Однако поклонник южноафриканских расистов все же не удержался на своем посту и на его место был избран Эштон. Профсоюз занял более жесткую позицию по отношению к работодателям и добился более чем двойного повышения расценок. 30 плотников азиатского происхождения оказались едва ли не самыми энергичными участниками всех акций отделения профсоюза. При их активном содействии удалось вырвать у предпринимателей еще более чем полуторное повышение расценок. «Помимо вопросов оплаты и условий труда, — заявил Эштон, — они проявляют исключительную последовательность в вопросах общей солидарности. Например, когда мы объявили забастовку в поддержку работников здравоохранения, они почти в полном составе встали в линию пикетов»²⁶.

Было бы, разумеется, несправедливо утверждать, что тред-юнионы не проявляют заботы о положении «цветных», о защите их прав. Так, резкую отповедь лидеров двух крупнейших в Великобритании объединений — транспортников и служащих учреждений и органов местного самоуправления — вызвала устроенная министерством внутренних дел операция по прочесыванию предприятий в поисках «незаконных иммигрантов». «Мы в высшей мере встревожены этими новыми тайными наскоками на иммигрантскую общину, организованными правительством, судами и полицией в различных районах страны, — подчеркнули в своем заявлении эти два профсоюзных лидера — М. Эванс и Д. Бэснетт. — Эта атмосфера террора заставляет рабочих-иммигрантов пребывать в постоянном страхе»²⁷. Получившие прозвище «рыболовных рейдов» эти акции проводились в форме налетов на предприятия, отели, рестораны.

«Рыболовные рейды», проведенные полицейскими на предприятиях, в отелях и других местах, отметили Эванс и Бэснетт, посеют среди законопослушных трудящихся-иммигрантов страх, что им следует постоянно иметь при себе бумаги, подтверждающие их право жить и работать здесь. «Эта ситуация скорее напоминает режим апартеида в Южной Африке, нежели Великобританию», — было подчеркнуто в их заявлении. «Климат, созданный правительством тори, — подчеркнули Эванс и Бэснетт, — порождает в нашем обществе прослойку рабочих, не пользующихся ни правами, ни безопасностью»²⁸.

«Рыболовные рейды», наделавшие немало шума, имели место в 1980 году. Однако случай, происшедший два года спустя, показал, что с правами «цветных» в Англии считаются, мягко говоря, не всегда.

Это произошло на автомобильном заводе компании «Брйтиш Лейланд» в городе Коли. Была совершена кража, и начальник охраны предприятия Д. Коксон приказал задержать показавшегося подозрительным «цветного» рабочего. Забегая вперед, скажем, что он впоследствии был оправдан. Но это будет потом. А пока Коксон отдал распоряжение задерживать и подвергать подробнейшему допросу всех темнокожих рабочих и служащих, входящих в двери предприятия, и подвергать их обыску при выходе. Распоряжение служаки-охранника, в прошлом работника полиции, попало в печать и немало шокировало общественность. Если бы не злобная публикация в «Оксфорд мейл», никто бы и не узнал об этом распоряжении, с солдафонской прямолинейностью заявил экс-полисмен²⁹.

Между тем 28 работников предприятия — жертв дискриминационной операции подали иск, который рассматривал индустриальный трибунал. Здесь было признано: распоряжение начальника охраны наносило ущерб истцам. Администрация завода упорно пыталась защитить своего верного стража и подала апелляцию. Однако дело приобрело столь одиозную окраску, что апелляционный суд вынес решение в пользу 28 униженных и оскорбленных — «цветных» работников автомобильного завода³⁰.

Судебные инстанции даже в случае подтверждения несправедливостей, допущенных по отношению к работнику-иммигранту, зачастую принимают решение, по своей форме порицающее виновных, но по сути оскорбительное для того, кто «выиграл дело». Это, например, испытал на себе рабочий-каменщик Л. Броуди, нанятый муниципальными властями города Ноттингема⁵¹. Однажды ему потребовалось проконсультироваться с врачом, и он на четверть часа запоздал на работу. Своему начальству он представил справку о посещении врача. Будь он «стопроцентным», его опоздание даже не отразилось бы на дневном заработке. Но Броуди был чернокожим, «человеком второго сорта». И его тут же сократили, а при расчете еще и вычли за опоздание. При этом ему было заявлено, что он плохо кладет кирпичи. Утверждение это, как выяснилось во время разбирательства дела в индустриальном трибунале, куда обратился Броудй, не имело под собой оснований. Тогда же было установлено, что сотрудники муниципалитета вписали в документы Броуди заведомо фальшивые сведения. Одному из них, Дж. Хэслэму, после этого было предложено уволиться со службы.

