И тут я вдруг заметила, как кто-то идет по улице и сворачивает к нашему дому, перескакивая через забор МакДуеллов, а затем приближается к нашему крыльцу. Я выпрямилась, наблюдая за тенью, которая скользила между деревьями. Вот незнакомец аккуратно обошел яму, где отец сломал лодыжку прошлым летом, когда подстригал лужайку. Я встала со ступенек Скарлетт и поспешила к своему дому.

Кто бы это ни был, он остановился с той стороны, куда выходили окна моей спальни, а затем стал поворачиваться, словно что-то искал на земле. Вот он что-то увидел, поднял и подбросил наверх. Раздался негромкий стук, когда этот мелкий предмет ударился о стекло, и я бесшумно подошла ближе, чтобы изучить нежданного гостя. Тем временем он поднял еще что-то, наверное, несколько камешков, и стал бросать их один за другим. Я уже подошла достаточно близко, чтобы услышать и его голос – свистящий шепот.

- Галлея! – пауза, затем в окно полетел еще один камешек. – Галлея!

Я встала за деревом, которое затеняло окно моей спальни летом, и оказалась примерно в двух футах от Мэйкона Фокнера, который, судя по всему, собирался разбить мое окно.

- Галлея! – он подошел чуть ближе к дому, запрокинув голову.

Я тихонько вышла из-за дерева и подошла к нему, затем аккуратно постучала по плечу, когда он уже собирался кинуть новый камешек. Мэйкон подпрыгнул на месте и обернулся, выронив все снаряды, что уже успел собрать с земли.

- Черт, - воскликнул он, приходя в себя. Это было забавно – он чуть из штанов не выпрыгнул на самом деле. – Откуда ты пришла?

- Почему ты пытаешься разбить мое окно? – вопросом на вопрос ответила я.

- Я не пытаюсь разбить его, я хотел привлечь твое внимание.

- Но меня не было дома.

- Я-то этого не знал, - возразил он. – Ты так меня напугала!

- Извини, - пожала я плечами, все еще не в состоянии поверить, что он здесь, в моем дворе. – Как ты вообще понял, какое из окон мое?

- Просто догадался, - легко ответил он. Я начала замечать за ним, что он обычно не объяснял, что и почему сделал. Мэйкона все еще немного трясло, но он уже улыбался мне, как будто ничего особенного не произошло. – Где ты была?

- Когда?

- Раньше. Я думал, ты придешь на вечеринку.

- Я и пришла, - я изо всех сил постаралась заставить свой голос звучать по обыкновенному. – И тебя там не видела.

- О нет, - уверенно заявил он, - это неправда.

- Правда. Мы только что вернулись домой.

- Я был там с семи вечера, - громко сказал он, не давая мне закончить, - и я тебя искал и ждал, а ты меня обманула…

- Нет, это ты меня обманул, - я тоже повысила голос. - А мне из-за тебя пришлось тащить туда Скарлетт.

- Скарлетт? Но и ее там не было.

- Была. Она была там со мной, - я оглянулась на дом подруги, где она стояла на крыльце и смотрела на нас. Я помахала, она махнула в ответ, затем опустилась на крыльцо и высморкалась.

- Я был наверху, - продолжал Мэйкон, - но тебя не видел.

- Наверху – где?

- На чердаке.

- О, - я замялась, - туда мы не поднимались.

- Почему нет?

- А зачем нам было это делать?

- Не знаю, - пожал он плечами. – Я вот поднялся.

В моей комнате вдруг зажегся свет, и я услышала, как открывается окно. Папа выглядывал на улицу, и я оттянула Мэйкона в тень дома, а сама встала под окном и квадратик света.

- Привет! – окликнула я отца, который опустил голову на звук моего голоса. – Это всего лишь я.

- Галлея? – он обернулся и посмотрел в комнату. – Это Галлея, Клара, спи дальше. Все в порядке.

Мэйкон из тени поглядывал на моего отца. Если папа посмотрит вниз, то увидит его.

- Я просто искала кое-что, - внезапно сказала я, и папа снова посмотрел на меня. Я не врала отцу очень уж много, так что была благодарна темноте. – Я уронила браслет Скарлетт где-то здесь, так что мы его ищем.

Папа вытянул шею, оглядывая двор.

- Браслет? Скарлетт тоже здесь?

- Да, - сказала я, и ложь начала расти, как снежный ком. – Ну, в смысле, нет. Она была тут, но мы нашли его, так что она пошла домой. Она простыла, кажется. А я как раз собиралась пойти за ней. Ну, когда ты открыл окно.

