— Аплодисментов не надо, — негромко промолвил Тайн. — Их мы уже наслушались.

— Иногда молчание — тоже знак признания, — добавил Тиар.

— Главное, чтобы конскими яблоками кидаться не начали, — уточнил многоопытный мастер Неар.

Лорд Ольриар попятился, бросая на артистов возмущённые взгляды.

— Это возмутительно! — воскликнул он. — Это… позор! Как вы могли?

— Вот так и смог! Любовь творит чудеса, — мастер Боар развел руками. — Но довольно слов. Спектакль окончен. Прошу вас удалиться!

Гость ещё раз возмущённо тряхнул головой и направился к выходу. Янсор выскользнул следом, но вскоре вернулся.

— Ускакал, — доложил бывший браконьер. — Умчался так быстро, словно мы его тут убить пытались.

— Отлично! — глава труппы хлопнул в ладоши. — Значит, и нам тут не стоит дольше задерживаться.

— Что? Как? Почему? — со всех сторон послышались голоса. — Мы уезжаем?

— Мы разыграли прекрасное представление. Публика его оценила, и даже, возможно, собирается платить — жаль, что не звонкой монетой. Значит, артистам пора двигаться дальше.

— А этот замок? — Ниэль всё ещё обнимала всхлипывающую дочь. — А твой титул?

— Ещё одна маска, не более того. Я уже так привык быть собой… Думаю, и вам вскоре бы надоело играть одну и ту же роль изо дня в день, ни на минуту не снимая масок.

Таша возмущенно притопнула ногой — она-то уже поверила, что это место станет домом для нее и детей. Но огромный старый замок, который ещё предстоит привести в приличный вид — совсем не маленькая уютная ферма на опушке леса. И сама альфара, если бы у неё был выбор, предпочла бы поселиться в деревеньке неподалёку… Но отдохнуть несколько дней или недель под крышей она и её дети имеют право!

Однако, остальные не возмущались. Янсор и Даррен уже отправились запрягать лошадей, а остальные понемногу разошлись по своим комнатам — собирать вещи. Ниэль увела дочь к себе, чтобы поговорить без свидетелей.

— Лейр, задержись! — окликнул юношу мастер Боар.

Тот послушно остановился, дожидаясь, пока они останутся одни.

— Надеюсь, ты понимаешь, что только что сделал? — негромко промолвил глава труппы, когда за выходившим последним мастером Неаром закрылась дверь.

— А, — Лейр шевельнул рукой: «Да, знаю».

— Будь ты лордом, это могло бы в любом случае закончиться взаимным примирением сторон. Например, я был бы связан словом чести в любом случае выдать Соэль замуж — за самого Отирира, если бы он выжил или за одного из его младших братьев, если бы он умер. Это закон Топазового Острова, если ты не знал… Но он действует только для лордов.

— О-ы… — юноша указал на собеседника.

— Знаю, что ты хочешь сказать! Что лорд — я. И я мог бы поступить так, как предписывают законы Топазового Острова. А законы предусматривают наказание для того, кто убил знатного лорда…

— Э-а! О-ы! — Лейр в нетерпении взмахнул руками. Лицо его исказилось.

— Да, Отирир жив. Был жив по крайней мере еще несколько часов назад. Ты не оставил после себя трупа, и дело — повторяю! — всё еще может кончиться примирением сторон. Но это произойдёт, если — если! — убийца тоже знатного рода! А что до тебя… Мы ничего о тебе не знаем. Кто ты? Откуда? Эти шрамы на твоей груди — откуда нам знать, что они означают? Что это? Клеймо преступника? Герб твоего рода? Знак принадлежности к какой-то особой касте? Никто из нас никогда не видел ничего подобного. Проще простого было бы тебя выдать — и разом избавить от проблем и себя, и тебя. Угадай, почему я этого не сделал?

Говорить Лейр не мог, но ответил жестами — прижал одну руку к своему сердцу, а другую — к сердцу мастера. После чего медленно поменял их.

— Ты прав, — актёр помолчал, сжал его локоть. — Все вы у меня вот здесь. Все вы для меня как дети. И отдать на расправу своего ребёнка… Мне проще бросить этот дом, чем кого-то из вас… Что смотришь? Иди, собирайся! Оставь меня пока одного.

Лейр отступил на шаг:

— А?

— Скажи там, пусть подождут.

