– Чем могу помочь?

Плоская шапочка на голове подошла бы скорее служителю Церкви, но прочее одеяние было как у истинного торговца.

– Я хотел бы поговорить с господином Хафнером Хьюгом.

– О? Ну, я и есть Хафнер. Итак… чем могу помочь?

Лоуренс явно был бродячим торговцем, его спутники, не менее явно – монахиней и уличным попрошайкой. Никто из троих не относился к богачам, типичным покупателям картин.

– Вообще-то меня послал к тебе господин Хаскинс из монастыря Брондела…

Это все, что Лоуренс успел сказать.

Нос Хьюга, больше похожий на пятачок, дернулся, глаза уставились в угол комнаты.

Хоро, почувствовав его взгляд, отвернулась от картины Святой девы-матери с яблоком в руках.

Хоть и хрупкая, все же Хоро была волчицей.

– А… а… а…

– Ее зовут Хоро, – произнес Лоуренс, ослепительно улыбнувшись до смерти перепугавшемуся Хьюгу.

Но на то, чтобы слушать, Хьюга явно не хватало. Он смотрел на Хоро, точно громом пораженный; судя по всему, он хотел удрать, но ноги отказывались слушаться.

Первой с места сдвинулась Хоро.

Не издав ни звука, она подошла вплотную к Хьюгу.

– Стоит ли надеяться, что у тебя есть такие яблоки, как на той картине?

Тот, кого в лесу окружает стая волков, может сделать лишь одно: достать кусок мяса и отбросить от себя как можно дальше.

Все произошло мгновенно. Хьюг кивнул настолько стремительно, что его обвислые щеки затряслись, и тут же исчез в задней части своей лавки.

– Он больше похож на свинью, чем на барана, – пробормотала Хоро, провожая его взглядом.

***

Ничуть не стесняясь, Хоро потянулась за яблоком – перед ней стояла полная деревянная миска. Хьюг, хоть и был владельцем лавки, стоял в углу как пришибленный.

– Господин Хьюг.

При звуках голоса Лоуренса Хьюг попытался съежиться в точку. Лоуренс предложил ему кресло – непонятно даже, кто здесь хозяин, а кто гость.

– Мы узнали об этом месте от господина Хаскинса.

Хьюг был сильно занят – он вытирал пот со лба, неотрывно глядя на яблоки; однако, едва услышав эти слова, он застыл на месте. Потом поднял на Лоуренса полный отчаяния и мольбы о пощаде взгляд.

Жующая яблоко Хоро выбрала именно этот момент, чтобы вмешаться:

– Вот он… был крепким малым.

И издевательски покосилась на Хьюга одним глазом. Больше всего ее раздражало не то, что он был бараном, а его трусость.

Впрочем, не выкажи он страха, она, скорее всего, тоже была бы раздосадована. Волки – трудные создания.

– Крепким. Ну, жилистым.

– Да, он действительно был крепок, – добавил Лоуренс к вовсе не таким уж необходимым словам Хоро.

– Ч-что вы с ним… нет, что вы от него хотели?

Если бы Хьюг был чуть-чуть посмелее, он, видимо, спросил бы: «Что вы с ним сделали?»

Но он явно видел клыки Хоро, уплетающей яблоки. Волки и овцы – извечные враги. С незапамятных времен одни пожирали других, и так будет продолжаться впредь.

– Он рассказал нам историю своего племени и того, что было сделано в монастыре. Это была великая история. А потом мы помогли ему кое в чем.

– …Почему он… почему он послал вас ко мне?

– Мы ищем кого-то, кто хорошо знает северные земли.

Судя по глазам Хьюга, к нему постепенно возвращались силы. Вне всяких сомнений, он как продавец картин добился успеха, а значит, он был выше Лоуренса – простого человека и бродячего торговца.

– А… да… – сказал Хьюг, но споткнулся на слове «однако», которое явно хотел произнести следующим, и многозначительно посмотрел на Хоро.

Та, сожравшая уже пять или шесть яблок и как будто временно насытившаяся, облизывала пальцы. Лишь закончив облизывать указательный и безымянный пальцы от кончиков до основания, она сказала:

– Этот Хаскинс – в нем была сила. Он знал, как устроен мир.

– …

Хьюг неотрывно смотрел на Хоро, не только не произнося ни слова, но даже не дыша.

