— И слон, — подтвердил Петя. — И даже гусь.

— С такой длинной шеей? — не поверил Гриша. — Она же могла сломаться…

— Подумаешь! — хмыкнул Петя, он так разошёлся, что уже начал сам верить в свои выдумки. — Там даже жирафы могут стоять на голове, это же цирк!

Тут Гриша стал помогать Пете учиться ездить на велосипеде задом наперёд.

Петя уселся на руль, ноги поставил на педали, а Гриша придерживал велосипед за седло.

Сначала они наехали на столб. Встали, отряхнулись, поехали дальше.

Потом они наскочили на детские качели. Хорошо ещё, что на них в это время никто не качался. Встали, отряхнулись, поехали дальше.

В третий раз они налетели на стол, за которым старички пенсионеры играли в домино.

Наши велофигуристы так сильно разогнались, что, когда стукнулись об этот стол, все доминошные костяшки, как кузнечики, разлетелись в разные стороны, и старички пенсионеры очень огорчились, особенно лысые, потому что ещё бы немножко — и они победили бы усатых, а теперь пришлось начинать всю игру сначала.

— Лучше потренируемся что-нибудь подкидывать ногами, — предложил Петя. — Как та артистка с голубыми глазами. Давай?

— Давай, — охотно согласился лучший друг Гриша. — А что будем подкидывать? Хорошо бы какого-нибудь подходящего ребёнка…

Но ни одна бабушка, ни одна мама и ни одна няня не захотела, чтобы их детей подкидывали ногами, как это обычно делают в цирке.

Тогда друзья отправились к девчонкам, искать подходящую куклу, но и подходящую куклу они не нашли: все куклы оказались слишком маленькие. Что делать?..

И неожиданно Петя и Гриша наткнулись в дальнем углу двора на старый, выброшенный кем-то огнетушитель. Он был точь-в-точь то, что нужно!

Петя лёг спиной на скамейку и поднял вверх ноги, а Гриша стал укладывать ему на пятки огнетушитель. Очень мешали ботинки, Петя снял их и остался босиком. Он очень старался, но тяжёлый огнетушитель всё время скатывался с Петиных пяток, потому что был круглый, а пятки у Пети — тоже круглые.

Наконец огнетушитель неподвижно застыл над Петиной головой.

Петя тут же представил себе, что выступает в цирке перед зрителями, что на него светит яркий свет прожекторов, играет громкая музыка, а он лежит в красивом костюме и ногами подбрасывает вверх девочку с голубым бантом, похожую на куклу…

В эту секунду Пете даже показалось, что выступать в цирке не так уж и трудно.

— Отпускай! — скомандовал Петя, и его друг убрал руки…

В ту же секунду Петины колени задрожали, ноги сами собой подогнулись, поехали в сторону и непослушный, тяжёлый огнетушитель скатился с Петиных пяток вниз и больно ударил его по лбу. Ещё хорошо, что Гриша успел его немного придержать.

В эту секунду Петя понял, что выступать в цирке всё-таки довольно трудно.

На лбу у Пети тут же, прямо на глазах, вздулась огромная лиловая шишка, но он удержался и не заплакал, а его лучший друг Гриша при виде этой шишки даже придумал вот что.

— Слушай! — закричал он. — Ты теперь с этой шишкой стал такой смешной, что вполне можешь быть клоуном в цирке! Только тебе ещё нужно сделать красный нос.

Но увидеть свою шишку без зеркала Петя, к сожалению, не мог и поэтому только потрогал её. Было больно, и ему почему-то больше не хотелось подбрасывать огнетушитель вместо девочки с голубым бантом. И клоуном быть не хотелось.

— Чтобы мускулы стали крепкими, надо хорошо есть, — сказал Петя. — Пойду-ка пообедаю.

И он покатил домой свой велосипед.

* * *

После обеда Петина мама сказала:

— Ты, я вижу, очень устал, раздевайся — и в постель. Тихий час!.. И твоя шишка на лбу за это время тоже пройдёт.

Тут Петя в первый раз за весь день немного покапризничал, сказал, что спать не хочет, что хочет ещё немного погулять, что во дворе его ждут разные важные дела.

Но как только Петина голова прикоснулась к подушке, он моментально заснул и проспал не один тихий час, а целых два с половиной.

