— Что?! — изумился Доминик. — Нет! Конечно, нет! Да как тебе в голову вообще такое пришло?! Ты уж прости, но только не с Брайаном! — решительно выпалил он и, едва Джерри выдохнул с облегчением, безмятежно добавил: — А вот с Энди было. Недолго, правда.

— Вот блядство! — с чувством произнес Джерри и тут же поспешил поправиться, завидев, как побледнел Доминик и напряглись худые плечи. — Прости, пожалуйста, совсем не то хотел сказать! Ну хочешь, в морду дай! — и запустил руку себе в волосы, с силой дергая их. — Просто не каждый день узнаешь, что настолько херовый отец, что мой сын не говорит… — запнулся, потом посмотрел на Хьюза и тихо спросил: — А расстались из-за другого или другой? Не хотелось бы однажды обидеть Энди, если… — именно сейчас Джерри понял, что больше не испытывает отвращения или неприязни к геям. Не к сыну. Не к Энди. — Если вдруг мой сын приведет не невесту, а друга, — выдохнул он.

— Насколько я знаю, девчонок у него всё же было больше, чем парней, — подумав, осторожно сказал Доминик. — Да и то, что было у нас, например, даже отношениями-то толком не назовешь, скорее, эксперимент. Так, подкалывали друг друга, задирали, потом поцеловались пару раз и разошлись, весьма довольные друг другом. Если б были на одном факультете — наверняка подружились бы, а так не сложилось. Но вот с Данканом Фишером у них был полновесный роман, долгий и жаркий. Причем встречаться они начали уже на последнем курсе и, вроде бы, планировали совместное будущее, — тут он наконец спохватился и посмотрел виновато. — Прости, я не должен был этого говорить, наверное. Просто я почему-то был уверен, что ты знаешь. Я своему отцу обо всех длительных отношениях рассказывал.

— Спасибо, — прошептал Джерри, — теперь я знаю, что ему потребуется помощь — Родственники моей жены жуткие пуритане, да и общество наше отнюдь не дружелюбно настроено к подобным отношениям, — он развел руками. — Но я рад, что я узнал это сейчас и смогу его поддержать, когда придет время.

Доминик улыбнулся, пусть и чуть виновато, но с облегчением, и Джерри внезапно понял, почему Франко не стал чинить сыну препятствий и заставлять жениться. И почему он не даст Энди в обиду, даже если придется ополчиться против всего мира. Нельзя губить душу человека, а с чувствами играть и вовсе опасно.

— Вот видишь, и от нашего с тобой заключения есть какая-то польза, — улыбнулся Доминик. — Энди хороший парень, передавай ему от меня привет.

— Да уж, — кивнул головой Джерри, — определенно есть. Я узнал, что Франко Хьюз стал нормальным человеком, а Доминик Хьюз совсем не безмозглый напыщенный засранец, каким хочет себя показать. Что мой младший сын дрался, отстаивая мою честь, а не потому, что я его избаловал, как утверждали Мишель и моя теща, что старший — бисексуален. Научился есть совершенно невозможный дуримант и понял, что жена моя — фригидная стерва…

Тут он понял, что последнее, хоть и было абсолютной правдой — потому что все годы брака Мишель внушала ему, что это именно Джерри не очень темпераментный, но пребывание в компании Доминика не оставило от этого утверждения и камня на камне — произносить совсем не следовало. Он застыл, как вкопанный, даже не пытаясь скрыть эмоций на лице.

— Зато я узнал, что доблестный начальник отдела расследования убийств смущается, как подросток, едва скажет или сделает что-то, касающееся секса, — вздохнул Доминик и, взяв его за руку, потянул дальше. — Тебе никто не говорил, что секс — это нормально? Ты же не стесняешься есть? Ты любишь есть, и готов признаться в этом совершенно открыто. Так почему надо стесняться того, что так же естественно? Давай, расскажи мне, как ты любишь заниматься сексом. Побуду твоим психотерапевтом, — он усмехнулся. — Не обижайся только, но мне правда кажется, что у тебя с этим большие проблемы.

— А я не знаю… — неожиданно для самого себе ответил Джерри. — Никогда не доводилось. Всегда так, как надо, как прилично, как правильно…

— А прилично и правильно — это как? — с недоумением переспросил Доминик. — Разве тут могут быть какие-то правила?

— Молча, в спальне, с выключенным светом и под одеялом, — зло выплюнул Джерри. Но причиной был совсем не Доминик со своими неудобными вопросами. — Я свою жену голой ни разу не видел!

Доминик открыл рот, закрыл, снова открыл, но так ничего и не сказал — лишь ошарашенно потряс головой.

— Слов нет, — наконец выдавил, видимо, самый дипломатичный ответ.

— Ну вот как-то так… — Джерри развернулся и, на ходу скидывая ненужную вечером накидку на плечи, зашел в по-вечернему теплое море.

Доминик составил ему компанию, но с вопросами больше не лез, и Джерри был ему за это благодарен.