В этом отношении французские законы сильно отличаются от правовых норм других стран. Юристы ищут не то, чем отличается оригинал от подделки, а то, что их объединяет. Это очень важно, поскольку в любой стране к платью можно пришить экзотическую пуговицу, бантик или рюшки и можешь спорить об авторстве наподобие героев вольтеровского Кандида. Как известно, они спорили 12 дней и ночей и каждый из них в последний день спора говорил то же, что и в первый. Другими словами, французский закон не поощряет споров относительно различий, а судит и наказывает по наличию совпадений. Это и понятно: у Франции воруют.

Каналом утечки информации могут быть и сами служащие домов моделей. Поэтому все, кто причастен к созданию новых моделей, дают письменные обязательства не разглашать производственные секреты. Излишне говорить, что к их подбору подходят очень ответственно, их связи контролируются. Хотя и нет гарантии, но в отличие от американских менеджеров они редко покидают альма-матер. Видимо, это связано не столько с тем, что им хорошо платят, сколько с тем, что высокое шитье — это искусство. Талантливые люди, как правило, ценят свободу творчества выше, чем материальные блага. В этом и следует искать секрет того, что французские модельеры преданны своим фирмам. К этому можно прибавить еще то, что модельер, покинувший Париж, рискует навсегда выйти из моды.

Есть еще шпионки «из любви к искусству». Элегантные дамы нередко изыскивают пути пригласить на премьеру своего собственного портного. Тот ничего не рисует, не фотографирует, а ждет условного сигнала от своей госпожи. Как только условный сигнал подан, портной напрягается, и все внимание уделяется одному-единственному ансамблю. Именно этот наряд и является вожделенной целью. Едва премьера кончается, мастер шьет своей клиентке именно этот фасон. Чтобы охота за такими охотниками была успешной, парижские дома моделей содержат специальный штат сотрудниц с наметанным глазом, которые по кончикам пальцев, огрубевших от бесконечных уколов, определяют персону нон грата. Их вежливо выпроваживают.

Для полноты картины необходимо прибавить, что существуют такие агенты, которые занимаются «легальными подделками». Дело в том, что иностранные компании, и в первую очередь американские, покупают туаль модели без права указывать на готовой одежде марку французских домов мод. В этом случае модели продаются дешевле. Купив «уцененные» модели готового платья, американские фирмы начинают их копировать. Хотя на одежде они и не ставят отметки о происхождении фасонов, но по телевидению, радио и в газетах не забывают рекламировать парижскую изысканность новых поступлений в супермаркеты и фирменные магазины. Против них тоже пытаются бороться. Наиболее эффективным в этом случае считается «захлопнуть двери дома перед носом нечистоплотного заказчика».

Однако борьба с подделками — дело самих компаний, и потому они вынуждены платить огромные гонорары частным сыщикам. Если учесть, что расследование может длиться годами, то охота за подпольными бизнесменами является весьма прибыльным ремеслом. Чтобы противостоять подделкам, которые все чаще принимают массовый характер, извечные конкуренты вступают в сговор. Такие всемирно известные дома мод, как «Пьер Карден», «Шанель», «Кристиан Диор», «Гуччи», «Нина Риччи», решили объединить свои усилия, чтобы противодействовать широко распространившемуся нелегальному бизнесу — производству подделок одежды мелкими предпринимателями, которые пользуются торговой маркой признанных лидеров мировой моды. Последние несут миллионные убытки. Отдельные несогласованные попытки подавить подпольных конкурентов предпринимались и ранее. Но в 80-х годах стала очевидной необходимость совместных усилий, которые могут принести компаниям — законодателям мод определенный успех. Но вряд ли это поможет искоренить подпольных предпринимателей полностью, ибо, сколько существуют качественные товары, столько существуют и подделки, от китайского шелка до персональных ЭВМ.

Тайны красоты французских салонов все равно похищаются, и, наверное, права была большой мастер своего дела Коко Шанель, которая воскликнула: «Мои находки сделаны, чтобы быть скопированными»⁴. Их копируют без зазрения совести, ибо погоня за прибылью напрочь заглушает слабые позывы совести супершпионок и их истинных благодетелей — бизнесменов массового и индивидуального пошива.

