- Входите, - отозвался изнутри голос герцога.

   Гай открыл дверь, пропуская Леону вперед, и сам остановился на пороге.

   Элвин сидел в кресле у камина, откинув голову назад, а на коленях у него примостилась Розалия, в бесстыдно распахнутом на груди алом платье. Девушка обнимала его за шею, утопая пальцами в густых черных волосах. Рука брата рассеянно ласкала ее обнаженную грудь с большим упругим соском. Гай с большим трудом сдержал вздох изумления, хотя и знал об отношениях Элвина с его сестрой. Леона же, судя по всему, была шокирована.

   - О, это наши гости, - заметив вошедших, проговорил герцог почти ровным голосом. Розалия встала, поправила платье и улыбнулась Леоне. Гая же принцесса едва удостоила взглядом. Поднявшись с места, Элвин подошел к юноше и, положив руку ему на плечо, жестом пригласил войти и располагаться.

   - Я рад, что ты посетила нас, леди Леона, - сказал он своим звучным голосом, склоняясь к руке девушки в учтивом поцелуе. - Твое общество, без сомнения, станет лучшим украшением этого вечера.

   - Ты прекрасна, - восхищенно проговорила Розалия, глядя на Леону бархатистыми черными глазами. - Сэр Гай счастливчик...

   Леона смущенно выслушивала комплименты, затем умоляюще посмотрела на Розалию.

   - Я не привыкла к такому вниманию, - сказала она, заливаясь краской. - Сэр Гай говорил, что мы приглашены на ужин, но я не думала, что все это устроено в мою честь. Теперь у меня создается именно такое впечатление...

   - Разумеется, дитя мое, - полушутя, полусерьезно ответил Элвин, и, поймав его взгляд, Гай невольно улыбнулся. - Но ты права, нам следовало бы уже приступить к ужину. Проходите к столу, прошу вас.

   Он указал на небольшой стол, накрытый на четверых. Здесь были хлеб, сыр, мясо, вино, фрукты - словом, не слишком роскошно, но достаточно аппетитно.

   - Я отослал слуг, - сказал герцог, когда все сели. - Сегодняшний вечер - только для нас, для самых близких друзей... А в том, что мы станем друзьями, я почти не сомневаюсь. Нам нужно узнать друг друга поближе. Моя сестра, первый рыцарь и его дама - это и есть то общество, которое я предпочитаю любому другому. Леди Леона, я хотел бы доказать тебе, что я могу быть не только повелителем, но и обычным человеком... И, чтобы это лучше удалось, сегодня я сам, герцог Элвин Освальд, буду прислуживать вам, своим гостям.

   - У тебя это неважно получается, - заметила Розалия. - Ты мало практиковался, и к тому же слишком много болтаешь.

   - Ты несносна, сестра, - без улыбки отозвался герцог. Откупорив бутылку вина, он наполнил бокалы янтарной прозрачной жидкостью. - Я не намерен заниматься лакейством ради пропитания, но здесь собрались те, кому я хотел бы прислуживать... Как сказано в Святом Евангелии, "больший из вас да будет вам слугой".

   - Аминь, - усмехнулась Розалия, поднимая свой бокал. Герцог внимательно посмотрел на Гая, и юноша понял, что Элвин пьет за него. По его телу прошла теплая волна.

   - Элвин любит проповедовать, - насмешливо сказала принцесса. - Это одна из его страстей. Он может цитировать Евангелие и сочинения блаженного Августина целыми страницами...

   - Набожность и просвещенность - достоинства, делающие честь любому, - осторожно сказала Леона. Розалия засмеялась.

   - Дитя мое, Элвин не монах, чтобы посвящать жизнь подобным глупостям. Молиться и умерщвлять плоть - какая скука! Кстати, монахи тоже далеко не все одержимы святостью... Просто у них иные предпочтения, нежели у обычных людей. Правда ведь, Элвин? Другое дело, Черное Братство: эти не только любят выпить, но и в женщинах понимают толк... Говорят, их оргии затмевают даже римские вакханалии. Вот это действительно разумный способ поклонения высшему существу...

   - Не смей упоминать этих мерзких воронов! - Герцог побледнел, его рука сжалась в кулак. - Я ненавижу Братство и буду преследовать еретиков везде и всегда. Если я узнаю, что в Освальде есть сторонники Черного Братства, они пойдут на костер, кем бы они ни были!

