Глава XIV ПОГРЕБ
В этот день Фанни нашла предлог, чтобы отказаться от участия в турнире по гольфу, и около трех часов пополудни была уже на заводе. День был воскресный и завод был почти безлюден.
Дом, в котором они когда-то жили, стоял на одном из дальних дворов завода, так что молодой женщине нечего было опасаться любопытных взоров. К тому же, в гараже были сложены принадлежащие ей вещи, которые вдруг могли зачем-либо ей понадобиться.
Не без некоторого волнения владелица Ла-Розере смотрела несколько мгновений на окна квартиры, где она и Жак скромно прожили целых три года, пока старший брат Жака обращался с ним, как с простым приказчиком. С того дня, как они покинули этот дом, она здесь не бывала. Слишком много оскорблений претерпела здесь ее гордость…
Она с сожалением вздохнула, подумав о том, что когда- то могла позволить запереть в этих четырех стенах свою молодость и сияющую красоту… затем отважно приблизилась к воротам гаража, вставила ключ в замок и повернула его с усилием, которое причинило жестокую боль ее слабым и тонким пальцам. Дверь заскрипела и открылась.
Она быстро скользнула внутрь и захлопнула ее за собой.
Ее окружал полный мрак.
Она предвидела это и вытащила из кармана пальто свечу и коробок спичек.
Движения ее были уверенные, немного резкие, но смелые.
«И стал свет».
Ее окружал форменный развал. Ящики, сундуки, корзины, старая мебель, трехногие кресла, разбитые старые вазы — все это одно за другим выплывало из темноты по мере того, как она двигала колеблющееся пламя свечи немного дрожащей рукой.
Пробираясь сквозь всю эту рухлядь, она направилась в дальний правый угол гаража, то обходя вещи, то просто отодвигая их с дороги. Мимоходом она узнавала эти вещи.
Она снова увидела нищенскую обстановку их столовой и заодно вспомнила, в каком безвыходном отчаянии обычно находил ее Жак, возвращаясь по вечерам домой, вспомнила, как сидела, положив локти на стол и стиснув дрожащими руками бледное и яростное лицо.
Она не отвечала на его вопросы. Она только изредка поднимала на него свой взгляд, так явственно выражавший презрение, какое может пылать в груди красивой женщины с чудными рыжими волосами по отношению к мужу, похоронившему такое сокровище в глубине заводского двора, рядом с цехами, где производят газовые горелки.
О! это мрачное и пыльное прошлое!.. На самом ли деле оно исчезло?.. Навсегда ли оно ушло?.. В самом ли деле оно зарыто глубоко в земле, так глубоко, что она никогда больше не увидит его! Никогда!
Жак не раз говорил ей, что теперь она богата… Но она знала, что это не так!.. За эти пять лет он истратил всю свою долю доходов!.. И она многое подозревала… Он действовал как полновластный хозяин… Какая неосторожность, когда настоящий хозяин может с минуты на минуту вернуться.
Теперь она стоит перед небольшой дверцей в погреб. Она обещала себе, что не будет бояться. И вот она открыла дверь в погреб, и ей страшно!.. да, она боится этой узкой, сырой, скользкой лестницы… боится запаха, который вырывается оттуда, снизу. Она колеблется… о! только одно мгновение!.. Фанни принадлежит к тем женщинам, у которых отвага сильнее страха, а любопытство сильнее и того, и другого вместе взятых…
Она спускается на несколько ступеней… она впервые спускается в этот погреб… О! она никогда не была образцовой хозяйкой!.. Она даже никогда не пыталась выдать себя за превосходную хозяйку… даже в те времена, когда для нее было вполне естественно интересоваться погребом!.. Но погреб принадлежал к владениям Жака… к владениям, права на которые он с тех пор так ревностно охранял…
Лестница делает поворот, потом еще… У Фанни кружится голова!.. Ей кажется, что она спускается в могилу!..
Что же ищет она здесь, как не могилу? Да, могилу, быть может!.. Но она натыкается на бочки…
Свеча бросает фантастические блики на окружающие ее огромные предметы… Все же она находит в себе достаточно мужества, чтоб наклоняться над некоторыми из них, напоминающими по форме не бочки, а ящики, почти что сундуки!..
Неужели она в самом деле полагает, что найдет этот сундук, что он брошен здесь между какой-нибудь бочкой и ящиками?.. Зачем же, в таком случае, она пришла сюда?..