Мама, чтобы не разбудить сына, ходила по квартире на цыпочках, а Пете опять приснился слон из дедушкиного детства.

На слоне была надета большая красная фуражка, и он звонил в медный колокол: дин-дон-н-н, дин-дон-н-н. дин-дон-н-н!..

Но теперь на рельсах стоял не дуровский поезд, а зелёный аэроплан, готовый в любую минуту взлететь. Во сне может всё перепутаться, и, наверное, поэтому Пете приснилось, что впереди у зелёного аэроплана пыхтит и дымит труба, как у паровоза. Дин-дон-н-н, дин-дон-н-н, дин-дон-н-н!..

Петя проснулся, открыл глаза, но сразу даже не смог понять, проснулся он на самом деле или ещё нет, потому что никакого слона в комнате уже не было, но колокол тем не менее продолжал звонить.

«Как же так, — подумал Петя, — ведь колокол был во сне!»

И вдруг он понял: это звонит вовсе не колокол, а звонок на входной двери, это пришёл дедушка.

— Дедушка! — что есть сил закричал Петя и бросился открывать дверь.

Ну, как дедушка вытирал ноги и здоровался, — это не очень интересно; как он после улицы мыл руки, а потом за чаем рассказывал маме, что ему сказал доктор про его кишечник, — тоже не очень интересно, но потом… Потом наконец дед Петя вспомнил о самом главном, для чего он пришёл, и рассказал внуку Пете свою вторую историю.

Глава двадцатая.

НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ

— Ну, слушай дальше, — сказал дед Петя и уселся поудобнее…

Чтобы начать вторую историю, надо закончить первую, а чтобы закончить первую, надо, чтобы закончилось цирковое представление, а чтобы закончилось цирковое представление, надо об этом объявить публике. Нужно сказать зрителям всего два слова, но это очень важные слова, только после них зрители смогут встать со своих мест и отправиться домой. Но хотя все давно знают, что рано или поздно цирковой шпрехшталмейстер произнесёт специальным торжественным голосом: «Представление окончено!», всем очень не хочется, чтобы оно оканчивалось, потому что это значит, что окончился праздник, потому что после этого погаснут яркие цирковые огни, потому что всем станет немножечко грустно и не захочется уходить из цирка.

Поэтому цирковой шпрехшталмейстер всегда старается произнести эти слова как можно веселей, чтобы у зрителей ещё долго сохранилось хорошее настроение, чтобы они не забывали цирк и хотели бы прийти сюда ещё когда-нибудь.

И вот большой седой мужчина — шпрехшталмейстер — вышел на яркий цирковой ковёр, в лучи прожекторов, которые через несколько секунд погаснут, набрал в грудь побольше воздуха и своим необыкновенным голосом начал объявлять;

— Представление окон…

Но он не успел договорить до конца эти свои два знаменитых слова, как на весь цирк раздался другой голос, молодой и звонкий:

— Стойте, стойте! Подождите!..

Брови у шпрехшталмейстера сами собой поползли вверх, а рот от удивления сам собой открылся: такого он ещё никогда не слышал в своей большой цирковой жизни. Не слышал и не видел. Прямо к нему на манеж, через центральный вход, который в цирке называется форгангом и из которого обычно появляются к публике цирковые артисты или выходит он сам, шпрехшталмейстер, выбежала невысокая девушка с комсомольским значком на груди.

Она, видимо, так торопилась, так бежала и так поэтому запыхалась, что теперь не могла произнести ни слова, а только тяжело дышала и широко, как рыба, раскрывала рот.

Все вокруг терпеливо ждали, понимая, что она хочет сказать им сейчас что-то очень важное, но просто не может и должна сначала немного отдышаться.

Но вот наконец она отдышалась и звонко, на весь цирк, объявила:

— Дорогие товарищи! Сегодня в наш замечательный город, на своих замечательных аэропланах прилетают…

Тут дед Петя заметил, что его внук Петя недоверчиво улыбнулся.

— Ты совершенно напрасно улыбаешься, — сказал дед. — Это было такое замечательное время, когда все вокруг казалось нам замечательным: трава замечательная, солнце замечательное, ветер замечательный! Поэтому нет ничего удивительного, что та девушка, кстати и сама вполне замечательная, именно так и сказала: