— Ты… кто тебе дал право хватать мою нареченную? — возмутился Отирир.

Девушка только покачала головой. Лейр давно уже общался с артистами на придуманном ими самими языке жестов, и сейчас она с удивлением разбирала обращённые к ней «слова».

Замер от неожиданности и мастер Боар, который прекрасно понимал всё, что сейчас мимикой и жестами пытался передать немой юноша. И не верил своим глазам:

«Ты… в сердце моём…Ты — как солнце! Ты — всё, что есть в мире! На что могут смотреть глаза…я дышу…тобой. Если тебя… не станет… не станет и меня!»

— Не понимаю, — подала голос леди Оснирель. — Что он там руками размахивает?

— На танец приглашает, — машинально соврал-сымпровизировал мастер Боар.

— Танец? — удивилась маленькая женщина. — Какой-то охранник собирается пригласить вашу дочь на танец?

— Лейр не охранник, — вступился за юношу артист. — То есть, не совсем охранник. Он… воспитанник моего тестя. И по происхождению не столь низкого рода.

— Он из простых лордов?

— Да. Его отец когда-то… э-э… оказал большую услугу моему тестю, и тот взял его сына к себе. Они с Соэль… то есть, Сорирель, давно дружат.

— А, — закивала леди Оснирель, — друг детства… Это меняет дело! Пусть станцуют, ничего страшного! Музыку! Я разрешаю!

Она замахала руками, привлекая к себе внимание, и в ответ с галереи полилась лёгкая мелодия, простая и нежная, под которую можно просто кружиться, взявшись за руки.

Услышав первые такты, Лейр прервал свой странный монолог и протянул девушке руки. Поколебавшись, Соэль вложила пальчики в его ладонь, и они тихо поплыли под музыку.

Отирир отступил на несколько шагов, любуясь девушкой. Красавица! А двигается так, словно родилась в танце. Такая жена сама по себе — огромное богатство.

Музыка немного сменила ритм, и партнёры откликнулись на него. Улыбка тронула плотно сжатые губы Лейра, в глазах вспыхнул огонь, когда он закружил девушку в танце.

Отирир сделал ещё шаг назад и оказался в первых рядах зрителей.

— О, Покровители! — прошептала какая-то дама. — Вы только посмотрите на этого юношу! Красавец, не правда ли?

— О да, — подхватила другая. — Он великолепен!

— Сразу видно благородную кровь! Они прекрасная пара! — с плохо скрываемой завистью молвила третья.

— Пара — не пара, но оглашение… — заспорила первая.

— Оглашение произошло всего несколько минут назад, этот юноша про него не слышал. И потом — это же ещё не помолвка! Даже помолвки разрывают, а тут…

— Тш-ш! Он рядом!

Отирир резко обернулся — и нос к носу столкнулся с тремя дамами. Они узнали сына хозяйки бала и старательно заулыбались.

— Вас можно поздравить, — прощебетала первая. — Такая прелестная девушка…

Сжав кулаки, молодой лорд заставил себя дотерпеть до конца. Но едва мелодия смолкла, он решительно приблизился и встал между Соэль и Лейром.

— Ну, хватит! Хорошего понемножку. Ты можешь быть свободен, — он крепко сжал ладонь девушки и повелительно махнул рукой юноше. — Теперь твоя госпожа под моей защитой. И ни один волос не упадёт с её головы, обещаю. Ступай и не мешай нам веселиться… Впрочем, можешь постоять в сторонке. Выгонять тебя я не намерен. Мы же не гоним прочь старую собаку только потому, что она больше не показывает ту же силу и прыть, как в молодости!

Соэль натянуто улыбнулась. Ей не понравилось, что Отирир столь решительно и властно отсылает её друга, словно тот действительно был только собакой, но вздохнула с облегчением, когда Лейр послушно поклонился и покинул зал. На лице его застыла маска холодной вежливости отлично вышколенного слуги, воина, который руководствуется разумом и долгом, а не эмоциями и порывами сердца. И только руки, не желая мириться с доводами рассудка, тянулись к рукояти меча.

Бал завершился поздно вечером чудесной осенней мистерией, которую разыграла Видящая. Леди Оснирель и Ниэль, взявшись за руки, вместе с ещё несколькими дамами, у которых есть взрослые дети, исполнили «Песню опадающих листьев», которую исполняли на всех Островах с давних пор:

Осень красит лес цветами –

Золотом и рубиново-алым.

Словно огни, загораются листья,

Машет рябина тяжелою кистью.

Ах, красота! Красота какая!

