— Круто было? — спрашивает неугомонный Лидс и наклоняется, чтобы помочь девушке. Тея садится на пол, снова морщится и не успевает ответить.

— Рука болит? — раздается над их головами. Тея поднимает взгляд к обеспокоенному Паркеру. — Ты ее вчера зашибла, наверное? Давайте помогу.

— Спасибо, — Тея поджимает губы и чуть улыбается в знак благодарности. — Да, болит немного. Папа забинтовал до посинения, наверное, к концу дня рука у меня отвалится.

Она снова улыбается, но одноклассник ее шутки не поддерживает и буравит ее внимательным взглядом.

— Питер?

— А?

Тея усмехается, чувствуя себя более чем смущенной.

— Учебники.

Питер дергается, только теперь вспоминая о своих руках.

— Д-да, точно.

Вместе с Недом они кое-как запихивают литературу, химию и математику в шкафчик Теи, Питер тянется за ее рюкзаком.

— Да я сама могу…

— Нестрашно, — отнекивается Паркер. — У нас сейчас биология общая, — и, не дожидаясь возражений, идет по коридору вместе с недоумевающим Недом. С двумя рюкзаками он смотрится слишком забавно, так что Тея тормозит у своего шкафчика и догоняет одноклассников уже у дверей в кабинет миссис Маркл.

***

— А вы, ребята, фанаты этого человека-паука? — спрашивает Тея за обедом. Она хотела приготовить еду с собой, как сделала Кирку и Селесте, но с утра была слишком сонной и успела только сообразить завтрак близнецам, а про себя забыла. Сейчас она жалеет, что не проснулась еще раньше, чтобы не давиться школьным обедом во второй раз. Тея боится, что очередного бургера ее желудок не выдержит и осторожно тыкает вилкой растекающееся жижей по тарелке рагу из… предположительно кроличьего мяса.

— Это не похоже на кролика, — заключает девушка и отодвигает в сторону свой поднос.

Питер и Нед переглядываются между собой, пока Тея не видит (или пока делает вид, что не видит этого), и только после продолжительной паузы отвечают.

— Эм, а что, он же крутой! — говорит Нед. Питер бьет его локтем в пухлую руку.

Тея крутит коробочку с виноградным соком в одной руке и шуршит пленкой от трубочки в другой. Паркер смотрит на это чересчур внимательно, и Тее не нравится этот взгляд. Как будто одноклассник боится, что она вот-вот развалится на куски, как хрустальная.

— Питер, похоже, так не считает, — усмехается девушка, и Паркер дергается, как подстреленный.

— Что? Поч-чему, я думаю, он х-хорош. Разве нет?

Тея наблюдает за сменой эмоций на его лице — парень читается, как открытая книга, совсем, как ее младший брат. Только Кирку всего три с половиной, а Питеру, предположительно, пятнадцать.

— Не умеешь ты притворяться, Питер, — качает головой девушка. Питер снова удивляется, кончики его ушей краснеют в одно мгновение, и весь он похож на лампочку.

— Я не притворяюсь, с чего бы мне?

Нед быстро-быстро кивает, согласный с другом, — вот-вот голова оторвется от шеи. Тея вздыхает и указывает Питеру прямо на лоб.

— Весь день проверяешь, не сломала ли я чего, хмуришься, сердишься, — девушка загибает пальцы левой руки и чуть морщится от еле заметной боли от ссадин. — Я сказала, что не знаю, герой ли этот ваш паучок, а ты вспыхнул, как свечка. Так ты меня осуждаешь за то, что я не испытываю перед вашим героем благоговения, или сердишься на него за бардак c автобусом?

Питер кажется сбитым с толку и сконфуженным. Ему на помощь приходит Нед.

— Но он же тебя спас! Где бы ты сейчас была, если бы не человек-паук?

Питер пинает Лидса под столом, и Тея хмыкает.

— Мертва бы была, — отрезает она. Нед ойкает. — Ты прав, я ему благодарна. Но я совсем не понимаю, что движет человеком, когда он переодевается в трико из спандекса и летит на веревочках спасать таких зевак, как я.

— Д… Доброта… — неуверенно мямлит Нед, совсем запутавшись в словах Теи.

— Геройство, — не соглашается девушка. — Если он хочет всеобщего признания и, там, не знаю… быть супергероем, походить на Мстителей и знаменитого Тони Старка, то, возможно, такой смешной костюм ему только мешает. И, между прочим, — добавляет Тея, пока Нед не успел вставить свое слово, — он рисковал своей жизнью, спасая меня и целый автобус. Это благородно, конечно, но глупо.