Да… зачем она пришла сюда?.. Внезапно, обогнув какой- то угол, она попадает в полосу смутного света… Здесь почти можно различить предметы… свет падает из квадратного окна… и она гасит свечу, боясь, что там, снаружи…
Ей вдруг показалось, что за окном промелькнула чья-то тень!.. Несколько мгновений она оставалась неподвижна, встревоженная, жалея о том, что пришла сюда, находя свое поведение глупым или легкомысленным…
Но понемногу ее глаза привыкают к полутьме… ее глаза уже довольно хорошо различают кладку стен, а у этих стен — выстроенные длинными рядами бутылки, рассортированные по сортам вин и по годам…
Жак всегда был аккуратен…
Теперь ее глаза не могут оторваться от пола… как будто взгляд их прикован к нему…
Там, на глиняном полу, она видит бугор, который кажется ей неестественным. Если это действительно так, неужели он имел неосторожность ничем не прикрыть его?!..
Да, разумеется, в том месте он навалил сверху целую кучу ящиков!.. Быть может, это там, в углу, под грудой старых ящиков из-под угля!..
Она не станет трогать всего этого!.. она сама едва решается двинуться с места!.. В самом деле! зачем она пришла сюда?..
Внезапно она испускает ужасный крик.
Она почувствовала движение за своей спиной.
Она в ужасе оборачивается:
— Кто здесь?..
Это Жак, и он бешено стискивает ее руки, так что причиняет ей безумную боль, и яростно повторяет:
— Что ты здесь делаешь?.. Что ты здесь делаешь?..
— Жак, Жак! — умоляет она… но он продолжает говорить суровым голосом, и его дыхание опаляет ее лицо:
— Ведь ты пришла, чтобы увидеть его?.. Любопытная женщина!..
И он издает такое злобное рычание, что ею овладевает страх: не уложит ли он и ее труп рядом с тем, другим трупом, здесь, в темноте этого погреба…
— Жак!.. Жак!..
Он не слушает и не слышит! Охваченный безумием, он продолжает:
— Тебе непременно хотелось его видеть, не так ли?.. Ты не могла побороть в себе этого желания!.. Я видел, как любопытство зажглось в твоих глазах!.. Неужели ты считаешь меня слепым или идиотом?!.. С той минуты, как эта сумасшедшая произнесла слово «автомобиль», тогда, в тот вечер, я следил за твоими мыслями, я разгадывал их… Я знал, что ты захочешь увидеть… увидеть… захочешь узнать, куда девался сундук!.. Только ты одна знаешь про этот сундук, и ты могла бы позабыть про него!.. Но ты не сумела забыть… Глупое создание!.. И не сумела удержаться — нет, тебе непременно нужно было прийти сюда!..
— Хорошо, — прибавил он, вдруг оттолкнув ее, — ты получишь то, что искала…
— Что ты делаешь! Жак! Что ты делаешь?…
— Я хочу показать тебе сундук!..
— Молчи!.. О! Замолчи!..
— А потом ты оставишь меня в покое!.. Да?.. Ты никогда больше не вернешься сюда!..
— Жак! Жак! Умоляю тебя!..
— Говорю тебе, — ты увидишь сундук…
И вот он берет стоящую в углу кирку и так замахивается ею, что Фанни пугается… Она падает на колени: кто знает, хочет ли он ударить киркой по земле или нанести удар жене!..
Внезапно он опускает кирку… Хватает Фанни за руку…
— Молчи! — приказывает он. — Шаги на дворе…
И в самом деле, во дворе слышны приближающиеся шаги… кто-то шлепает около самой стены… ноги, очевидно, обуты в галоши. На мгновение шаги останавливаются у окна… затем им кажется, что они слышат те же шаги внутри гаража…
Жак приказывает полумертвой от страха Фанни:
— Оставайся здесь!..
Сам он ощупью направляется к лестнице…
Внезапно кто-то кричит сверху:
— Кто там?..
И Жак отвечает:
— Это я, любезный Ферран!.. Я спустился вниз за парой бутылок вина…
— Хорошо, сударь, — отвечает сверху голос сторожа… — Я удивился, что дверь гаража приоткрыта. Обычно она всегда заперта на ключ… Помочь вам, сударь?
— Нет, не нужно! Ступайте, друг мой, продолжайте обход!..
— Слушаюсь, сударь!..
И он удалился…
Когда звук его шагов во дворе смолк, Жак сказал Фанни:
— Видишь, какой опасности ты нас подвергаешь!.. Ты даже не заперла за собой дверь и унесла ключ, а эта дверь плотно закрывается, только когда она заперта… Приди он на десять минут позже — и тоже увидел бы то, что так страстно желаешь видеть ты!..