– Я ожидала от тебя большего, – сказала она с усмешкой, прикладывая теплую, сочащуюся воском полоску к правой ноге.

После появления лазерной обработки и нанесения кремов, убивающих фолликулы, восковая эпиляция изжила себя много лет назад. К сожалению, такие методы повреждали клетки кожи Рака, заставляя меня вернуться к этим архаичным методам.

Когда моя мучительница резко отрывала полоску от моей ноги, а затем быстро еще и еще, я стучала кулаком по столу. Потом заставила свои мысли отправиться в другое место.

Майкл уже купил и обставил для меня квартиру в Новом Далласе, хотя я еще её не видела. Я бы удивилась, даже… сильнее, чем должна была… если Люциус уже пробрался внутрь, набросал лучшие пути побега и укрепил какое-нибудь слабое место входа.

Весьма правдоподобно.

Этот мужчина ничего не оставлял на волю случая. Но еще больше я сомневалась, что он доверит мне осмотр. Он, словно как и любой другой агент, известный мне, думал, что женщины не столь же компетентны, как и мужчины. Я с нетерпением ждала, когда докажу обратное.

Самое главное, я хотела доказать, что Люциус неправ.

Люциус… Его образ возник в моей голове. Скулы словно вырезаны из стекла. Нос с горбинкой. Пронзительные льдисто-голубые глаза. Даже в моем мозгу он смотрел на меня с чем-то похожем на превосходство.

Господи, я его презирала. Нет, желала. И ненавидела. Хотела до безумия. Мои зубы впились в нижнюю губу. Я не видела его семь дней. Скучала по нему. Да, я ненавидела его.

Лишь одним поцелуем он лишил меня разума, здравого смысла и уничтожил все благие намерения. Он забрал мое благоразумие и выжег до глубины души, каким-то образом оставив свое имя на каждой клеточке тела. Большинство дней я не думала ни о ком кроме Люциуса. Я видела его лицо, когда принимала ванну. Слышала голос, когда спала. Чувствовала его тепло, пока гуляла.

За всю мою жизнь у меня было только двое любовников. И ни один из них не влиял на меня так сильно. Так глубоко. Как влиял Люциус, раздражающий меня мужчина, которого я хотела исключить из своей жизни как можно быстрее. Тем не менее я все еще хотела вновь его увидеть. Жаждала его увидеть. И мой голод не имел ничего общего с делом.

Чем он занимался прямо сейчас? О чем думал? Может один разок забраться к нему в голову? Прекрати, Иден. Просто прекрати. Мысли Люциуса не имеют значения. Все что имеет значение, так это его связи с Джонатаном Паркером и тогда наш план пройдет как по маслу.

– Вот, – произнесла косметолог. – С твоими ногами, наконец, покончено. Все было не так уж плохо, да?

– Ножевая рана не так плоха, – проворчала я и села. Я пробежалась взглядом по длине ног, рассматривая гладкую, золотистую кожу. – Быть прикованным к стене и ждать врага не так плохо.

Косметолог весело фыркнула.

– Ты ведешь себя как мужчина. Нет, на самом деле большинство мужчин только делают вид, что выносливые.

– Продолжай. Смеяться, – я мрачно усмехнулась, наклоняясь ближе. – Только убедись, что сегодня будешь спать с оружием.

Она снова невозмутимо улыбнулась.

– Мы еще даже не приступали к зоне бикини.

Я нахмурилась.

Двадцать минут спустя, смеясь, она отпустила меня.

– Я еще никогда не слышала, чтоб так вопили.

Я схватила свои штаны и натянула их. Затем… Господи, пытки когда-нибудь закончатся?… надела пару туфлей на высоком каблуке. Мои ноги уже привыкли к бутсам. Я вышла (ладно, проковыляла спотыкаясь) из комнаты. Завершив мучительные процедуры с воском, я провела оставшуюся часть дня в своей комнате, подбирая новый гардероб. При чём ноги постоянно болели.

Я не возражала носить костюмы и пышные платья, пока они скрывали мое оружие. В любом случае не пошла бы без защиты. Никогда. Хотя обувь…

– Не забывайте, – сказала я швее, – оставлять место для оружия.

Она закатила глаза и встала на колени сбоку от меня, прикрепляя булавками снежно-голубой материл.

– Хотите, чтобы я также добавила гульфик[3]?

