Надо было просто заткнуть её, когда она начала рассказывать, но мы все только слушали, раззявив рты. Сами виноваты. Но душ того стоил. Всего стоил.

Интересно, что почувствовала мать Мюль, когда узнала, что её дружки три года насиловали, избивали и держали её дочь в рабстве? Может что-то в голове да звякнет. Хотя, судя по словам Мюль, она была больше зла, относительно того, что дочь оказала сопротивление при захвате, и не захотела примкнуть к ним добровольно.

Как мы узнали, мать разговаривала с ней на Латыни. У них так было принято в семье, из-за младшей сестры, Мюль, которая училась в каком-то престижном институте. И что бы облегчить ей адаптацию, в это была вовлечена вся семья.

Мы кстати с ребятами плотно задумались, тоже выучить какой-нибудь язык. Очень удобно. Можно спокойно общаться, и не волноваться, что тебя все пойму. Только вот надо выбрать что-то более-менее не известное.

Перед выходом, мы проверили всё наше обмундирование, которое так и весело на своих местах. Ким одел линзы, и мы все вернули передатчики в уши.

— Добро пожаловать! Друзья! — встречал нас чуть ли не с цветами очень неприятный мужчина, с мерзкой улыбкой.

Мы только сдержанно кивнули в ответ. Какие мы тебе друзья. Свинья. Он кстати был реально похож на свинку. Вздёрнутый нос, раздутые щёки, только вот сам худой. Одет даже в белую рубашку и брюки. Что за хрен, кандидат в президенты Земли?

Нас провели по территории, к муравейнику. Сверху не было ни плантаций, ни свалки, только оружие, шаттлы и люди. Очень много людей. Ну поддержка развитых цивилизаций на лицо. Все какие-то довольные. Всё чистенькое, ездят роботы уборщики. Был у нас такой в общине, только видно от количества мусора у него произошло замыкание. Не прижился в общем.

Что-то не похожи они тут на военных. Какой-то санаторий. Мы всё осматривались. Землян было столько же, сколько и остальных. То тут, то там, мелькали маленькие человечки или щепки с Марса. Нас пропустили внутрь, и показали НАШИ комнаты.

Похоже, мы всё-таки угодили в плен. Конечно тут было весьма комфортно, даже где-то лучше, чем дома. Только вот мысль, что у нас получится спокойно уйти, улетучивалась с каждым мгновеньем. Очень уж мне не хотелось становиться частью этого мирка. Да и вообще, ввиду нынешних событий, нам нужен свой мир. Потому что этот, сошел сума. Власть, деньги. Когда только люди здесь начали об этом задумываться? Видно хорошо живут, раз кроме жажды и работы успевают думать ещё о чём-то, настолько глобальном.

Мы распрощались с нашим провожатым, но внутрь комнат заходить никто не хотел. Казалось, что если эти дверцы захлопнутся, то мы точно от сюда не выйдем. И мы вышли обратно к поверхности. Нужно было обойти периметр, и проверить, есть ли выходы. Они нашлись, только вот очень хорошо охранялись.

Вообще, задержать нас здесь, входит только в интересы Мамаши, остальным должно быть всё равно.

— Мюль? Как часто мама приезжала на базу к повстанцам?

— Каждые четыре дня.

Нда, так мы не сосчитаем. Надежда была на каждый четверг, или тип того. Хотя какой сейчас день недели тоже никто не знал.

— Погодите, пойду с мужиками поболтаю. — отправился Адам к первому попавшемуся выходу. Как мы потом выяснили, их тут было четыре, не считая верхних, для шаттлов.

Неба видно не было. Если на плантации оставляли прозрачные квадраты, то тут были сплошь светоотражающие щиты. Матовая плёнка заволакивала всё пространство вокруг. Наверное, овощи в кастрюле, чувствуют себя похоже.

Мы слышали, как Адам ржал с мужиками с охраны, и ещё мы выяснили, что выход возможен только по специальным пропускам, либо патрулю, но на это тоже нужно было специальное разрешение. Так мы и поняли, что угодили в самую настоящую мышеловку.