   - Мой отец был адептом Братства, - тихо проговорил Гай.

   Герцог осекся. На его лице проступило недоверие, сменившееся растерянностью. Розалия перестала улыбаться.

   - Ну, Элвин, - сказала она, - теперь красавчик Гай пойдет на костер? Может быть, ты сам подожжешь хворост у ног этого ангелочка?

   Гай страшно побледнел. Герцог взял его за руку и легонько сжал, пытаясь успокоить юношу.

   - Отца убили, когда мне было пять лет, - медленно заговорил барон. - Его убили приспешники Братства, и моя мать едва не сошла с ума от горя... Он был неплохим человеком, но попался на лицемерные уговоры и обещания легкой и богатой жизни. Я почти не помню его; у него была колючая щетина на щеках и большие теплые руки... Когда я вырос, мать рассказала мне все. Отец часто надолго отлучался из дома, оставляя нас одних, и она думала, что он изменяет ей. Он стал замкнутым, никогда не расставался с оружием и плохо спал по ночам. Матери и в голову не могло прийти, что ее муж связался с Черным Братством. А однажды, ненастным зимним днем, в Санвер приехал человек, закутанный в плащ до самых бровей. Ему открыли ворота, и мать сама предложила ему остаться в замке на ночь, но он только злобно засмеялся и, отстегнув от седла большой сверток, небрежно бросил его на руки моей матери. Затем он пришпорил коня и быстро ускакал в туманный промозглый сумрак. Я помню истошный крик матери, когда она развернула темную грубую холстину. За всю свою жизнь я не слышал, чтобы люди так кричали. Перепуганный, я бросился к матери и ухватился за подол ее платья, сам толком не понимая, в чем дело, но уже плача. И тут я увидел то, что она видела и пыталась спрятать от меня: в свертке, привезенном незнакомцем в Санвер, была отрезанная человеческая голова. Голова моего отца - со страшно остекленевшими открытыми глазами, спутанными волосами и сведенным судорогой застывшим лицом. И тогда я тоже закричал, размазывая по щекам неудержимые слезы. Мать, точно очнувшись от шока, схватила меня на руки и принялась успокаивать. Она шептала мне что-то, но я ничего не слышал. Мы беспомощно рыдали, раздавленные обрушившимся на нас горем. Моя мать была красивой женщиной, но несчастье состарило ее в считанные дни, выбелив волосы и изрезав гладкий лоб морщинами. Я оставался ее единственным утешением...

   - Бедный мальчик, - прошептал герцог.

   - За что они убили его? - спросила Розалия.

   - Ритуалы Братства гораздо более жестоки, чем пытки доминиканцев, сестра, - сказал Элвин. - Они приносят в жертву людей, чтобы стать ближе к дьяволу, которому поклоняются.

   - Гораздо позже я узнал, что они убивают детей, - сказал Гай. - По-видимому, они потребовали у отца, чтобы он принес меня в жертву, но он отказался, и его участь была предрешена.

   - Черные Братья настоящие чудовища. - Элвин нахмурился. - Образованный человек содрогнется при упоминании о них.

   - Я поклялся мстить Братству, - сказал барон. - Пусть мой отец отчасти сам был виноват в том, что с ним случилось, но эти мерзавцы не должны остаться безнаказанными.

   - Думаю, нам не стоит больше упоминать о Братстве, - проговорила Розалия, чуть помолчав. - Это было бы жестоко по отношению к сэру Гаю.

   Барон не понял, действительно ли его судьба вызвала сочувствие у принцессы, или это была просто лицемерная выходка. Он посмотрел на Элвина и встретил его полный любви взгляд.

   Ужин продолжился. Герцог был весел, всячески стараясь доставить гостям удовольствие, Розалия не уступала ему в обаянии, и вскоре даже застенчивая Леона уже чувствовала себя свободнее.

   - Я никогда не думала, что смогу называть герцога Освальда просто по имени, - смеясь, сказала она. - А вот так запросто ужинать с тобой, Элвин, и с Розалией казалось мне невозможным.

   - Между тем ты здесь, - с улыбкой сказал герцог. - И не считай это за большую честь. Люди не так уж сильно отличаются друг от друга, дитя мое. Я ничем не лучше любого пастуха из деревни, но так уж заведено, что одних почитают больше, других меньше. Я ничего не сделал для того, чтобы мной восхищались.