Она бросает попытки выудить что-то съедобное из своего обеда и уходит, напоследок кивая одноклассникам. Нед поворачивается к растерянному Питеру.

— Так человек-паук для нее герой… или псих в трико?..

========== Свобода паучьих действий ==========

Мама просит Тею снова заняться музыкой. После Инцидента в ее семье тема будущей профессии девушки почти не поднимается, и это ее злит. Она не хочет играть на фортепиано, она хочет стать врачом. Зачем ей идти в школьный оркестр, который она и в прошлой-то школе посещала через раз?

— Наша семья может обойтись и без элитного доктора, ты знаешь, — говорит мама за ужином. Тея звякает вилкой по тарелке, Кирк рядом с ней морщится.

— То, что произошло у папы в лаборатории, на моих умственных способностях никак не отразилось, ты знаешь, — парирует девушка. — И на моих желаниях тоже. Что такого, что я хочу быть хирургом и…

— Вскрывать чужие желудки и копаться во внутренностях? — вскидывает бровь мама.

— Жизни спасать! — отрезает Тея. И, спохватившись, добавляет: — Легальным путем. Без всякой тонистарковской фигни.

— Это не фигня, — хором на автомате поправляют ее близнецы.

— И прекрати выражаться за столом, — добавляет мама.

Тея устало выдыхает и прекращает спорить. На сегодня она достаточно выдохлась, чтобы еще и отстаивать право выбирать собственное будущее. Если бы Тея стала хирургом, то спасла бы многих… таких, как работники лаборатории ее отца, например. Может, тогда бы ее семья смогла вернуться к нормальной жизни?

Не то, чтобы они сильно страдали. Хотя, каждый вечер глядя на близнецов в их тесной спальне, Тея думает, что ее семья потеряла после Инцидента нечто большее, чем расположение отцовских коллег и многих пострадавших.

Например, возможность младших Амидала стать теми, кем они хотят. Возможность Теи свободно учиться на хирурга.

Мама, кажется, навсегда срослась со страхом, что Инцидент в лаборатории отца повторится снова, что кто-то из ее детей пострадает куда больше старшей дочери.

Тея заваливается на кровать в своей маленькой комнате с тяжелыми мыслями. Она хочет быть хирургом, и отец ее поддерживает, несмотря на все пережитое. Неужели маме так хочется стоять между дочерью и ее мечтой, что она готова объявлять Тее войну всякий раз, как та заводит разговор о медицинском университете?

— Между прочим, хирургия и генетические исследования это две разные области, — бурчит девушка, переворачиваясь на живот. Кровать под ней натужно скрипит. Между прочим, Тея и сама не хочет оказаться в лаборатории отца еще раз. Между прочим, она тоже боится отцовских экспериментов. И все это никак не связано с хирургией.

«Мне нужен выход на крышу», — думает Тея, подсчитывая дни своего проживания на новом месте. Она пропустила уже шесть открытых лекций, она давно не занималась, и ей будет сложно нагнать умненьких студентов университета, когда на носу у нее переводные экзамены в школе.

***

Как оказалось, отыскать открытую крышу в любом мало-мальски приличном доме в Куинсе сложнее, чем на Манхэттене. Хотя казалось бы… Тея разочарованно плетется вдоль зажигающихся к ночи фонарей и вычеркивает в блокноте шестой адрес подряд.

По сути, крыша ей вовсе не сдалась; искать какое-то тихое место просто по старой привычке — глупо и неразумно, а Тея вовсе не глупая. По крайней мере, ей хочется так думать. Посидеть и позаниматься она может и в школьном библиотеке после уроков или в своей комнате — благо, теперь ей даже от вездесущих близнецов прятаться не нужно, пока они проводят время в детском саду. Но стены тесной квартиры давят на нее так, словно она сидит в коробке из-под обуви и делит странное жилье с небольшой китайской семейкой. Воздуха вечно мало, кондиционер в доме не работает, открытое окно приносит только шум с улицы… У Теи есть миллион и одна причина, почему ей жизненно необходимо найти пустующую крышу для учебы.

Девушка проходит мимо закрытого уже продуктового магазинчика, которым заправляет один добродушный испанец— обычно мама просит покупать у него хлеб, потому что он здесь самый вкусный, хоть и находится в двух кварталах от дома. С этой стороны улицы исправных фонарей мало — Тея смотрит себе под ноги, и когда на ее кеды падает узкая полоса голубоватого света, удивленно поднимает голову.