Значит всё хорошо. Значит он просто не хочет мне звонить. Ну и не надо не очень-то и хотелось. Я злобно развернулась на пятках и в весьма мерзком настроении пошла на кухню пить чай с печеньем заедая обиду.

Игорь

Как-то в юности мне в руки попала книга Стендаля «О любви», грешен прочитать её целиком не смог, не мой автор. Но он очень верно описывал стадии любви и говорил о том, как понять есть ли чувство. За давностью лет я немного подзабыл как в ней говорилось, помнил только суть, но именно ей и решил воспользоваться в построении отношений с Машей. Сначала было очарование, потом привыкание, а потом кристаллизация. Вот именно на этой стадии один из пары должен был уйти в тень, чтобы другой понял, как необходим ему его партнёр. Моя командировка подвернулась как нельзя кстати. Мне показалось, что если я по объективной причине исчезну из поля зрения любимой, то наши отношения наконец-то выйдут на новый уровень. К сожалению эта мысль пришла ко мне после нашего разговора. Точнее говорил я, причём весьма недолго, а потом как влюблённый дурак слушал сопение любимой женщины, которое лучше всякой колыбельной убаюкивало меня. Словами не передать с каким трудом я сдерживался каждый вечер, чтобы не позвонить ей, как меня ломало от того, что я не слышу такой родной и любимый голос. Я звонил Ниночке и Алиске, вот уже неделю. Ожидая, что, Маша позвонит сама, но она не звонила. Возможно известный автор ошибся, а может так сильна была обида, что она сожгла все чувство, оставив за собой пепелище. Соломинка переломила спину верблюда. Как страшно было поверить в это. Я без устали твердил себе, что непоправима только смерть, а пока мы живы всё можно исправит, но с каждым днём сам всё меньше в это верил.

Следующая неделя прошла как в тумане, я точно знаю, что функционировал и выполнял свои рабочие обязанности, а вот свободное время проводил, бездумно валяясь на диване и созерцая потолок. Этот выход пришел мне на помощь, когда я осознал, что всё равно толком ничего делать не могу: я пробовал читать, но совершенно не запоминал прочитанного, пробовал смотреть телевизор, но постоянно терял нить повествования, не важно в передаче или в фильме. Я даже толком размышлять не мог — на меня накатывала апатия. Я старался и не мог придумать, что буду делать, когда вернусь домой. Но вот самолёт шуршит шинами во «внучке», а меня так и не посетило озарение как мне быть. Сегодня был не день посещений, но я не готов был откладывать рандеву с Машкиной семьёй. Я истосковался не только по любимой, я жутко скучал без сына, Алиски, нянечки и даже Мухара.

Я долго звонил в дверь, удивляясь про себя куда это все могли ломанутся. Потом безуспешно звонил на все мобильники, но по каждому номеру приятный женский голос отвечал, что абонент временно не доступен. Доигрался! Кристаллизовал чувства! Меня накрыла паника. Ещё вчера я говорил с Ниночкой, и она не говорила ни о каких планах, правда и я не говорил, что прилетаю, хотел сделать сюрприз. В голову закралась чумная мысль: «А вдруг она от меня сбежала?» Это была странная идея, по логике Машка не стала бы бросать работу, забирать ребёнка из школы, оставлять квартиру, так как продать бы она так быстро её б не смогла, только, чтобы скрыться от меня. Что же тогда произошло. В голове всплыл старый анекдот, когда дочка спрашивает свою мать, не может ли ей изменять муж, раз он не пришёл поздно вечером домой. А мама говорит: «Зачем же ты сразу о плохом думаешь, может он под машину попал». Меня прошиб холодный пот от осознания, что с ними могло что-то случится. Я метался по этажу как тигр в клетке, пытаясь сообразить, как узнать всё ли с моей семьёй в порядке. Я даже не знаю ни одного телефона Машкиных подруг.

— Добрый вечер, молодой человек. Надеюсь вы сегодня не намереваетесь здесь почивать? — вырвал меня из пучины эмоций спокойных хорошо поставленный, приятный мужской голос.

Я повернул голову, у лифтов стоял сосед, «профессор» как я окрестил его в прошлый раз, когда он выводил меня полу трезвого с его этажа:

— не поверите даже злоупотреблять не планировал… наверное…пока…

— а что собственно стряслось? Почему у Вас такой озабоченный вид?

— А вы случайно не знаете где ваши соседи, — как утопающий хватался за соломинку я, вряд ли у любимой плотное общение с соседями.

— Татьяна Матвеевна дома, она намедни говаривала моей супруге, что будет отдыхать и ждать представителей собеса. Марью Степановну я встречал сегодня утром, когда она отбывала на службу, но о её планах не осведомлялся. Нина Михайловна днём с ребятишками гуляла. А вы к кому изволили пожаловать.

— Так это… к Марье Степановне, — с трудом вычленяя из его высокопарной манеры говорить информацию, — дома их никого нету и телефоны не отвечают.

— Возможно они отправились в театр. Нина Михайловна, что-то говорила моей половине об этом, но я знаете ли не прислушался, вроде бы они на этой неделе собирались на представление.

— Но Машка то где? — скорее разговаривая сам с собой, нежели ожидая услышать ответ произнёс я.

— Не подскажу к сожалению. Марья Степановна конечно могла с ними отбыть, но сынок у неё, Тимофей, маловат для такого мероприятия.

— То-то и оно, — я потёр переносицу, — но всё равно, спасибо за помощь, — я плюхнулся на батарею, — вы не возражаете если я их подожду?

— ну если вы обещаете не злоупотреблять здесь, а в последствии и почивать, то почему нет. Если желаете, можете посетить мою супругу, она Вас угостит чаем с удивительным малиновым вареньем. А на двери можно записочку оставить.

— Благодарю, но я лучше здесь, — поёрзав на нещадно впивающейся в попу батарее сказал я.

— Как угодно, — и он нажал на кнопку вызова лифта.