В решении, принятом трибуналом, говорится, что увольнение каменщика за неудовлетворительную кладку необоснованно, что он подвергся дискриминации, когда были сделаны вычеты из его зарплаты (в то время как рабочим-белым в таких случаях платили полностью) и когда его подвергли наказанию за опоздание в связи с посещением больницы. Решение вроде ставило все на свои места. Однако компенсация, присужденная пострадавшему за нанесенный ему материальный и моральный ущерб, была смехотворной: она более чем в 40 раз была меньше того, что требовал истец, и более чем в 200 раз — меньше той, которую мог бы получить в случае незаконного увольнения рабочий-белый. Возмущенный таким решением Броуди отказался принять чек. «Я рассматриваю эту компенсацию как оскорбление, нанесенное мне лично и всей черной общине Ноттингема, — заявил он. — Она ни в коей мере не соответствует тому тяжелому оскорблению, которое было нанесено мне, однако она дала возможность черной общине увидеть степень несправедливости, существующей вокруг»³³. «Подавитесь своей компенсацией!»³⁴ — бросил он руководителям муниципалитета.

Любопытный эксперимент провели в Ноттингеме сотрудники комиссии расового равенства и представители местной общины. По их просьбе три человека— белый, уроженец Вест-Индии и выходец из Азии откликнулись на объявления о имеющихся вакансиях клерков, работников магазинов, коммивояжеров и секретарей.

Эти рабочие фабрики «Куокер оутс» в Саутхолле участвуют в забастовке протеста против увольнения восьми «цветных» работниц

Уровень квалификации и профессиональный опыт всех троих были идентичны. Предприниматели же со значительно большей охотой отдавали предпочтение «стопроцентному» англичанину. Как минимум, в трети случаев дискриминация была очевидной. Рассказавший об этом юрист Дж. Биндмэн подчеркивает: если треть или более того работодателей не имеют понятия о законе о расовых отношениях либо же рискуют заведомо его нарушить, то закон этот, по всей видимости, не является эффективным сдерживающим средством против продолжения дискриминации³⁵.

Закон о расовых отношениях 1976 года, вступивший в силу в 1977 году, формально запрещает дискриминацию расового характера при найме на работу. При этом конкретизировались формы, которые она может принять. В частности, дискриминационными могут оказаться пути, ведущие к принятию решения относительно того, кому именно должно быть предложено данное место (например, инструкции, данные работнику отдела кадров или агентству по найму), отмечалось в законе. Дискриминирующими могут быть признаны предложенные условия работы (оплата, использование выходных и праздничных дней). Тот же подход может быть обнаружен в намеренном отказе от рассмотрения кандидатуры³⁶.

Предусмотренная тем же законом специальная комиссия расового равенства (КРР) обладает прерогативами для недопущения дискриминации, призвана «помогать соблюдать законность и обеспечивать равенство возможностей и добрые отношения между людьми различных расовых групп» ³⁷. Однако, несмотря на эти широкие полномочия комиссии, в вопросах пресечения дискриминации сложностей достаточно. Дж. Биндмэн прав, когда указывает, что факт дискриминации бывает очень сложно доказать. Сбор соответствующих доказательств и свидетельств закон возлагает на саму жертву. Между тем третейские индустриальные трибуналы, по словам того же юриста, не спешат выносить свое заключение относительно того, имелись или нет иные обоснованные причины, помимо принадлежности к определенной расе, которые могли повлечь соответствующее обхождение с данным человеком. Мало того, даже самый настойчивый истец, которому удается довести дело до конца и выиграть его (в 1980 году, например, таких набралось всего 19), скорее всего получит мизерное возмещение за причиненное ему зло и за все его усилия восстановить справедливость³⁸.