-А вы мне не верили. Я всегда знала, что моя внучка не пропадёт.

А затем чуть громче, уже обращаясь ко мне:

-Съюзен, я надеюсь, ты не выскочила замуж без моего согласия? Иди, переоденься, а то твой наряд слишком вульгарен. Не дай бог, кто тебя увидит. Иди, а потом расскажешь, где ты пропадала всё это время.

Я медленно вышла из комнаты и прошла в ванную. События недавнего прошлого стояли у меня перед глазами. Я вспомнила холодную московскую улицу, увидела себя бредущей в задумчивости к дому, где провела несколько недель в компании моих новых подруг и ставшей самой родной для меня в новом мире Серафимы. Внезапно я слышу крик:

- Съюзен, Съюзен Гольц!

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть того, кто меня позвал. И всё. Внезапная яркая вспышка. Затем кромешная тьма, и я у двери лондонского особняка. На мне пальто, слегка прикрывающее колени. Из-под пальто выглядывает подол темно-коричневого платья, а на голове повязан пуховый платок. На ногах валенки. Да, хорош наряд для чопорной викторианской барышни. Дверь открывается, и на пороге возвышается фигура недоумевающей Бетси.

-Мисс, вы к кому? Молодой хозяйки нет дома, а миссис Кэтрин велела никого не принимать.

-Бетси, ты меня не узнаёшь? Это же я, Съюзен.

Горничная вглядывается в моё лицо более внимательно и неуверенно произносит:

-Мисс, неужели вы? Нет, не может быть!

Из гостиной раздаётся голос бабушки.

- Бетси, кто там?

-Тут пришла какая-то женщина и утверждает, что она ваша внучка.

-Пусть войдёт.

Дверь приоткрывается, впуская меня в холл. Стою в нерешительности, словно нахожусь не у себя дома. Как же всё знакомо и в то же время я уже начала забывать различные мелочи. Вот, например, галошница. Её вроде бы здесь не было. Или та визитница. Я не помню, чтобы её покупала. Из гостиной раздаётся нетерпеливый голос:

-Бетси, ну что там? Где та женщина?

Голос бабушки как будто вернул меня к жизни. Встряхнув головой, я отогнала все сомнения прочь, сняла платок, скинула валенки и бросила на кресло пальто.

-Ну, слава богу, Съюзен, наконец-то! А мы тебя уже заждались. И что это на тебе надето? Стыд-то какой! Где ты всё это нашла? Иди немедленно переоденься. Не дай бог, кто увидит тебя в таком виде. Бетси, приготовь ванну и помоги Съюзен.

Вот и вся встреча. Узнаю сою бабулю. Внешне сама строгость, а вот внутри, наверняка, у неё всё кипит. Чувствуется, она с трудом скрывает свою радость, что наконец-то нашлась её внучка. Кажется, ещё секунда и она бросится ко мне со слезами на глазах, причитая, что я такая-сякая негодница столько времени не давала знать о себе. Но нет, этого не происходит. Бабуля как сидела в кресле, гордо выпрямив спину, так и осталась на своём месте.

Я иду в ванную, а вслед мне летит:

-Съзен, я надеюсь, ты не выскочила замуж без моего согласия. Иди, приводи себя в порядок, а потом мне всё расскажешь.

Уходя, оглядываюсь и успеваю заметить, как бабушка поспешно смахивает слезу и прячет кружевной платочек в карман.

Дальше всё идёт по накатанной колее. Я принимаю горячую ванну, смываю с себя прошлые воспоминания. Бетси приносит платье и помогает одеться. Вскоре должен настать миг откровения. Я не знаю, что сказать бабушке. Правду? Вряд ли меня поймут. Однако, бабуля выручает меня, приказав накрыть на стол, а уж все разговоры предлагает перенести на завтра.

-Я думаю, ты устала, Съюзен. Отдохни, а завтра мы всё обсудим.

Ну что же, будет день, будет и пища. Завтра что-нибудь придумаю.

-Бетси, а где Тимоти?

-Спит, наверное. В последнее время он слишком разленился.

Ужин прошёл в полном молчании. Никто не старался расспросить меня о том, где я пропадала.

-Покойной ночи, Съюзен. Завтра ждём твоего рассказа. А теперь иди, отдыхай.

