Умно, звук можно было отделить и усилить, чтобы разобрать шепот Максима, и я не сомневалась, что Шилагай смотрел видео перед отправкой его Владу.

Неудивительно, что Шилагай не подозревал этого, подумала я, ощущая тошноту, смотря на представление изнасилования меня Максимом.

Максим должно быть в прошлой жизни был режиссером, потому что у него было сверхъестественное чувство ракурса.

Пока Максим толкался и терся об меня, будто в неконтролируемой похоти, я ни разу не увидела скотч, который он наклеил на меня или себя. Я пыталась сконцентрироваться не на мониторе, а на Владе, желая, чтобы он услышал то, что я кричала мысленно.

"Это не по-настоящему, фальшивка, прекрати смотреть это! Послушай, меня, вот она я, и я знаю свое местоположение!"

Или я действительно спала или просто не смогла пробиться к нему, потому что Влад ни разу не отвел взгляда от монитора.

Видео закончилось на моменте, когда Максим оставил меня прикованной к стене, а его сперма розовыми подтеками покрывала мою кожу.

Влад не пошевелился, ничего не изменилось в гранитном выражении его лица, но огонь на руках распространился и обхватил все его тело. Вскоре, я не могла разглядеть Влада под слоем красно-оранжевого с синим пламени, а когда огонь начал вырываться из него, как вода из гейзера, Менчерес поднялся.

– Влад, – начал он.

Стена пламени откинула вампира-египтянина через комнату. Менчерес не стал пробовать вновь заговорить с Владом. Он побежал, крича на румынском и английском всем и каждому уходить.

Следующие несколько минут я с отчаянным недоверием наблюдала, как люди, работающие над восстановлением дома, убегали от движимой гневом Влада огненной гиены, которая продолжала разрастаться, пока не покрыла каждый дюйм замка.

Тех, которые недостаточно быстро двигались, Менчерес откидывал на безопасное расстояние телекинезом. Вскоре это стало походить на то, будто дом откидывал от себя людей, корчась в смертельных муках.

Даже атака бомб не была такой разрушительной. В шокирующей демонстрации силы, Влад сжигал огнем все, пока не осталось ничего кроме него, стоящего среди моря пламени, разрушенных камней и тлеющих углей.

Несмотря на повторную просьбу Максима, Шилагай отказался снимать запрет на мою голодовку.

После "сна", который, как я подозреваю, был экстрасенсорным видением, я сделала все возможное, набираясь сил для того, чтобы Влад смог услышать меня, когда в следующий раз свяжусь с ним. Все возможное.

Шилагай достиг своей цели – довести Влада до психотического гнева – он сжёг свой дом, в котором жил в течение многих столетий, не говоря уже о том, что в процессе чуть не убил десятки своих людей. Я не знала, что Влад будет делать дальше, и это пугало.

До следующего дневного сна я не могла снова с ним связаться. Не надо быть гением, чтобы понять почему. Подобная связь с людьми забирала слишком много сил, а голод истощал мой организм, я была похожа на автомобиль, у которого закончился бензин.

Вот почему, когда я услышала, что Максим договаривается о том, чтобы очередной "супружеский" визит не снимали, я знала, что это просто прикрытие для того, чтобы передать мне немного крови.

Я ненавидела мысль о повторении поддельного изнасилования, но только на это согласился Шилагай, так что это был наш единственный шанс. Я до сих пор не уверена, как Максим всё провернёт. Спрячет пробирку с кровью в штаны и притворится, что выпуклость просто говорит о том, как он рад второму раунду?

– Если ты не хочешь, чтобы в этот раз вас снимали, то раздеваешься здесь, дверь будет открыта и ее будут охранять. – Услышала я приказ Шилагая, и мое настроение упало. Что теперь? – Не то чтобы я не доверяю тебе, Максим, – дружелюбным тоном добавил Шилагай, – Но женщины могут быть очень убедительными, особенно, если ты влюблен в одну из них.

– Оуу, я знал, что в душе ты романтик, – непочтительно ответил Максим, затем они рассмеялись, словно и не обсуждали предстоящее изнасилование.

