- Вот так. А теперь говори.

  - Я не шпион, - сказал я. - Просто мне известно кое-что, и я беспокоюсь за вас. Вы отправляетесь на войну, и я не знаю, что будет для вас лучше - вернуться с победой или с поражением. Главное, чтобы вы просто вернулись...

  - В чем дело, Андреа? Вот уже второй день ты пугаешь меня, не открывая причины, по которой я должен остерегаться. Между тем, мне кажется, что дело серьезное. Я не люблю тревожиться по пустякам.

  Я протянул руку и мягко коснулся его пальцев.

  - Я знаю, что должен рассказать все. Но вы не поверите мне.

  Он внимательно посмотрел мне в глаза, его пальцы переплелись с моими.

  - Если у вас нет собаки, заведите ее, - сказал я. - Пусть она пробует все блюда, которые вам предстоит есть. Будет даже лучше, если ваш повар будет готовить еду при вас, потому что есть яды, убивающие медленно - в течение недель, а то и месяцев. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Человек, желающий вам смерти, прекрасно разбирается в ядах.

  - Неужели Лукреция? - изумленно спросил Джованни, подавшись вперед. - Но я считал, что она не держит на меня зла, даже напротив... О, женское коварство!

  - Успокойтесь. Хотя вам лучше будет не навещать больше вашу сестру.

  - Какая глупость! Она любит меня, а я люблю ее.

  - Беда в том, что и ваш брат ее любит.

  - Чезаре!

  - Вы правы. У вас есть опасный враг, ваше сиятельство.

  Он медленно покачал головой.

  - Чезаре никогда не питал ко мне теплых чувств. Особенно он невзлюбил меня после того, как умер наш сводный брат Педро, и мне перешли его титул и невеста... Но откуда ты знаешь так много?

  - Позвольте мне не говорить этого. Я должен был всего лишь предупредить вас.

  - Чего ты хочешь за свою услугу?

  У меня перехватило дыхание.

  - Это не услуга, ваше сиятельство. Я делаю это потому, что вы мне нравитесь, потому, что вы не такой, как другие. Потому что я... - Я в ужасе и смятении осознал, что едва не признался ему в своих чувствах, и проговорил, краснея. - Хотя это неважно.

  - Ну... - Он замялся, сжав мои пальцы. - Какая разница, как ты это назовешь. Чего ты хочешь?

  - Я хочу назвать вас по имени.

  Его длинные ресницы дрогнули, скрывая выражение глаз, он молча кивнул.

  - Джованни, - прошептал я, чувствуя, как к глазам подступают слезы, - Джованни...

  Он продолжал смотреть на меня, потом поднял руку и коснулся моей щеки.

  - Почему ты плачешь? - с удивлением спросил он. - Я еще жив и умирать не собираюсь.

  Что я мог ему ответить? Мне так хотелось его близости, его тепла, его объятий... но это было невозможно.

  - Закройте глаза, - тихо попросил я. Он смущенно улыбнулся, но выполнил мою просьбу.

  Наклонившись, я замер в дюйме от его лица, ловя губами его быстрое и взволнованное дыхание, а затем припал к его рту поцелуем. Он изумленно вскрикнул, затем его крик перешел в тихий стон, и он вцепился в мою руку. Мой язык проник к нему в рот. Задыхаясь, он отвечал мне, почти не сознавая, что делает. Я видел, что ему было хорошо, и это заставляло меня дрожать от страсти. Наконец он отпустил меня и отстранился, тяжело дыша. Его темные глаза были огромными, блестящими и почти испуганными.

  - Нет, - еле слышным шепотом произнес он. - Я не могу... Я не такой... Господи, что это на тебя нашло? Оставь меня, я хочу побыть один.

  Я встал, сгорая от стыда, ужаса и любви. Он не должен был видеть моих мучений, и все же его быстрый взгляд скользнул по низу моего живота, оценив твердую выпуклость в штанах.

  - Простите меня, ваше сиятельство, - сказал я.

  - Можешь звать меня просто по имени. Считай, что мне это понравилось.

  - Спасибо... Джованни.

  Сжавшись на постели, он смотрел, как я ухожу. Открыв дверь, я испытал отчаянное желание оглянуться, но сдержал этот порыв. Гвардеец в приемной с подозрением посмотрел на меня, но ничего не сказал.

