Уступчивое, покорное, поддатливое. Подстроенное под него - каждое движение встречало нужный отклик, отвечало так, как хотелось, как было приятнее всего. Безотказное. Послушное. У него, казалось, не было лица, не было личности, но Дерина не оставляла уверенность, что это каждый раз был он - один и тот же. Всегда. Его присутствие ощущалось исподволь, неявно: мерными ровными ударами сердца, поданным вовремя бокалом, приготовленной одеждой, стопкой бумаг, высившейся на столе именно в том порядке, как их привык рассматривать Дерин. Телом, моментально вытягивавшимся на кровати, повинуясь короткому приказу.

Медленно втиснуться. Перевести дыхание, чувствуя, как сжимается, горит чужое нутро. Подождать, пока тягучее, вязкое удовольствие нарастет с каждым плавным движением, заставляя ускориться, двигаться резче, подчиняясь мощному, древнему инстинкту, перед которым сдавался даже холодный, трезвый разум Темного мага. Скопившееся напряжение, сжатое, словно пружина, еще больше усиливалось от неистовых, неконтролируемых толчков, а потом,

дойдя до крайней точки, отпускало, накатывало невыразимым облегчением, унимающим беснующихся внутри демонов. На время, но это не страшно. Ведь они так легко насыщались чужой плотью.

Опустошенный, он повалился на бок, освобождая от своей тяжести слугу, моментально соскользнувшего на пол и вскоре вернувшегося с влажным полотенцем. Сквозь подступающую дремоту, Дерин почувствовал, как его осторожно обтирают, приводя в порядок, а потом укрывают одеялом, ненадолго оставляя одного. Еще через секунду - шорох и короткая возня у изножия, оповещавшая о том, что все дела выполнены, а тот, кто все ночи подряд сторожит его сон, занял свое место. И Дерин, полностью расслабленный и исполненный спокойствия, моментально уснул. На его губах играла легкая улыбка - ему снился завтрашний ритуал. Только вместо петуха в центре испещренного знаками круга почему-то лежал незнакомый человек в богатой, залитой кровью одежде.

- Сдохни, Темный, - шевельнувшись, произнесли его губы, прежде чем Дерин вонзил ему в живот кинжал.

Часть 2

Единственное окно полуподвала, где Дерин проводил свои опыты, было плотно зашторено - так, чтобы внутрь не мог проникнуть ни один, даже случайный луч поднимавшегося над горизонтом солнца. Свет давали свечи, расположенные четко по кругу, в центре которого Дерин закончил вычерчивать сложную магическую фигуру, над которой трудился уже час. Еще раз сверившись с картинкой в лежавшей на полу книге, он удовлетворенно кивнул и выпрямился, разглядывая четкие безукоризненные линии, выведенные твердой уверенной рукой. Безупречная работа. Красивая, изящная, завораживающая скрытой в ней мощью. Дерин прищурился, еще раз окинул все взглядом, убеждаясь, что ничего не забыл и не перепутал, а затем махнул рукой. Перед ним тут же оказался мешок из черной, плотной ткани, в котором трепыхалась и кудахтала крупная птица. Дерин потянулся за кожаными перчатками.

- Вытащи его и положи в центр круга, - приказал он. Слуга тут же извлек из мешка петуха и разложил его, как просил король, удерживая за шею и лапы. Дерин коротко выдохнул, чувствуя, как накатывает неистовый, ни с чем не сравнимый азарт. Внутри пели, натягиваясь до предела, невидимые струны, и этого по всему телу разливался шальной угар, пьянящий почище доброго вина. Это было подлинное упоение.

Тонкий кинжал - тот самый, вид которого напугал нечистого на руку судью, - зло блеснул в отсветах свечей. Петух, очевидно почувствовавший свою участь, бешено забил буро-красными крыльями, и слуге пришлось перехватить его покрепче, чтобы не дать вырваться.

"Зажимы, - отметил про себя король, присев на корточки. - В следующий раз нужно будет сделать специальные зажимы. Кольца, вмурованные в пол, вполне подойдут. А к ним - ремни, разной длины. На всякий случай..."

- Удерживай его, - сказал он, устроившись поудобнее и наметив точку, от которой нужно было начать разрез. - Если тебя стошнит, займешь место петуха.

