Она повернулась, и с трудом поднимаясь на локтях, нашла его сидящим на кровати рядом с ней, одетым в спортивные штаны и футболку, и смотрящим в одну точку. На его таком знакомом и любимом лице, отчетливо читалось сожаление. А в глубине его глаз, уже мелькала тень очередного отказа.

- Нет. Мне все равно, что ты хочешь сказать мне, но не надо. Просто не надо, - выплюнула она сквозь зубы.

- И не смей говорить мне, что ты совершил ошибку и сожалеешь, или что чувствуешь, словно трахался со своей сестрой.

Но он лишь вздохнул и покачал головой, что еще больше разозлило ее. Она знала, что ее слова не изменят его решения. Он никогда не прислушается к ней. Но почему ему хотя бы не попробовать? Хоть раз...

- Рейн, послушай меня. Прошлая ночь, была ошибкой.

Его слова настолько ранили ее, будто ей только что засадили пулю в грудь. Все, что она получала от этого мужчины, было сплошной болью и вечным сожалением. Невыносимой мукой. За все шесть лет этих страданий, он подарил ей всего лишь несколько часов экстаза и сейчас собирается снова вышвырнуть ее?

- Мне не показалось, что ты так считал, запихивая в меня свой член.

- Господи, я так сожалею, но так дальше не может продолжаться. Черт возьми!

Вскочив на ноги, он начал мерить шагами комнату, то и дело, проводя рукой по волосам.

- Но... я никогда не отказывала тебе в чем-либо. Я отдала тебе каждую частичку себя. Нам было хорошо вместе. И я знаю, что тебе это понравилось. Ты не можешь отрицать этого.

- Ты права, я наслаждался каждой гребаной секундой. Ты стала моей ожившей фантазией. Я больше не буду тебе лгать, но... ты не выдержишь того, что я буду требовать от тебя.

Он повернулся к ней, мучительно выдавливая из себя слова.

- Ты и понятия не имеешь о размере моих запросов. Блять, Рейн, ты отключилась, когда я только лишь успел попробовать тебя. Тебе не справиться с моими потребностями. Посмотри на себя. На отметины, оставленные мной. Ты вся в синяках... и блять! Даже они меня не остановят! Ты создана для нежного Дома, который сможет мягко ограничить тебя и дать то, в чем ты нуждаешься. Я слишком безжалостный Господин.

- Что за чушь собачья? Ты намекаешь на то, что я устала? Но вот, я здесь. Возьми меня.

Она приподнялась на простынях и раздвинула ноги, стараясь при этом не морщиться от боли... но не смогла сдержаться. Боже, ей было так больно.

Пристальный взгляд Хаммера задержался на ее киске, через мгновение снова переместившись на лицо. В его штанах уже начал твердеть член, но он не сделал и движения по направлению к ней.

- Я смогу привыкнуть. Дай мне пять минут, я приведу себя в порядок. Синяки это ерунда. И я еще ни слова не сказала об ограничениях. Разве мы не можем просто... быть вместе и посмотреть, что из этого получится? Заниматься любовью, завтракать, работать, перекусывая в перерывах, а потом ужинать перед открытием клуба и-

- Нет.

Он остановил ее на полуслове.

- Ты не понимаешь. Я не из тех мужчин, которые вступают в отношения. Я требую всего лишь одну вещь. На моих условиях. Никакой ванили и обмена любезностями.

Для нее все это не имело значения.

- Но... ты так приветлив с каждым. Все служащие любят тебя. А постоянные клиенты считают, что ты честный и способен идти на уступки и -

- Потому что они не носят знака моей власти. Позволь описать мне то, чего я от тебя ожидаю. Существует огромная разница между тем, чего хочу я, и тем, что навоображала себе ты.

Сверкнув на нее глазами, он придвинулся к кровати.

- Просыпаясь по утрам, я буду освобождать тебя от наручников, приковывающих к постели.

Не веря своим ушам, она распахнула глаза.

