Сорок лет ты плавал в океане,

в нашем общем, дружном косяке,

вместе с ним порой плутал в тумане,

иногда болтался на крючке.

Но при этом овладел наукой,

как срываться вовремя с крючка,

стал теперь зубастой, мудрой щукой —

триста проживешь наверняка.

Нам нужны и мускулы и нервы,

надо быть все время начеку,

чтоб из нас не сделали консервы,

да к тому же — в собственном соку.

Пусть тебя не выловят из моря

ни передовые рыбаки,

ни напасти, горести и хвори,

никакие снасти и крючки.

Мы сейчас за это выпьем вместе,

и закусим — в том и интерес! —

чем-нибудь из твоего созвездья,

что упало вроде бы с небес.

Время нами, граждане, движет неуклонно,

оставляя каждому на макушке след.

Нашему товарищу Вене Элинсону

стукнуло по черепу ровно сорок лет.

Припев:

Столы накрыты — надо же,

на сорок пять персон!

Гудит сегодня в «Ландыше»

товарищ Элинсон!

Затяжные страшные шли бои на свете,

полыхал катюшами год сорок второй,

в этих обстоятельствах возникали дети,

каждый от рождения сразу был герой.

Вырастал ребеночек в очень скромном месте,

но у нас, товарищи, нету скромных мест,

вырастал наш Венечка в городе Асбесте,

вместе с Кагановичем добывал асбест.

В институт технический навострил он лыжи,

но тогда эстрадою расцвели года,

и сказал наш Венечка всем: «А что я, рыжий?»,

так сказал, поскольку он рыжим был тогда.

Он теперь работает на фабрике игрушек,

в производстве «зайчиков» главный командир,

этим странным способом против чуждых пушек

наш товарищ Венечка борется за мир.

Он слегка дубленовый и вполне джинсовый,

с ног до головы всегда — фирма и фирмА,

он совсем не старенький и почти что новый,

не случайно девочки сходят все с ума.

Друзья! В канун рожденья Элинсона

над Библией я ночь сидел бессонно

и вычитал: его, Вениамина,

назвали в честь любимейшего сына

Иакова. Последний был сынок

и оттого был храб и резвоног.

Отныне все мы с вами знать должны;

Вениамин — «сын правой стороны».

Что это значит? Значит, что он прав,

хоть у нею слегка кошмарный нрав.

Пусть иногда на Гасю он орет,

пусть он порой талантливо, но врет,

пусть он над чукчей любит посмеяться,

а сам в «аляску» любит одеваться,

пусть он мухлюет в шахматы со мной,

пусть, повторяю, резковат с женой,

пусть хвастается новыми джинсами —

пусть он кипит, шумит, бурлит, острит —

во всем он прав — так имя говорит,

признаем это мы отныне сами.

Мне в умной книге объяснил профессор:

библейский Веня — попросту агрессор.

Еще он говорун, а не молчальник,

и одного из дюжины колен

Израйлевых он был родоначальник,

библейский легендарный Бенджамен.

И сказано, что это вот колено

в веках любило драться неизменно.

И под любым родившись зодиаком,

Вениамин рождался забияком.

Ведь хоть бы и родился он в Асбесте,

а гены у него на том же месте.

Вот почему наш друг и именинник

характером все тот же Вениамин.

Пьем за тебя, дружок Вениаминик,

наш забияка, Венечка. Аминь!

Вениамин! Венюся! Веник!

Теперь диктует жизнь сама:

пускай не достает нам денег,

но пусть нам достает ума.

Все не хватает нам чего-то,

все что-то с каждым днем нужней…

Пусть, прочитавши «Идиота»,

ты станешь чуточку умней.

1. В этой новенькой посуде

давно нуждались наши люди.

2. В ней намазан полимер

для принятья важных мер:

а) если завод не привирает,

в ней ничего не пригорает;

б) экономия жиров — будь здоров!

И совсем не надо дров!

в) устраняет кухонные запахи —

как на Западе;

удлиняет эксплуатационные сроки —

как на Востоке.

г) все, что ты зажарил в ней,

будет чуточку вкусней!

3. Правила ухода:

а) не шуруй в ней когтистою лапой,

и ножом полимер не царапай!

б) Не три ни пастой, ни песком,

не будь, товарищ, дураком!

в) Если появятся темные пятна —

с уксусом кипяти неоднократно.

Если не исчезнут пятна — сдай ее обратно.

Кто ест из этой сковородки,

того полюбят все молодки.

Эта скромная посуда

весь твой быт преобразит.

Гася в ней нажарит мяса:

«Ешь, любимый паразит!»

А Восьмого марта Веня

в ней на натуральном газе

с пылом, жаром, вдохновеньем

испечет блины для Гаси.

Если ж ты изменишь, Веня —

будет жизнь твоя короткой:

очень крепко вдарит Гася

по головке сковородкой.

Наливай, Венюсик, водку,

мы обмоем сковородку!!!

Приятственно, когда страна в развале,

припомнить те давнишние года,

когда нас молодыми называли

и таковыми были мы тогда.

Был крепок рубль, была дешевой водка,

не говоря уже о каберне.

И Гася С. — красивая молодка

шла под венец с Вениамином Э.!

С тех пор какие перемены, сэр!

вот одна хотя бы, для примера:

вы заключали брак в эСэСэСэР,

а нынче нет того эСэСэСэРа.

Везде и всюду суверенитет,

Прибалтика отныне заграница,

в России же покой нам только снится,

где демократы, там покоя нет.

Все крепче мы скучаем по застою,

он симпатичным кажется весьма,

а судя вот поэтому застолью,

нас точно ждет голодная зима.

Но молодые, — рядом, как когда-то!

Сегодня нам не подчеркнуть нельзя,

что доживает до подобной даты

не всякая советская семья.

Пусть торжество ударит в потолок

шампанского старинной канонадой,

друзья, вы честно отмотали срок,

серебряная свадьба вам наградой!

Но хочется и дальше помечтать:

сегодня — промежуточная веха.

Я попрошу вас этот лист достать

еще разочек через четверть века.

Останешься ты, Гася, эталоном.

Ты, Веня, будешь старый. Но крутой!

Вода и воздух будут по талонам.

А свадьба будет все же — золотой!