Ни в его словах, ни в голосе, не было даже намека на угрозу, одно лишь спокойное предупреждение о том, что может случиться. После этого все внимание Дерина сосредоточилось на петухе.

Разрез нужно было сделать быстро и точно. Достаточный, чтобы было видно внутренности, но при этом не убив птицу сразу. Нет, весь смысл заключался в том, чтобы она прожила еще некоторое время, необходимое для того, чтобы тонкие материи, составлявшие ткань мира, дрогнули и исказились, на миг приоткрывая грядущее.

Дерин не слышал ничего. Ни заполошного, истошного крика умиравшей птицы, ни чуть сбившегося, но все равно не раздражавшего дыхания, ни потрескивания свеч. Он буквально чувствовал, как натянулись, напряглись, начертанные на полу линии, требуя платы, и не стал медлить. С лезвия соскользнула капля крови, упав точно на нужный символ и, зашипев, впиталась в каменный пол. Воздух загустел, вздыбился, ударив в лицо обжигающей волной, и Дерин на мгновение ослеп, а потом, когда зрение вернулось, на потрохах уже мертвого петуха он отчетливо увидел хорошо знакомый символ. Смерть. Дерин прищурился, не понимая, а знак тем временем начал расплываться и таять, то ли исчезая, то ли трансформируясь в нечто иное. Дерин, затаив дыхание, наблюдал за метаморфозой, гадая, что бы это могло значить.

- Круг, - прошептал он, когда новый символ окончательно оформился. - Смерть и Круг? Круговорот? Что, во имя Темных...

Договорить он не успел. Перья на петухе вспыхнули синим пламенем, быстро пожравшим плоть, и через мгновение на полу остался лишь черный пепел. Дерин порывисто подскочил на ноги.

- Хорошо! - с удовлетворением выдохнул он, ощущая невероятный подъем. - Это было потрясающе! А если взять животное покрупнее? Тайрин считал, что максимальный эффект можно получить, используя...

Он не договорил, но пламя свечей, отражавшееся в его глазах, на миг сделалось алым.

- Но это не сейчас, - прошептал он, глядя куда-то сквозь стену перед собой. - Потом, при случае...

Негромкий, тщательно сдерживаемый стон, вклинился в стройный ряд образов, занимавших его разум. Дерин моргнул, приходя в себя, и посмотрел вниз.

- Дурак, - сказал он, поняв, что слуга, не смея нарушить приказ, так и не отпустил птицу, когда она загорелась, и теперь корчился от боли в обожженных руках. - Но дурак умный. Что ж, ты хорошо выполнил свое дело. Это заслуживает... поощрения.

Он осторожно, не желая испачкаться в крови и пепле, присел рядом с замеревшим в ожидании человеком и знаком приказал ему протянуть руки перед собой. Тот повиновался без промедления. Дерин положил ладони поверх его кистей, не обращая внимание на болезненную дрожь, прошившую тело слуги, и отчетливо, дозируя силу, произнес несколько фраз. Рукам стало горячо. Тепло хлынуло в чужую плоть, обновляя поврежденное, и король, почувствовав, что сделано достаточно, резко поднялся на ноги.

- Благодарю вас, сир, - донеслось едва слышное, но Дерин, уже потеряв интерес к восстановленному человеку, быстрым шагом направлялся к дверям.

- Приберись здесь, - коротко бросил он, а затем, задумавшись, остановился. - После обеда разошли гонцов баронам, пусть прибудут на праздник урожая со всеми домочадцами: женами, детьми, внуками... Пора преподать им урок.

Его глаза предвкушающе сверкнули в полумраке, и, не увидев быстрого ответного кивка, Дерин легко взлетел вверх по лестнице, оставляя за спиной задымленный, пропахший кровью подвал.

Странные символы занимали его ум практически все время. Точнее говоря, в самих знаках не было ничего необычного, но почему выпали именно они? Со смертью все было более менее понятно: его дар, его магия была напрямую связана с этой, не самой приятной стороной существования, которая, тем не менее, была неотъемлемой частью жизни. Немногие понимали это, поэтому маги смерти - некроманты, как их называли на западе, - пользовались дурной славой. Их ритуалы и вправду порой были довольно жестоки и малоприятны, что порождало массу слухов и россказней. Мало кто знал, что из некромантов выходили самые лучшие лекари, способные эту самую смерть не только наслать, но и победить. Дерин же не спешил ни с кем делиться подобными сведениями.