Глава XIII КЛЮЧ ОТ ПОГРЕБА
Три часа пополуночи. Фанни не спится в ее просторной кровати. Она думает о ключе от погреба: ее муж с «того утра» постоянно носит этот ключ при себе. Ключ, не слишком большой и не слишком маленький, открывал довольно сложный замок, которым запиралась дверь погреба, ограждая запасы всегда хранившихся там хороших вин от домашней прислуги и шофера. Когда они жили в Героне, ключ постоянно оставался дома.
Но в тот достопамятный день, вернувшись из погреба, Жак надел этот ключ на кольцо с целой связкой других ключей. Такой простой, понятный жест. Они собирались переезжать, устроиться в замке; Жак боялся, что ключ может затеряться. Он был небрежен в свете, но в частной жизни проявлял аккуратность и предусмотрительность.
С первого дня, когда Жак и Фанни поселились в Героне, Андре предоставил погреб под гаражом в их полное распоряжение. Живя в замке, они не пользовались погребом; Фанни даже вспомнила, что во время переезда предложила перевезти вина из геронского погреба в Ла Розере, но Жак возразил, что Андре может вернуться в любую минуту и они покажутся смешными. Вдобавок, вино с таким же успехом может храниться в Героне. И все осталось по-прежнему…
Время от времени, два или три раза в год, Жак внезапно испытывал желание попробовать вина Кот д’Ор[17] и тогда он возвращался на своей английской коляске из Герона с большой корзиной, полной бутылок…
Господи! Как можно не спать всю ночь, не переставая думать о таких пустяках?!.. Столько шума из-за простого ключа от винного погреба!.. Разве любители, настоящие любители вин не берегут так же ревностно ключи от погребов, где хранятся их жидкие сокровища?..
Но разве Жака можно причислить к настоящим любителям?
Кроме того, он держит на кольце не один этот ключ! Прохаживаясь по мастерским, он не перестает позвякивать всей связкой ключей — это у него вроде тика… Настоящая мания…
Четыре часа… Фанни слышит серебристый звон часов Буля на комоде в будуаре… Неужели она до утра будет слушать бой часов?.. Ну и что? Она будет свежа и бодра, когда понадобится вставать!.. Но, продолжая думать все о том же ящике с горелками, она спросила себя: «Разве естественно, что в то утро, когда они были так взволнованы отъездом Андре, Жак вспомнил о подобных незначительных мелочах? Заехал за ящиком горелок, который не взял кто-то из клиентов, и притом в такой час, когда все еще спали?.. Это обязанность простого распорядителя на складе…» Почему горелки не могли прислать с одним из грузовых автомобилей, постоянно курсировавших между Парижем и Героном? Разве в то утро у него не было единственной заботы — поскорее вернуться к ней?.. Господи! Как болит голова от всех этих мыслей… Половина пятого… Новая, важная и значительная мысль: она вспоминает, что со времени отъезда из Герона никто не пользуется их частным гаражом, тем гаражом, куда выходит лестница из погреба…
Жак распорядился, чтобы туда перенесли ящики со всевозможным старьем, ненужную мебель, — давно вышедшие из моды вещи, валявшиеся по всем углам Ла-Розере. Там образовался настоящий склад всяческой рухляди и, кроме Жака, никто в нем не бывал… Да, да, — никто, кроме него… два или три раза в году, когда он отправлялся туда и после возвращался в своем маленьком английском шарабане с корзиной бургундского… С собой он привозит и ключ от гаража, который однажды бросил в ее присутствии в ящик своего письменного стола в Ла-Розере… громадных размеров ключ… такой неудобно все время таскать в кармане… Господи! как болит голова у бедняжки Фанни… За дедукцией следует индукция, она идет от частностей к целому, к ужасным выводам… и все это так путается в голове, так тревожит мысли, когда хочется спать, только спать… но сон не приходит… Она может мысленно сочинить целый роман, такой же невероятный и неправдоподобный, как тот, что вырос из галлюцинаций бедняжки Марты!..