- Да, ты не ослышалась, я буду приковывать тебя к постели. А потом, прежде, чем твои ступни коснутся пола, ты отсосешь у меня. А затем приготовишь мне завтрак. Знаешь, у нас не будет милых разговоров за столом, пока я сам этого не захочу. Наиболее вероятно, что ты будешь сидеть на коленях у моих ног, пока я буду есть. А я буду кормить тебя с ложечки, когда захочу и чем захочу. И круглые сутки, ты будешь обнаженной, за исключением тех раз, когда мне захочется вывести тебя в свет. И, кроме того-

Его жестокая усмешка царапнула ее кожу: - Ты наденешь лишь то, что я сам выберу для тебя. Ты обрежешь волосы так, как мне нравится. И будешь пользоваться теми духами, какие я разрешу. Твоя киска всегда должна будет обработана воском, а ногти - коротко подстрижены и покрыты прозрачным лаком. И без единого писка протеста, ты примешь мой член, где бы и когда бы я тебя не захотел. Даже на тротуаре при свете дня, и ты не будешь возражать. А если я захочу поделиться тобой? Да, я сказал "поделиться", ты подставишь свою киску, рот и задницу другому мужчине по моей команде. И это не подлежит обсуждению. Каждый день, ты будешь говорить мне, с каким восторгом ты выполняешь все мои прихоти. Вот что мне нужно, чтобы быть счастливым. И не пытайся одурачить меня, сказав, что ты страстно мечтаешь о том, что я только что описал.

С чувством горького разочарования, он резко выпрямился.

- Рейн, мне нужна рабыня, а не саба. Ты даже не представляешь, каково тебе придется. Я уже проходил через это... плохо подготовленная женщина не выдержит такой нагрузки. Я не хочу переживать это снова. И это, блять, мое окончательное решение.

- Серьезно? Ты думаешь, я поверю в эту ложь, придуманную для того, чтобы оттолкнуть меня? Я наблюдала за тобой в течение шести лет. Я даже видела сет с твоим участием, когда ты не подозревал о моем присутствии. Ты ни с одной женщиной не обращался таким образом.

Она вскочила на ноги, оглядываясь в поисках одежды, и тут же вспомнила, что халат Лиама остался в баре, где они его и бросили. И будь она проклята, если сейчас наденет хоть что-нибудь из гардероба Хаммера.

- Ты добился бы большего успеха со мной, если бы просто сказал, что между нами все кончено и что ты выбросил меня из головы. Все это жалкое дерьмо про рабынь не стоит и ломаного гроша. Но как пожелаешь. Хочешь, чтобы я ушла? Я уйду. Мне следовало сделать так еще вчера, как я и планировала. По крайней мере, обошлась бы без ушибов, синяков и воспалений в промежности. До меня, наконец, дошло. Ты всего лишь несчастная, слабая скотина, Хаммер. Хочешь остаться один? Нет проблем.

Абсолютно голая, она пошла к двери.

- Да что б тебя! Я не лгу! - проревел он.

- Спроси Лиама. Он был здесь. Он точно знает, что пошло не так. Ради всего святого, он тоже трахал ее. Да, прелесть. Правильно. Я разделил свою жену с другом. И это закончилось катастрофой. Я, блять, ни за что в жизни не поступлю так с тобой.

Забыв как дышать, она в ужасе отшатнулась от него.

- Жену?

Господи боже, она что, переспала с женатым мужчиной? У Рейн было не так уж много принципов, но этот был неприкосновенным. Она никогда не уводила чужих мужчин.

- Ублюдок! Какого хрена ты не сказал мне, что ты женат? Я бы никогда... да где, черт возьми, она была все это время?

Боже, ее замутило. Схватив покрывало с кровати Хаммера, Рейн, обернув его вокруг себя, вернулась к двери. Но он сорвал его с нее.

- Бывшая жена. Она мертва. Не выдержала жизни со мной.

Его взгляд обжигал ее плоть.

- А ты думаешь, что справишься... чтобы понять, во что ты ввязываешься, ты должна знать, что когда мы остаемся одни: тебе не разрешается даже это.

Он отбросил покрывало назад.

- Ты все еще думаешь, что готова стать моей рабыней, прелесть? Тогда на колени. Немедленно. Или выметайся отсюда.

У нее закружилась голова. Его жена. Рабыня. Мертва... Как? Неужели невыполнение приказов Макены свело ее в могилу?

Она замерла, пытаясь понять. Проклятье, она никогда не думала, и даже не подозревала, что он был женат... и тем более потерял жену.

Лиам тоже в этом участвовал? Втроем?

- Что ты решила? - спросил он.

- Я не отличаюсь терпением, когда дело доходит до секса с моей рабыней. Открой рот и погладь пальцем клитор, сделай так, чтобы я смог трахнуть твою киску еще раз. Вдобавок, тебе запрещено получать оргазм. И я хочу тебя еще раз в задницу. Блять, мы можем не вылезать из комнаты целую неделю. Поторапливайся!