Заметив подошедшего Гая, герцог оживился. На его лице появилась мягкая улыбка, и он усадил барона по правую руку от себя, как почетного гостя.

   - Как твоя рука, сэр Гай? - участливо спросил он. - Мне показалось, что ты был ранен?

   - Ты не ошибся, мой герцог, - улыбнулся Гай. - Но это легкая рана, точнее, всего лишь ушиб, так что я почти здоров.

   - Я пришлю к тебе своего лекаря, - предложил герцог. - А сейчас я хочу поблагодарить тебя, что ты пришел на пир, несмотря на ранение. Постараемся, чтобы ты не был разочарован.

   - Мне кажется, что леди Розалия чем-то расстроена, - заметил Гай. - Печаль такой очаровательной женщины не может не огорчить меня. Она едва заметила меня, а мне хотелось бы увидеть ее улыбку.

   - Розалия? - Герцог повернулся к сестре. - Сэр Гай спрашивает, почему ты не уделяешь ему внимания.

   Принцесса посмотрела на барона в упор с легкой насмешкой.

   - У тебя плохой вкус, Элвин, - произнесла она медленно. - Этот ангелочек не достоин звания первого рыцаря.

   Гай вспыхнул. Он заметил, как побледнел герцог. Лицо Элвина окаменело.

   - Прекрати свои выходки, сестра, - прошептал он. - Я хочу, чтобы ты хотя бы была вежлива с человеком, которому я доверил бы свою жизнь.

   - Еще вчера ты доверил бы ее Роджеру...

   - Речь сейчас не о Роджере, - так же шепотом сказал герцог. - Будь поприветливей, это ни к чему тебя не обяжет.

   Розалия через силу улыбнулась. Гай снова удивился, как она прекрасна, даже сейчас, в минуту гнева. Он слегка склонил голову.

   - Поздравляю, сэр Гай, - проговорила Розалия. - Тебе удалось сделать то, на что не хватало сил и смелости у многих, - победить виконта Брента.

   Гай понял намек, однако сделал вид, что не встревожился.

   - Благодарю за столь высокую оценку моих скромных талантов, - ответил он. - Вдвойне приятно слышать это от столь прекрасной женщины, как ты, леди Розалия. Надеюсь, со временем мы станем лучше понимать друг друга. Я рассчитываю добиться твоего расположения, а возможно, и дружбы.

   Польщенная Розалия вновь улыбнулась - на этот раз более искренне.

   - Мне нравятся честные люди, - сказала она. - И то, что ты говоришь, не банальный комплимент, правда ведь? Но мою дружбу надо заслужить.

   - Я постараюсь, леди.

   Розалия кивнула ему и отвернулась, чтобы поговорить с сидевшим слева от нее рыцарем.

   - Не обращай внимания на колкости Розалии, - сказал герцог, как бы извиняясь. - Она слишком расстроена поражением виконта Брента, на которого возлагала надежды в этом поединке. Но довольно о ней. Расскажи лучше о себе. Ты хорошо владеешь копьем и мечом для своего возраста. Все четыре твоих поединка закончились твоей победой, это впечатляет.

   Гай не был склонен преувеличивать собственные заслуги. Он действительно неплохо фехтовал на мечах и был достаточно силен, чтобы уверенно обращаться с копьем. Мягкое и спокойное обращение герцога развеяло все его опасения, и он понемногу разговорился. Герцога интересовало все: его семья, замок, пристрастия, стремления. Он принялся рассказывать, а Элвин слушал, не перебивая и лишь изредка задавая вопросы.

   Однако вскоре их разговор был прерван. Розалия, все это время громко смеявшаяся и отдававшая должное угощению и вину, которое ей щедро подливали галантные рыцари, повернулась к герцогу и Гаю.

   - Элвин, - сказала она томно, почти чувственно, положив руку брату на плечо. - Мне надоело, что ты весь вечер посвящаешь этому молокососу. Я хочу танцевать... Пойдем. - Ее руки обвили шею герцога, и она заглянула ему в глаза. - Пойдем к тебе. Позовем менестрелей, будем танцевать и пить вино... А потом мы...

   Побелев как полотно, герцог сбросил с себя ее руки.

   - Замолчи! - сказал он жестко. - Ты пьяна, и тебе не место здесь.

   - Нет, нет. - Она снова попыталась обнять его. - Ты разгневан? Ну, ударь меня...