Ну, меня на самом деле не насиловали, но Шилагай то об этом не знал.

Гнев на свою беспомощность снова обжег меня, распаляя мою решимость получить кровь любым путем. С ней я ненадолго осталась бы маленьким трофеем для пыток Шилагая.

– Тебе, что, нужен целый моток скотча? – спросил Шилагай насмешливо. – Она так плоха в укусах?

За дверью ударилось что-то маленькое.

– Только это, – сказал Максим. – Я не против укусов, но предпочитаю обойтись без заморочек.

Ответом Шилагая был короткий смешок, и несколько мгновений спустя открылась каменная дверь, а Максим зашел внутрь. Я отвела глаза, потому что, как и приказано, он был голый.

Затем я снова взглянула на него, у меня было плохое предчувствие.

Совершенно голый он держал лишь два маленьких кусочка клейкой ленты. Не одного из них не будет достаточно, чтобы прикрыть все необходимые части наших тел.

– Я знаю, что ты навсегда возненавидишь меня за это, – подходя ближе, произнес Максим и прикрепил один из кусочков ленты к моему рту. – Но ты не знаешь, как долго на самом деле длится "навсегда". За тысячу лет жизни я это понял, и поверь мне, Лейла, все меняется.

За его широкими плечами я увидела охранника, проверяющего, что происходит.

Максим, должно быть, тоже его почувствовал, потому что обернулся к нему, пряча другой кусочек ленты позади себя.

– Шилагай сказал стоять у двери. Он не говорил заходить внутрь и наблюдать, а если бы мне нужна была аудитория, я бы позвал всех, – голосом жестче, чем гранит, сказал Максим.

Охранник пробормотал извинения и ушел, хотя дверь оставил открытой.

Я держала глаза прикованными к тому месту, где Максим прикрепил оставшийся кусочек клейкой ленты к моему телу.

Я не смотрела на него, когда он делал это, создавая ложное чувство безопасности, как будто я могла отделить разум от тела.

Конечно, я не могла, а исходящий от Максима запах мрачной решимости напоминал, что и он действовал не по своей воле. Нас обоих вынудили оказаться в этой отвратительной ситуации и для чего?

Будь проклят Шилагай! Он удостоверился, чтобы Максим не смог бы пронести кровь, поэтому теперь нам придется пройти через эту постыдную, смущающую хитрость ни для чего.

Когда Максим переместил руки с моего самого интимного места мне на плечи, и прижался лбом к моему, медленный вздох, казалось, скользнул из глубины моей души. Никто из нас не хотел здесь находиться, но именно в этот момент, я, как ни странно, почувствовала... что я в безопасности.

Я точно знала, что следующие несколько минут, мне не причинят боль..., потому что Максим не позволит им. Когда в любой момент, тебя могут подвергнуть пыткам, уверенность в безопасности, независимо от того, на сколь короткий промежуток времени, драгоценна и это было у меня благодаря Максиму.

Будто он ощутил эту мою потребность на фоне страха перед предстоящим, Максим легкими, успокаивающими движениями провел руками по моим голове и лицу.

– Все хорошо, – пробубнил он. Во взгляде его серых глаз виднелись одобрение и поддержка, которые он не мог передать словами из-за тех, кто нас подслушивал. Затем, уже обычным голосом, он сказал, – я ждал этого дня, Лейла.

Я подергала оковы, и они заскрипели, но это было больше для звукового эффекта, чем от отвращения, когда Максим всем телом прижался ко мне.

Он не сразу приступил к действию, для которого, как думали Шилагай и остальные, он тут. Вместо этого, бросив взгляд через плечо, он удерживал свои бедра от меня подальше, а затем обнял меня так сильно, насколько позволяли оковы.

– Не беспокойся, – прошептал он. – Я дам тебе то, что нужно.

Затем он начал имитировать то, что один единственный кусочек скотча предотвращал от превращения в настоящее действие. Неловкость обрушилась на меня, но была не столь экстремальной, как в прошлый раз.

Специалист по выживанию во мне уже пробегала по списку, что могло бы оказаться хуже этого.