Мэйкон затрясся от беззвучного смеха.

- Разве тебе не пора уже быть дома? – спросил папа. – Уже почти десять тридцать.

- Я приду к одиннадцати.

- Вам, правда, стоило бы зайти. Ной принес отличный фильм, а я только что приготовил попкорн.

- Звучит здорово, но, думаю, я все же пойду туда, - я махнула рукой в сторону дома Скарлетт. – Ладно, увидимся утром.

Папа помахал рукой.

- Это уж точно! Нет ли у тебя утреннего свидания с... – он сделал драматическую паузу, - Чудовищем?

Мне захотелось провалиться сквозь землю.

- С Чудовищем? – одними губами повторил Мэйкон, загибаясь от смеха.

Чудовище, конечно же, не было ни человеком, ни животным. Это было всего лишь ласковое имя, данное папой нашей газонокосилке, как одной из самых ценных его покупок.

- Да, - мысленно я умоляла папу снова скрыться в окне и не смущать меня, - я помню.

- Тогда ладно, - кивнул он, закрывая окно и помахав мне из-за стекла. Затем снова отворил его и крикнул в маленькую щелочку, - Не гуляйте там в темноте, хорошо? Вы до смерти напугали Клару.

- Обещаю, - рассмеялась я, и окно снова закрылось, свет в моей комнате погас. Я тяжело переводила дыхание, словно пробежала огромную дистанцию за эти пять минут.

- Да ты, - Мэйкон вышел из тени, - я смотрю, самая настоящая обманщица!

- Вовсе нет, - защищаясь, воскликнула я. – Ну, не всегда. Просто он был бы недоволен, если бы увидел тебя здесь.

- Хочешь, чтобы я ушел? – он подошел ко мне ближе, и даже в темноте я могла представить каждую черточку его лица – уроки физкультуры не прошли даром.

- Да! – громко заявила я, и он притворился, что оскорблено разворачивается, чтобы уходить, но я тут же схватила его за руку. – Постой, я же пошутила.

- Уверена?

- Да.

И в это минуту я почувствовала, что перестала быть собой; теперь я могла стать кем угодно, любой девчонкой, хоть бесстрашной, хоть безрассудной. Было в Мэйконе что-то такое, что заставляло меня вести себя иначе и видеть все в другом свете. Я все еще держала его за руку, а мое лицо заливалось краской, но в этой темноте я могла бы быть Элизабет Гандерсон, Джинни Тейбор, Скарлетт или любой другой девушкой, с которой происходят подобные вещи. И, когда он подошел ближе, чтобы поцеловать меня, я думала лишь о том, каким же невероятным был этот момент, и как странно, что такое может случиться в настолько знакомом мне месте, как наша лужайка перед домом.

В следующий миг из-за угла показалась машина, музыка громко разносилась из окон. Автомобиль миновал мой дом и просигналил, а затем проехал чуть выше по улице и притормозил.

- Мне пора идти, - сказал Мэйкон, снова целуя меня. – Я позвоню тебе завтра.

- Подожди, - начала я, но он уже отпустил мою руку и пошел прочь, - куда ты едешь?

- Фокнер! – крикнул кто-то из машины. – Ну ты где там?

- Пока, Галлея, - прошептал он, улыбнулся и бесшумно побежал к машине, исчезая в темноте. Я прислонилась к стволу дерева, наблюдая, как он минует дом, пробегает мимо кухонного окна, где стоял Ной Ван с колой в руке. Изнутри он не мог видеть того, что видела я: Мэйкон, мое лучшее воспоминание и самый потрясающий момент за сегодня и, пожалуй, за всю жизнь.

На следующее утро, когда я вышла на улицу, отец заулыбался. Он любил это.

- Ну, здравствуйте, мисс Лужайка. Готовы выгулять Чудовище? – и он издал звук, который понимал под рычанием.

- Это не смешно, - покачала я головой.

- Конечно же, смешно, - прищелкнул он языком. – Начинать лучше сейчас, пока не стало жарко. Это займет добрых два часа.

- Помолчи, - попросила я, что только рассмешило его еще сильнее. Папа был уверен, что наша лужайка просто невыносима – много лет подряд работники местной сервисной службы просто сбегали, даже не пытаясь взяться за ее подстригание. Тогда папа, единственный, кто мог с ней справиться, прикидывался воином, и устраивал показательное сражение с непокорной растительностью. Теперь же, очевидно, настал мой черед ступить на этот славный путь.