— Плохие новости? — выдыхает Питер. Если это насчет Теи, то…

Нет-нет-нет, не может же быть такого, верно? Местный Стрэндж смотрит на него с такой печалью во взгляде вовсе не потому, что Амидала погибла, верно?..

— Я просмотрел семнадцать тысяч вероятностей, — заявляет док, который кажется злее своего двойника.

— И?.. — хрипит Питер. Он не чувствует ног и рук. Пожалуйста, только не…

— Мисс Амидала вернется к нам.

Камень, гора размером с Эверест падает у него в груди прямо в желудок. Становится дурно, хочется сплюнуть горькую желчь.

— Через пять месяцев и двадцать дней, — договаривает маг.

Полгода, Питер Паркер.

Ты готов ждать?..

========== «Единственный в своем роде… по крайней мере, так я думал» ==========

Из-за того, что их двое, говорят маги вдвое больше и вдвое громче. Но Питер не слышит их.

— Вы уверены, что все поняли правильно? — переспрашивает он, переводя взгляд с одного на другого Стрэнджа. — Уверены?

— Да, — отвечает один из них.

— Она будет в порядке все это время?

— Да.

— Откуда вы знаете?

— Паркер…

— Откуда вы знаете?!

Они переглядываются, одинаково вздыхают и не могут ответить Питеру, не могут сказать что-то, что перечеркнуло бы предыдущие их слова. Пять месяцев и двадцать дней. В голове Паркера эти слова звучат приговором. Он уже знает фокусы Стрэнджа, испытал их на себе, возненавидел за издевательства над Теей, и…

— Если это очередной ваш прикол, как с камнем души, то… — Питер не может договорить и давится угрозой; он даже не знает, чем может угрожать всесильному магу, двоим сразу, знает только, что ему плохо, больно, что взгляды Стрэнджей наизнанку его выворачивают.

— Если ты все сделаешь правильно, — говорит Стрэндж, тот, что прибыл с Питером из его мира, — то мисс Амидала… Тея вернется живая и невредимая.

Питер вскидывает голову и смотрит на него таким взглядом, будто готов выжечь в нем дыру. Маг понимающе кивает.

— Я… Мы видели это. С ней все будет в порядке, но ей потребуется защита.

— От вас? — хрипит Питер. Сейчас он действительно думает что маги причинят его девушке вред. Стрэнджи одинаково хмурятся.

— От космических захватчиков.

Звучит все так, будто они ставят особо глупый научно-фантастический фильм по какому-то идиотскому сценарию прямиком из шестидесятых. Только Питеру не смешно и не интересно даже. Он останавливается, потому что не может больше ходить из угла в угол, и с трудом заставляет себя посмотреть на магов.

— Что мне сделать, чтобы она вернулась?..

Он бы постыдился, что голос звучит надломленно и так сипло, но Паркер даже не замечает. Стрэндж из его мира тоже делает вид, что не заметил изменившихся интонаций в голосе своего подопечного.

— Грядут большие перемены, мистер Паркер.

— И нам потребуется помощь.

— Мстителей?

— И их тоже, — договаривает двойник мага. — Но этого будет недостаточно. Нам нужна команда, большая команда. Мы должны собрать всех, кого сможем.

— Мы? — неуверенно спрашивает Питер. Стрэнджи кивают одновременно.

— Я, вы, — начинает перечислять один из них, — местные Мстители, желательно, еще какие-нибудь Мстители. Ваш любознательный двойник, к которому вы, очевидно, уже наведались, хотя его участия я предпочел бы избегать.

— Что? — охает Паркер. — Вы его видели?

— Его, — кивает Стрэндж. — И несколько других ваших копий. Целое царство пауков.

Он ворчит, но, судя по голосу и обстановке — и напряженному разговору, который они ведут не первую минуту, — наверняка испытывает стресс. Что бы там он ни увидел в будущем, это ему не понравилось.

— Мистер Паркер, — добавляет маг, — логика и здравый смысл запрещают мне говорить то, что я сейчас скажу, но с будущим весьма трудно спорить, когда на кону висит судьба всей планеты в нескольких измерениях сразу: ваша девушка вернется на Землю и приведет за собой существ, которые уничтожат саму суть всего углеродного мира. Поэтому нам потребуется любая помощь любых героев, способных противостоять угрозе галактического масштаба. Я понятно выражаюсь?

— Нет, — отрезает Питер, совсем запутавшись. Стрэндж вздыхает.