   Гай с растерянностью, смущением и ужасом глядел, как она пытается расстегнуть камзол герцога. Элвин резко отшвырнул ее от себя, и она чувственно застонала, продолжая протягивать к нему руки.

   - Заберите принцессу, - распорядился герцог, подозвав слуг. - Проводите ее в ее покои, она слишком много выпила сегодня. Позаботьтесь, чтобы она не покидала своей спальни до утра.

   Он снова сел и, кусая губы, повернулся к барону.

   - Прости, сэр Гай. Эта грязная сцена не должна была произойти. Порой Розалия бывает сама не своя, а сегодня я позволил ей напиться...

   Гай не знал, что ответить. Он слышал о распущенности Розалии, но не мог даже представить, что она может зайти так далеко.

   - Забудь об этом, хорошо? Я постараюсь, чтобы подобного больше не повторилось. Выпей вина. Помнишь, ты говорил о том, как твоя мать нанимала управляющего? Я хотел бы дослушать это до конца.

   Мало помалу Гай вновь оживился. В его душе были еще свежи наставления Тома, предупреждавшего о возможной опасности со стороны герцога, но Элвин обращался к нему дружески, и юноша не мог предположить, что герцог способен отомстить ему за поражение в поединке любовника своей сестры. Его удивила недавняя вспышка ярости со стороны Элвина, давшая ему понять, что в отношениях брата и сестры далеко не все так гладко, как можно было подумать на первый взгляд.

   Тем не менее, Гай заметил, что за время ужина герцог почти не притронулся к еде и совсем не пил. Красивое лицо Элвина Освальда хранило то же непроницаемое выражение, которое заставило Гая встревожиться сегодня днем. Барон пытался разгадать значение пристального взгляда черных глаз герцога и его мимолетной, чуть печальной улыбки, но тщетно. Он продолжал рассказывать о себе, а герцог слушал, наклонив голову, точно боясь пропустить хоть слово.

   За окнами уже давно стемнело, и слуги беспрерывно меняли догоревшие факелы. Менестрель дремал в углу, уронив голову на грудь, и его лютня, позабытая, лежала на полу рядом с ним. Разговор, становившийся поначалу громче, постепенно распался на отдельные диалоги; слова утратили смысл, а голоса - ясность. Кое-кто спал, упав лицом прямо на стол, иные пытались петь; порой раздавались хриплые возгласы и пьяный смех. Во всей зале трезвыми оставались, пожалуй, только Гай и герцог Освальд, но они были настолько увлечены беседой, что не замечали ничего вокруг.

   Неожиданно герцог тронул Гая за плечо.

   - Посмотри. - Он обвел взглядом присутствующих и вновь повернулся к юноше. - Что скажешь?

   - Думаю, пир подходит к концу, - улыбнулся Гай.

   - Ты прав. Для меня пиры давно стали тяжкой обязанностью. Итак, я выполнил то, что от меня требовал долг, и теперь могу вернуться к своим обычным занятиям.

   Гаю показалось, что герцог огорчен, и он поспешно сказал:

   - Напротив, пир удался.

   В черных глазах Элвина Освальда, устремленных на юношу, зажглась горькая насмешка.

   - Ты правда так считаешь?

   Гай опустил глаза. Он не мог соврать.

   - Что может быть хорошего в том, чтобы смотреть, как вино превращает людей в скотину? - тихо сказал герцог. - Ты единственный, кто здесь остался человеком, сэр Гай. Мне... хотелось бы еще поговорить с тобой сегодня.

   - Я буду счастлив, мой герцог. Твое желание для меня свято.

   - Не говори так. - Черные глаза вспыхнули непонятной тоской и снова стали непроницаемо темными. - Я не приказываю, как сюзерен, а прошу, как друг. Будь честен. Если ты откажешься, я не стану настаивать.

   - Твое общество доставляет мне удовольствие, мой герцог. - Гай вспомнил о записке Леоны Блейк. Герцог Освальд был прекрасным собеседником, но мысль об ожидавшей его девушке не давала барону покоя. Однако же, еще с детства он усвоил закон рыцарства "Бог, король и дамы". Он не мог отказать в просьбе герцогу, который был для него здесь королем. А Леона... Что ж, она поймет, если он в ней не ошибается. Кроме того, ему самому хотелось побольше узнать о герцоге Элвине.