Когда за юношей закрылась дверь, мастер Боар провёл ладонями по лицу, словно на самом деле стирая грим. Постоял немного, потом подошёл к погасшему камину, опёрся на каминную полку, словно стараясь слиться с камнем, стать его частью — и забрать с собой его частичку. На несколько секунд он показался себе маленьким и слабым мальчиком, на которого сверху вниз со снисходительной улыбкой взирает большой добрый великан. «Я же знал, что ты не усидишь на месте! Беги. Я не сержусь! Главное, чтобы у тебя всё было хорошо. А если что… ну, я пока здесь. Я подожду.»

Лошади давно уже были запряжены, вещи собраны сундуки и вместе с декорациями уложены в фургон вместе с несколькими безделушками и полной корзиной яблок, набранных из сада. Артисты уже собрались на дворе, Янсор гарцевал на мерине, матушка Ханирель устроилась на козлах, уже перестали всхлипывать наказанные за какую-то мелочь дети, а мастера Боара всё не было. Лейр держался в стороне, чувствуя бросаемые на него косые взгляды. С ним никто не разговаривал, и юноша боялся обернуться и посмотреть артистам в глаза.

Мастер Боар показался на пороге, когда уже все почти решили, что его надо поторопить. Он вышел быстрым шагом, на ходу набрасывая на плечи тёплый осенний плащ, прошёл мимо замерших коллег к воротам, ни на кого не глядя, и уже на мосту бросил через плечо:

— Ну, что? Едем или нет?

— Йо-ху-у! — залихватски вскрикнул Янсор, с места поднимая своего скакуна в галоп. Матушка Ханирель стегнула лошадей кнутом. Фургон тронулся с места, со скрипом проезжая через ворота.

Старый замок молчал, глядя им вслед.

Нерадостным начиналось это путешествие. Лошади тащили фургон, а артисты шли рядом по обочине дороги. Но то один, то другой приостанавливался и оборачивался назад. Деревья уже закрыли замок от их глаз, и лишь высокая башня и чудом уцелевший шпиль ещё виднелись сквозь листву. Потом дорога спустилась с холма, обогнула заросшее вдоль берега ивами небольшое озеро, и замок скрылся из вида окончательно.

Впрочем, бодрости духа это никому не прибавило. Таша, забившись в дальний угол фургона, тихо всхлипывала. Ниэль шла, опустив голову, а на Соэль было жалко смотреть. Девушка брела, как потерянная, загребая башмачками опалую листву и не обращая внимания на попытки братьев как-то расшевелить её.

Мастер Боар догнал свою жену, взял за руку. Ниэль слабо улыбнулась в ответ.

— Ты не жалеешь? — тихо спросил он.

— О чём?

— Я знаю — ты мечтала стать леди, знатной дамой…жить в своём замке…

— А я и была ею, — улыбнулась женщина, — пусть один день, но была.

— На балу у…

— Нет, — Ниэль бросила на мужа кокетливый взор, — в тот, первый, вечер, когда ты усадил меня на почётное место. Так что у меня есть и свой замок… и лорд-муж…И я счастлива!

— Знаешь, — мастер Боар притянул жену к себе и поцеловал в висок, — а я тебя люблю!

— О, — она рассмеялась, — не прошла и ста лет, как ты это сказал!

Соэль, державшаяся поодаль, не разделяла восторгов своих родителей. Она даже не могла понять шёпота братьев и ворчания Таши — мол, только несколько дней побыли лордами, пожили под крышей, как все, и вот опять срываться неведомо куда, навстречу осени и непогоде. Какие они глупые! О чём думают? О каком-то замке! А у неё, может быть, счастье разрушилось! Она могла бы стать невестой, а потом и супругой. И наплевать, что он был лордом, а она дала себе зарок не влюбляться в знатных господ никогда! В конце концов, когда Соэль высказывала некоторое время назад столь опрометчивое заявление, она сама ещё не знала, что является леди. И теперь всё рухнуло…

Заметив, что девушка тихо вздыхает и еле сдерживает слёзы, с нею поравнялся Лейр. Юноша немного пошёл рядом, а потом тихонько что-то промычал и попытался взять её за руку, но Соэль сердито вырвала ладонь:

— Оставь!

— Э?

Лейр склонил голову набок, заглядывая ей в лицо:

— Ы?

— Уйди! — досадливо поморщилась Соэль. — Ты что, не понимаешь?

Он помотал головой, прижимая руки к сердцу.

— Ты мне всё испортил!

Шагавший по обочине дороги мастер Неар при этих словах перекинул лютню из-за спины на грудь и, по привычке пару раз ущипнув струны, негромко запел, наигрывая простенькую мелодию:

Куда б ни привела дорожка –