– Я имею в виду – он сделал все, чтобы выплатить нам свой долг. Но будет ли этот долг выплачен… – она покосилась на него, – зависит от тебя.

– Это… – Хьюг сглотнул, словно подавился чем-то, потом выдавил: – Ну конечно… если он так хочет, то…

– Мм, – и Хоро легонько толкнула Лоуренса в руку, будто говоря: «Ну, остальное за тобой».

– Итак, господин Хьюг. Мы рассчитываем, что ты нас кое с кем познакомишь.

– А… ну конечно, мы торгуем живописью, а многие художники часто путешествуют. Так что…

– Да, Хаскинс назвал нам имя некоего серебряных дел мастера.

Лишь теперь Хьюг стал выглядеть как истинный торговец картинами. А Хоро из девушки, самозабвенно лакомящейся яблоками, превратилась в волчицу.

– Господин Хаскинс назвал имя Фран Бонели.

На лбу Хьюга появились морщины. У него было странное выражение лица, какое часто появляется у торговцев, когда кто-то раскрывает самый прибыльный их секрет. Но Хьюг был торговцем уже много лет, и, уж конечно, он знал, как обращаться с посетителями, присланными Хаскинсом.

– Я… ее знаю.

– Я слышал, она очень хороший мастер.

На эти слова Лоуренса Хьюг кивнул, но лицо его исказилось, как от боли.

– Она зарабатывает на жизнь картинами, но истинная ее торговля – серебром. Не знаю, как ей это удалось, но она близка с многими влиятельными особами, и они все как один в восторге от ее мастерства… особенно те, кто сделал себе состояние копьем и щитом, если ты…

Для такого торговца, как Хьюг, она явно была все равно что курочка, несущая золотые яйца. Так что говорить о ней он мог еще очень долго.

Лоуренс прокашлялся и спросил:

– Ты познакомишь нас с ней?

Никому не хочется подпускать соперника к главному источнику своих доходов. Лоуренс вполне понимал это чувство – особенно если соперником был неизвестный бродячий торговец в компании нищего мальчишки и духа-волчицы. Едва ли его можно было винить, если он сейчас во всех подробностях представлял себе, как его съедают живьем.

Вне всяких сомнений, Хьюг сейчас взвешивал на мысленных весах долг Хаскинса, свой доход и свою же безопасность.

Хоро придавила эти весы пальчиком:

– Йойтсу.

– Э? – и Хьюг поднял на нее глаза.

– Йойтсу. Старое название, мало кто помнит его сегодня. И еще меньше тех, кто помнит, где это.

У Хьюга, должно быть, внезапно пересохло в горле – он несколько раз попытался сглотнуть.

– Я ищу свою родину. Йойтсу. Ну, что скажешь? Ты слышал о нем?

Хоро держалась не лучшим образом, несомненно. Но столь же несомненно было и то, что она устала все время притворяться бодрой.

– Если знаешь – расскажи мне. Просто посмотри на меня.

Хоро с поникшей головой казалась очень маленькой. Если сейчас обнажить ее хвост – Лоуренс был уверен, что он понуро висел бы между ног.

– А… ээ, ну…

Поведение Хоро удивило даже Лоуренса, а уж Хьюг был не удивлен, а потрясен. Он встал наконец со своего кресла и захлопал губами, будто пытался что-то сказать Лоуренсу и Коулу.

Может, это было просто из-за того, что переговоры шли трудно, а возможно, Хоро мыслить стала по-другому.

В Уинфилде она поняла, какой была наивной, причем благодаря барану – животному, над которым насмехалась при любой возможности. И здесь она не требовала чего-то там, а всего лишь просила сведений.

Хьюг не был смельчаком, зато обладал великодушием.

– П-пожалуйста, не вешай носа. Если тебя послал старик… н-нет, если ты так почтительна со мной, то – ладно, я ведь и сам был рожден бараном. И я помогу тебе. Поэтому –

«Не вешай носа».

При этих словах Хоро медленно подняла голову и улыбнулась. И – возможно, странно думать так о существе, прожившем столько веков, сколько Хоро, но все равно Лоуренсу показалось, что ее улыбка чуть-чуть более взрослая, чем раньше.

Вместо яблок Хьюг предложил подогретого вина.

– Так вам станет теплее. Прошу, не стесняйтесь.