Листья на солнце огнями играют,

Листья летят, словно птичья стая,

Солнце огнями в листве мелькает.

Нежная и вместе с тем простая мелодия продолжала звучать в душе каждого эльфа и, возвращаясь в замок через лес, Ниэль тихо мурлыкала её себе под нос, опираясь на руку мужа. Будучи бродячей актрисой, а не хозяйкой замка, она до сегодняшнего дня ни разу не исполняла этой песни — не имела права. Но теперь их жизнь сделала крутой поворот, теперь всё будет по-другому.

Было уже темно — осенние ночи всегда темны — но леди Оснирель приказала проводить знатных гостей с факелами. Одним из провожатых выступил Отирир, который вёл под уздцы мерина, на котором сидела Соэль. Два рыцаря следовали с ними — один держал на поводу двух лошадей, для себя и молодого господина, а другой шагал впереди с факелом. Тайн и Лейр держались в стороне. Юноши о чём-то негромко шептались. Вернее, шептал один — второй либо сдержанно кивал, либо качал головой, изредка помогая себе короткими скупыми жестами языка немых.

— Наши дети счастливы, — прошептала Ниэль, прижимаясь к плечу мужа. — И я тоже… мой лорд.

Мастер Боар тихо похлопал её по руке.

— Я немного волнуюсь, — признался он, помолчав.

— Всё будет хорошо! — привстав на цыпочки, Ниэль быстро поцеловала мужа в щёку. — Я никогда в тебе не сомневалась. Помнишь, как мой отец колебался, стоит ли доверять тебе первую роль? Но ты вышел на сцену и сразил зал наповал! И сейчас ты отлично справился со своей ролью…

— Может быть, и так. Но вечно играть одну и ту же роль нельзя. Когда-то ты играла принцесс, а я — благородных героев, спасающих их от чудовищ. А теперь главные роли достались нашим детям, а нам остались лишь эпизоды.

— Ты по-прежнему мой благородный герой, — возразила Ниэль.

— А ты — моя принцесса. Но это в прошлом. А что ждёт в будущем?

— Думаешь, дети не справятся? Всё у них получится! Это же твои дети!

— Меня беспокоит Лейр, — помолчав, признался мастер Боар. — Ты видела?

— Да, — Ниэль тоже перестала улыбаться. — Бедный мальчик. Но почему он молчал?

— Лейр всегда молчит, — невесело усмехнулся глава труппы.

Лейр молчал и сейчас, но его взгляды, которые он бросал на Соэль, ехавшую на скакуне, были красноречивее всяких слов и жестов.

— Что смотришь? — пихнул его локтем Тайн. — Дырку глазами не протри.

Юноша вздохнул.

— Да знаю я, что ты с неё глаз не сводишь! — отмахнулись от него.

— Ы?

— Да почти все знают или догадываются, — с самодовольной улыбкой объяснил Тайн.

Ошеломлённый, Лейр не нашёл, что ответить, и только покачал головой. Как всегда бывает в таких случаях, окружающие знали больше, чем сама причина его душевных терзаний.

Сама Соэль ехала, опустив голову и прислушиваясь к тому, что рассказывает ей Отирир:

— Зимой матушка то и дело устраивает какие-то праздники! Здесь ведь глушь, окраина Острова. До нас так редко долетают вести даже из поместья-столицы… Мы о рождении наследника Наместника узнали только через двадцать лет! Представляете? От какого-то бродячего менестреля, который на пиру решил потешить нас песней, сочиненной в честь этого события! А какие у вас были развлечения в замке?

— Такие же, как и у всех, — неуверенно пожала плечами Соэль, которая понятия не имела о том, чем день и ночь занимаются девицы из благородных семейств. — Ну, танцы… песни…игры…Еще артисты часто приезжали. Они пели и танцевали… И мы тоже.

— Что — «тоже»?

— Пели.

— Вы споёте мне? — оживился Отирир.

— Прямо сейчас? — девушка невольно обернулась, ища глазами мастера Неара. Менестрель отстал от группы, и его присутствие можно было угадать по отдалённому треньканью струн лютни — он шагал в полном одиночестве, наигрывая что-то на ходу.

— Нет, позже, — рассмеялся молодой лорд, — когда ваш менестрель протрезвеет!

— Мастер Неар вовсе не наш, — заспорила девушка. — Он прибился к нашей тр… То есть, пришёл в наш замок недавно, сам по себе. И просто остался потому, что ему у нас нравится! Но когда надоест, он покинет нашу…нашу семью и отправится своей дорогой.