Не меньшим, если не большим таинством, чем шпионаж, является возникновение, распространение и «гибель» моды. Именно эта таинственность и порождает охоту за секретами законодателей мод. Ни предсказать, ни тем более высчитать, какие линии и какие силуэты войдут в моду, еще никому не удавалось.

Как бы гениальны ни были первооткрыватели ядерной энергии, создатели подводных лодок или межконтинентальных ракет, пока на практическую жизнь людей куда большее влияние оказали изобретатели веретена, пряжи и простой иголки. Как ни парадоксально, самый крупный бизнес делается на простых, не вызывающих удивления товарах, в том числе и на одежде. Парадоксальность кажущаяся. Дело в том, что если завтра изобретателю удастся создать подследники, которые войдут в моду, и он сумеет воспользоваться своим изобретением, то станет самым богатым человеком в мире, ибо долларовый подследник, в котором нуждается миллиард женщин, даст больший доход, чем строительство всех намеченных авианосцев ВВС США. Поэтому неудивительно, что бизнес в сфере моды, как и изощренный шпионаж, процветает, а центры подделок а-ля Париж множатся.

Гений Пикассо принес ему мировую славу, а трудолюбие — фантастическое состояние. Он был необычайно плодовитым художником. Но и он не мог писать три картины перед завтраком. То, что не удалось самому Пикассо, сделал художник Давид Стейн. Он даже выпустил книгу под красноречивым названием «Три Пикассо перед завтраком». Правда, господин Стейн, хотя и талантливый, все же фальсификатор. Искусство фальсификации на Западе зашло так далеко, что в Вашингтоне была устроена экспозиция картин таких величайших живописцев, как Пикассо, Ренуар, Моне… в подделках.

То, что подделывались произведения искусства, ювелирные изделия под Фаберже, банкноты различных достоинств, золотые монеты, известно издревле. Наш век сильно обогатил это древнейшее ремесло, фальсифицируя все, что пользуется спросом. Нередко это приводит к катастрофическим последствиям. Рабочий, укладывая стропы парашюта на фабрике в Брансуике (США), обнаружил, что они необычайно легкие. При проверке оказалось, что они поддельные и при прыжке могли лопнуть. Разбившихся парашютистов или летчиков, выбросившихся в надежде на шелковый купол, списали бы как жертв несчастных случаев, которые то и дело происходят по нелепости. И никогда уже не установить, сколько раз это происходило.

Катастрофа с вертолетом перуанских ВВС в конце 1985 г., в которой погибло несколько человек, была вызвана поддельными деталями в конструкции. На 600 вертолетах аэрокосмической корпорации США «Белл геликоптер Текстрон» были обнаружены фальсифицированные узлы и детали. Не лучше ситуация в мировом автомобилестроении. Так, частные сыщики крупнейшей транснациональной корпорации «Дженерал моторс» выявили в странах Ближнего Востока, что 40 % деталей с фирменным клеймом являются недоброкачественными подделками.

Торговля поддельными товарами приносит большие доходы фальсификаторам и нередко смертельный исход неосторожным покупателям. В числе наиболее фальсифицируемых товаров такие, как лекарства» парфюмерия, продукты питания, химикалии, удобрения, т. е. то, что связано со здоровьем человека. В западной прессе все чаще появляются статьи под тревожными заглавиями: «Опять жертвы!», «Когда это кончится?!», «Где же выход?» Речь, как правило, идет о жертвах фальсифицированных продуктов питания, лекарств и вин.

В связи со смертью 16 человек в Италии в апреле 1986 г. бельгийская газета «Драпо руж» писала, что «использование вин, в которые для крепости добавляют метанол, парализует организм, вызывает слепоту и даже смертельные исходы по причине удушья». Алкоголь сам по себе далек от того, чтобы служить эликсиром здоровья. Но, «доведенный различными добавками до уровня марочных вин», он служит отравой, о чем свидетельствуют многочисленные жертвы⁵.