— Если коротко, то: эти пять месяцев и двадцать дней вы, мистер Паркер, проведете со мной и моим… кхм, коллегой, и от вас будут требоваться все дипломатические способности, которыми вы обладаете. Вам придется уговорить полсотни своих копий на взаимодействие с нами. Так понятнее?

Если бы Паркер мог ответить, он снова сказал бы «нет», но шок запечатал ему рот, так что возразить он не сумел.

***

На то, чтобы устранить угрозу от Мистерио, человека-хамелеона и всей корпорации Оскорп, уходит месяц. Гарри Озборн, узнав невеселые новости предлагает сотрудничать почти сразу же, но ставит условия.

— Помоги моему отцу, — просит он Питера. Тот хмурится, скрещивает на груди руки и смотрит на Стрэнджа.

Они собираются в доме на Бликкер-стрит через день после путешествия в параллельный мир. Маг говорит, что перед тем, как они начнут «полномасштабное вторжение» (что звучит просто отвратительно клишировано, но Паркер опускает свои комментарии по этому поводу), им нужно разобраться с проблемами своего Нью-Йорка.

— Док говорит, моя кровь ему не поможет, — напоминает Питер. Озборн кивает, выглядя очень несчастным, будто его на куски рвет осознание того, что он почти готов пойти против отца, чтобы спасти невинных людей. Это благородно, но… Питер почти понимает его сомнения.

— Да, но ведь можно же что-то попробовать… Мы шли к этому так долго, у нас не осталось других надежд…

— Я знаю, это жестоко прозвучит, — вздыхает Стрэндж, — но, мистер Озборн, я видел реальность, в которой ваш отец испытал на себе сыворотку из крови человека-паука. Делу это не помогло. Она его уничтожит.

— Но он и так умрет! — вскрикивает Гарри. — Не сейчас, так через месяц! Вы не понимаете, ему остались считанные дни, а я не могу!..

Вся ситуация кажется Питеру неправильной, а сам он выглядит теперь злодеем. Ему не нравится это.

— Док, — зовет он Стрэнджа, — неужели ничего нельзя сделать? Не потому, что мне жаль этого говнюка, вы не подумайте. Надеюсь, он сгниет в тюрьме через долгие-долгие годы, если мы сможем что-то для него сделать.

— Что?.. — охает Гарри, уже теряя надежду на всякую помощь со стороны паука.

Паркер пожимает плечами.

— Ты согласился помочь мне с Теей, не раздумывая. Я обязан тебе, а я не хочу быть обязанным твоей семейке, потому что вы все уроды и… прости, это не то. — Питер чешет в затылке, подбирая слова. — В общем… У меня нет родителей, и я понимаю, как это тяжело, так что не хочу, чтобы ты тоже… Хотя, на твоем месте, я удавился бы с того, как у тебя скверный папаша, и я действительно считаю, что место ему в тюрьме, и пусть его засадит полиция за похищение и махинации. Простите, я снова отошел от темы. Я… хочу сказать, что не желаю ему смерти. Хотя лучше бы он сам сдох. Простите.

Стрэндж не встревает в этот монолог, выглядя, мягко говоря, удивленным. Гарри понимающе кивает и хмыкает.

— Да, я не сказал бы лучше. И я сам зол на него, Паркер, но он мой отец.

Питер стискивает руки в кулаки. Сейчас, когда он понимает, что ему нужно набраться терпения и только ждать, эмоций у него меньше, но они все же есть.

— Я злюсь сильнее, — все-таки говорит он в ответ на реплику Озборна. — Поверь, я ненавижу твоего папашу едва ли не больше того золотого хмыря, что утащил Тею.

Стрэндж, наконец, решает вмешаться и вежливо кашляет.

— Я тронут вашим взаимопониманием, господа, — говорит он, — но не вижу способов, которые помогут вашему отцу излечиться, мистер Озборн. Знаю только, как отсрочить его смерть.

— Надолго? — хрипит Озборн. Стрэндж мотает головой.

— На год, не больше. Этого хватит, чтобы Норман Озборн передал вам права на корпорацию и прошел все судебные заседания. Он будет признан виновным по нескольким статьям, но в тюрьму уже не попадет, лишь в государственную больницу, где, по его желанию, пройдет процедуру эвтаназии.

Гарри сглатывает застрявший в горле ком. В этот миг Питеру жаль его. Только его, не Нормана. Этот ублюдок может катиться в ад со всеми своими приспешниками.

— Хорошо, — отвечает Озборн. Он бледен и почти дрожит, стискивает руки в кулаки, смотрит в пол. Но кивает. — Хорошо, я согласен. Я поговорю с ним об этом.