Я выпрямилась, раздраженно посмотрев на нее.

– Только если сделаете его огромного размера. Неужели никто не находит меня устрашающей? Черт, мои руки запятнаны кровью, я убивала людей.

– Забавно, – сказала она сухо. – Я работаю на Майкла много лет и знаю порядок.

Я наконец-то осталась одна, но это не продлилось долго. У меня не было времени, даже чтобы сделать шаг и развалиться поперек кровати, когда Майкл постучал в дверь.

– Войдите.

Дверь открылась, и он нерешительно вошел.

– Не бей меня, – сказал он, подкрадываясь к стулу возле окна и опускаясь на мягкие золотые подушки.

Рассмеявшись, я сняла обувь и бросила ее на пол с глухим стуком. Облегчение!

– Не могу поверить, что делала все это раньше. Примерки, восковая депиляция. Ношение высоких каблуков.

– Я помню те дни. – Он с любовью усмехнулся и прислонил голову к краю стула. – Как ты себя чувствуешь?

Я легко опустилась на белый бархатный диванчик напротив Майкла. Мое платье легко вокруг меня. Швея наказала снять его и повесить, когда уходила.

Я позволила себе небольшую радость неповиноваться.

– Я чувствую себя избалованной принцессой, к которой всегда придираются.

Майкл вытащил длинную, толстую сигару из кармана пиджака и зажал ее между губ. Не поджигал, но, пока смаковал вкус табака, смотрел на меня.

– Я имею ввиду, как твои раны? Я беспокоюсь о тебе, милая.

– Стопроцентно излечены.

Он вскинул брови, а в глазах зародилось сомнение.

– Ни единого намека на боль или слабость?

– Нет, – ответила я абсолютно невозмутимо. Я не чувствовала себя виноватой из-за своего небольшого обмана о ране. Вылечилась почти на сто процентов. Но не хочу, чтобы он обо мне беспокоился. Или того хуже, сомневался во мне.

Майкл перекатывал сигару между пальцами, когда задал мне вопрос:

– А ты сказала бы мне, будь все иначе?

– Нет.

Еще одна улыбка осветила его черты лица.

– Так я и думал. Упрямая девчонка. Уж такая ты есть, и всегда была. – Его улыбка слегка потускнела. – Знаешь, я никогда не хотел, чтобы ты стала агентом.

– Знаю, – ответила я, мой тон смягчился.

– Ты приехала и попросила позволить тебе обучаться, и я… – он пожал плечами. – Я просто хотел показать, как защищаться. На твой вид охотятся. А мой вид…, в общем, тебя могли похитить и использовать, чтобы добраться до меня. Я хотел тебя подготовить. Тем не менее, ты оказалось упрямой и не позволила держать себя за кулисами.

Я захихикала.

– Помню, как ты заставлял меня играть в доктора с ранеными агентами, чтобы показать, какая именно боль мне предстоит. – "Смотри на кровь, – сказал ты. – Посмотри на боль в его глазах, именно это ты получишь, если выберешь эту работу".

– Но ты никогда не сомневалась. – С гордостью произнёс он.

– Нет. Я никогда не сомневалась. Я хотела в твоих глазах стать сильной и способной. Как твои люди.

– Знаю.

– Спасибо, что ты доверился мне и дал второй шанс. Не думаю, что смогу когда-нибудь выразить, что это значит для меня.

Майкл поднялся и подошел к мини-бару. Я настаивала установить по одному в каждом из его домов для личного использования. Временами только так я могла расслабиться.

– Ты моя дочь, – сказал он. – Не важно, чья кровь течет в твоих венах, ты моя дочь, и я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Тишина повисла на несколько минут, прежде чем он, смеясь, сказал: – Какие же мы убийцы, если такие сентиментальные? – Затем отсек кончик сигары, взял ближайшую зажигалку и закурил. Вскоре дым окружил его. Сигареты и сигары нелегальны, поскольку загрязняют воздух. Но Майкл жил в мире, где не следовал никаким правилам, кроме своих собственных.

Майкл налил Скотч.

– Хочешь? – предложил он.

– Да. Спасибо.

Майкл протянул стакан, и мои пальцы сразу же обхватили прохладную ёмкость. Он налил себе еще. Потягивая, я наслаждалась как жидкость согревала меня и стирала приступы боли в руке и боку.