  Было уже поздно, и я подозревал, что Чезаре вернулся. Так оно и оказалось: Никколо сказал мне, что монсеньор только что принял ванну и ждет меня в спальне. Я поспешил к нему, ощупывая флакон с ядом в кармане и трепеща от страха.

  Чезаре лежал в постели и перебирал письма, нетерпеливо отбрасывая в сторону те, что его не интересовали. При моем появлении он улыбнулся.

  - Андреа, мой дорогой... Мне так тебя недоставало.

  Я осторожно присел на край постели, но он нетерпеливо потянул меня к себе, заставив лечь.

  - Как ты провел день?

  - Я не выполнил ваше поручение.

  Его взгляд с интересом скользнул по моему лицу.

  - А я и не ожидал, что ты сможешь. Во-первых, тебе еще не доводилось убивать испанских грандов и сыновей папы, а во-вторых, его действительно хорошо охраняют. Забудь об этом.

  Я протянул ему на ладони флакон, но он отвел мою руку.

  - Считай это моим маленьким подарком. Спрячь подальше, возможно, он еще пригодится.

  - Как... он действует? - запнувшись, спросил я.

  - Не сразу. Недомогание быстро проходит. Потом начинается кашель, ломота в костях, слабость. Выпадают волосы, затем крошатся зубы... Того количества, что в этом флаконе, хватит на месяц мучений. Никто не догадается искать отравителя.

  Я содрогнулся.

  - Значит, вы намерены дождаться возвращения Джованни...

  - Тсс. - Он прижал мне палец к губам. - Не будем торопиться. В конце концов, пусть все идет как идет. Джованни должен учиться командовать армией, потому что папа может смениться, и тогда Церкви понадобится опытный и верный главный капитан.

  - Вы слишком молоды, чтобы быть папой, - возразил я. - Кардинал делла Ровере может вернуться, подкупить конклав и занять престол.

  - Делла Ровере смертен. Я еще не задумывался, кто мог бы поддержать меня в случае смерти отца, но у меня хватит золота и замков, чтобы купить голоса кардиналов. Что касается моей молодости, это не препятствие. Мне рассказывали о папах, которые были еще моложе.

  - Вздор, - фыркнул я, и Чезаре, рассмеявшись, опрокинул меня навзничь и стал целовать, навалившись сверху. Я слабо протестовал, но уже чувствовал разгорающееся желание.

  - К черту Джованни. - Он погладил мою грудь. - Я не хочу говорить о нем.

  - Чего же ты хочешь? - улыбаясь, спросил я, и он ответил:

  - Тебя, мой прелестный ангел.

  Я засмеялся.

  Он стащил с меня рубашку и принялся горячо и нетерпеливо ласкать меня, наслаждаясь моей ответной страстью. Как всегда, он все делал потрясающе, отлично зная, что доставляет мне наибольшее удовольствие; мне нравилось покорно отдаваться во власть его рук и губ, подчиняясь изощренным ласкам, гладить его крепкие плечи, перебирать густые пряди темных волос. Мое тело пылало в огне неудержимого желания.

  - Возьми меня, - выдохнул я ему в ухо, когда он целовал меня в шею, и обхватил пальцами его стоящий член. Приподняв мои бедра, он заставил меня высоко вскинуть ноги и овладел мной, войдя медленно и глубоко. Я чувственно вскрикнул, он склонился и поцеловал меня в рот, а затем размеренно задвигался, все ускоряя плавный ритм. Я извивался под ним, беспомощно приближаясь к сладостному концу, и он принялся быстро ласкать рукой мою напряженную плоть. Еще немного - и я вздрогнул, утопая в слепящих волнах наслаждения. Чезаре застонал, потом его тело сотрясла неистовая судорога, он оставил меня и лег рядом. Я благодарно поцеловал его в губы, и он, глубоко дыша, прошептал мое имя. Все было как прежде... и в то же время я чувствовал, что неизбежно потеряю его. Джованни уже незримо стоял между нами. Джованни был не таким, его доверие нужно было завоевывать, осторожно и не спеша, потому что он никогда не был близок с мужчиной, и эта странная, острая, пугающая нежность, которую я чувствовал к нему, не имела ничего общего с испепеляющей страстью любовника. Он не знал, что с этим делать, и я тоже... В своем смятении я снова возвращался к Чезаре, чтобы забыться в его объятиях и получить то, чего так жаждало мое тело. Что же касается моей души - тут я был бессилен изменить что-либо.