общине, никому это так и не удалось. Нам тут просто не нужна централизованная власть, зачем? Мы прекрасно справлялись и без неё. Взаимовыгодное сотрудничество с соседями и бартер. Сейчас нет мировой экономики, только вселенская, и часть Земли, там была очень ничтожна. Так что, если выдрать её из этой цепи, никто бы сразу и не заметил.

Единственное, блага наподобие электричества, телевидения и прочих прогрессивных детищ, Земле не принадлежали. Потому-что у неё просто не было для этого ресурсов. Хочешь подмять под себя электростанцию? На, держи, только вот что ты там с ней делать потом будешь, не известно. То же самое, что дать трёхлетнему ребёнку научный трактат по химии. Картинки посмотрит, да и всё.

В любом случае, для нормального функционирования требуется вмешательство пришельцев. И судя по всему, их поддержкой они и пользовались. Об этом говорят и новые шаттлы, и снаряжение последних моделей, и Лунатики в их рядах.

Похоже, космической коалицией было принято верное решение. Им даже не придётся влезать в войну, чтобы победить. Да и победа, по сути, им не нужна. Просто, сейчас, если выиграют люди, активно пользующиеся их поддержкой, всё автоматически перейдёт под контроль Марса. Тут даже к врачу ходить не надо. Если уж они так активно всё это спонсируют, значит имеют неплохою долю акций в этом предприятии.

Такие, как мама Мюль, повстанцы, руководствовались менее амбициозными целями и, как мы поняли, были просто больными на голову. Как бы мы не пытались, не могли понять главного смысла их деятельности. Они бы ещё попытались солнце подчинить. Придурки. И как только эта группка фанатиков смогла так развернуться и найти себе столько сторонников.

Спустя несколько часов, мы услышали рёв двигателей, началась посадка. Я даже не могла сориентироваться по времени. Принятие душа пролетело в миг, но явно заняло у нас ни менее часа. Ну посмотрим, как тут у нас живёт оппозиция.

Свою одежду мы нашли там же, где и разбросали. Только она была постирана и аккуратно сложена. Мари, одеваясь, всё бесилась, что её ботинки не подходят к этому праздничному наряду. Но свои туфли мы сожгли в печах, тогда видно она не ожидала, что так скоро, её опять будет сильно заботить то, что на ней надето. Первоначально одежда должна быть удобной, потом остальное. Но сейчас даже мне, будучи абсолютно чистой и свежей, хотелось одеть туфли, а не ботинки, в которых я прошла не одну сотню километров.

Люк выхода распахнулся, и начала медленно выползать лестница. Сейчас Ким определится с нашим точным местоположением, мы перекусим, и начнём планировать бегство. Каждый день на счету. Дождь шёл всё реже, но облака ещё заволакивали всё небо, изредка пропуская заплутавший солнечный лучик.

Мюль не отходила от нас ни на шаг. Видно боится, что мы оставим её тут с мамочкой. Только вот проблема в другом. Если мы знаем, что один Лунатик, предаёт свою землю, то бишь Луну, и хочет на неё напасть, и ко всему в придачу находится в оппозиции, то возникает вопрос, почему мы ещё живы?

Я не сомневаюсь, что Мать знает от том, что Мюль нам рассказала. Это она сделала зря конечно, Адам ей за это уже вставил люлей. Этой информацией она просто поставила нас всех под угрозу. Её то мамочка вряд ли тронет, хотя хрен его знает.