Я прошла в спальню. Кровать манила белоснежными простынями. Бетси помогла снять платье, и я погрузилась в приятные дрёмы ровно минут на десять. Едва закрылись глаза, как мне привиделся странный сон. Я снова на заснеженной московской улице и вновь тот же самый голос:

-Сьюзен, Съюзен Гольц.

Я знаю, что должно произойти, но ничего не могу поделать с собой. Оборачиваюсь, чтобы разглядеть того, кто меня позвал. На этот раз никакой вспышки. Я вижу на углу мужчину в военной форме с петлицами на воротнике. Мужчине где-то около сорока пяти – пятидесяти лет. Он удивлённо смотрит на меня и неуверенно произносит:

-Съюзен, это вы? Не может этого быть. Ведь прошло более двадцати лет, а вы всё такая же, как там, в Петрограде.

Пожимаю плечами и в недоумении развожу руками.

-Извините, я никогда не была в Петрограде, и к тому же в восемнадцатом году мне исполнился бы один год. Нет, извините, вы, вероятно ошиблись.

Глаза мужчины поблекли, плечи поникли, и он как-то сразу стал меньше ростом, смущённо улыбнулся и, повернувшись, собрался уйти, но внезапно становился:

-Извините, вы так похожи на ту женщину, которую я полюбил, но судьба развела нас в далёком восемнадцатом. Я вынужден был улететь, а она осталась. С тех пор я её нигде не мог найти. А тут, вижу, идёт она, только вот одеты вы не так, как двадцать лет назад. Извините, ещё раз. Вы как один человек и даже голоса похожи. Может,- мужчина замялся, опустил глаза, а когда вновь посмотрел на меня, я заметила в его взгляде надежду, – вы её дочь?

Я ничего не могла понять. В этом мире все меня знали по имени Светлана. А тут вдруг появляется человек из моего прошлого, но из моего ли, и называет меня моим настоящим именем. Странно.

Настал черёд смутиться и мне:

-Нет, и на этот раз вы ошиблись. Моей матерью не является Съюзен Гольц и никогда ею не была.

Внезапно, кто-то пробежал мимо меня, довольно сильно задев плечом, и я непроизвольно произнесла по-английски:

-Mister, be careful. You made me hurt.

Мой собеседник отшатнулся от меня и с недоумением взглянул.

-Нет, вы всё же Съюзен. Но это невозможно, остаться такой же, как и двадцать лет назад?

Я поняла, что ещё минута и мне придётся оправдываться в другом и не столь уж безопасном месте.

-Извините ещё раз, но уверяю, вы ошиблись!

Я, резко развернувшись, побежала по улице, стараясь забыть об этой странной встрече. Приблизившись к одной из подворотен, оглянулась, и увидела, что мужчина так и стоит, опустив голову и украдкой вытирая слёзы. Боже, за что мне всё это? Я обидела человека. Мне никогда не удавалось увидеть, как плачут мужчины. А тут такое. Первым порывом было вернуться назад и поговорить с незнакомцем. Возможно, даже и рассказать о том, кем я являюсь на самом деле. Мужчина между тем пришёл в себя, выпрямился и посмотрел на меня. В его глазах стояла вселенская тоска. Он что-то прошептал, и мне показалось, что это были именно эти слова:

-Я люблю тебя, Съюзен.

Затем мужчина ещё раз взглянул на меня и, резко развернувшись, быстрым шагом направился к входу в метро.

Слёзы непроизвольно навернулись на глаза, но тут из динамика, висевшего на стене здания, раздался голос:

-Граждане, воздушная тревога! Просьба пройти в ближайшее бомбоубежище.

Оглянувшись, увидела, что прохожие направляются к зданию с буквой «М» над входом. Мне пришлось проследовать за ними. Я не успела дойти до входа всего несколько шагов, как вблизи раздался взрыв, и меня швырнуло на землю. Наступила темнота.

Неужели, всё вернулось на круги своя? Нет, этого не может быть! Я почувствовала, что кричу, открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в спальне лондонского особняка.

Неужели мне это приснилось? Однако же, сон был таким натуральным, что можно было поверить в реальность происходящего. Так, необходимо успокоиться. Посмотрим, сколько времени? Я зажгла свечу. Ого, всего полтретьего ночи. Спать, спать и к чёрту все эти сны.

Я снова забралась под одеяло, и закрыла глаза.

-Женщина, с вами всё в порядке? - услышала мужской голос.

Я попыталась сесть, что с трудом, но удалось.

-Кажется да.

-Вы не ранены?

-Вроде нет.