О! спать! спать! не думать больше обо всем этом!.. В самом деле! если… если Жак действительно привез в сундуке то, о чем она думает… и если сундук в самом деле находится в погребе… разве стал бы он ходить в погреб?.. Он не посмел бы!.. Он старался бы как можно реже проходить мимо этой двери… он силился бы не думать о том, что за ней спрятано… не ездил бы туда за вином несколько раз в год! Так что… пять часов…
Невозможно!.. Всю ночь думать об этих ужасах!.. Она недостойна Жака, нет, нет!.. И ей стыдно, что она так слаба… Живя в колониях, она не раз видела, каким пыткам подвергают туземных слуг, дурно выполнивших данные им поручения, и должна была бы привыкнуть к мысли, что человеческая жизнь — в особенности чужая жизнь, — имеет только относительную цену… «Тем не менее, — успокаивала она себя, — если Жак тогда и был (по разумной необходимости) несколько жесток с несчастными кули, — он все же вполне джентльмен, который, возвратившись в цивилизованное общество, не способен забыть, что жизнь его старшего брата, даже если она причиняет ему много неудобств, очень важна и ценна…»
Шесть часов… хозяйка замка встает… она колеблется…
В розовом свете ночника она видит отражение своей боязливой, трепещущей фигуры в большом зеркале… Она очаровательна в легком пеньюаре из вышитого шелка, наскоро наброшенном на плечи… Не все призраки, разгуливающие в эту ночь по коридорам Ла-Розере, способны нагнать страх…
Она легко и грациозно скользит по полу в своих сатиновых ночных туфельках… Проходит через будуар, через туалетную комнату, ванную, тихонько открывает дверь в туалетную Жака…
Первое, что она замечает в смутном полумраке рассвета, там, на этажерке, рядом с портсигаром, зажигалкой и часами, — это связка ключей…
Она узнает среди других ключ от погреба — ведь он столько времени был в ее распоряжении, когда они жили в Героне. На кольце еще пять или шесть других ключей приблизительно такого же размера и несколько ключиков поменьше, более тонкой работы…
Если только Жак не станет специально вспоминать о ключе, — а это предположить довольно трудно, — он и не заметит пропажи… Фанни снимает с кольца ключ с такой осторожностью, стараясь избежать малейшего позвякивания, что спящий в соседней комнате Жак ничего не слышит.
Он продолжает спать, и совесть его совсем спокойна!..
Дверь полуоткрыта и Фанни грациозно заглядывает в спальню. Драгоценный ключ она спрятала в кружеве своего длинного и широкого рукава… Она прислушивается… какое чудесное, ровное дыхание… какая спокойная и успокаивающая размеренность у этого дыхания. Неужели это спокойствие не побудит Фанни вернуть ключ на место?..
Нет… Она хочет знать, что он сделал с сундуком!..
И внезапно она вспоминает, что ей мало этого ключа, что ей необходим еще второй ключ, ключ от гаража, и что он находится внизу, в запертом ящике письменного стола!
Ею овладевает безумие!.. Ей никак не выпутаться из этой истории с ключами… Жак скоро проснется… и слуги, наверное, уже встали… но они возятся на первом этаже… Она еще может успеть, если будет действовать очень быстро… войдет в кабинет мужа… ведь она имеет полное право входить в кабинет своего мужа, когда захочет…
Она берет всю связку ключей с этажерки, и вот уже стремительно бежит по площадке главной лестницы замка… Кругом все тихо. Она бегом спускается по лестнице.
Вот она уже в темном рабочем кабинете… ощупью находит письменный стол… открывает ящик… О! где же он, огромный ключ от гаража?.. куда он мог положить его?.. Господи!.. Быть может, в другом ящике?.. Да, да, вот он, она коснулась его пальцами… Она запирает письменный стол… выходит из кабинета… никого… поднимается в верхний этаж… слышно, как слуги открывают ставни в столовой…
Она никого не встретила… она снова в туалетной мужа… который продолжает мирно спать… она кладет связку ключей на место, на этажерку, рядом с портсигаром, зажигалкой и часами… потом убегает, как вор… бежит к себе в комнату и бросается в постель… теперь уже с двумя ключами… ключами познания добра и зла.