- Пытаешься быть мерзким ублюдком? - обвинила она.

Она никогда еще не видела, чтобы он делал кого-то несчастным. Это было не в его стиле.

- Неа. Я всего лишь стал самим собой. У тебя пять секунд на принятие решения. Вставай на колени и приготовь язык, или проваливай.

Как ребенок, она стерпела это оскорбление, бессильная, что-либо сделать. Но как женщина, она понимала, что не обязана терпеть эту ситуацию, заставляющую чувствовать себя ничтожеством. Она уже достаточно изменилась, чтобы понять, что она имеет ценность. И если он говорил правду, то те отношения, которые он описал ей в мельчайших подробностях, будут сравнимы с кабалой. Она никогда не будет счастлива, таким образом.

- Ты эгоистичный сукин сын, Хаммер. Иди, и сам соси свой член.

С высоко поднятой головой, Рейн резко развернулась и направилась к двери, чувствуя на себе пристальный взгляд Хаммер. И тут же уперлась в стену, которой там не должно было быть.

Подняв свои глаза, она встретилась с лицом Лиама. На нем был синий халат, накинутый на обнаженное тело. Он прошелся по ней холодным яростным взглядом, отмечая каждый синяк, царапину и укус.

Ее сердце тут же провалилось в желудок. От чувства вины, сдавило горло. Ох, Лиам... он постоянно старался спасти ее. А она, в свойственной ей манере, всегда все портила.

Она попытался проскочить мимо него в свою комнату, но он схватил ее за руку и стрельнул в Хаммера яростным взглядом, полным ненависти.

- Пойдем.

Не обращая внимания на звенящую в нем ярость, Лиам привел Рейн в свою комнату.

Проклятье, она целую ночь трахалась с Хаммером. Но решив оставить гнев до лучших времен, он с тихим щелчком закрыл дверь. И перевел на нее свой взгляд... обнаженная, она стояла посреди комнаты, неосознанно обхватив себя руками, и выглядела при этом такой потерянной.

Блять, она вся была покрыта синяками и ссадинами. Какого хрена Хаммер сделал с ней? Пытался затрахать до смерти?

Ему редко доводилось видеть такие отметины на сабах. Поэтому, чертовски захотелось отмудохать своего "друга" за это. Позже. Сейчас нужно было все логически обдумать и решить: каким будет следующий шаг. Потому как синяки на ее теле, не были свидетельством нежной страсти, оставленные любящим мужчиной. Это были знаки, оставленные животным, пометившим свою территорию.

Твое сообщение получено, Хаммер. Четко и ясно.

Лиам тоже намеревался отметить ее, но его метки будут гораздо глубже телесных. У него уже созрел точный план того, как это можно осуществить. И подойдя к ней, он набросил халат ей на плечи.

- У тебя десять минут, чтобы смыть вонь Хаммера со своего тела и одеться к выходу.

Создавалось впечатление, что у Рейн вот-вот польются слезы раскаяния, но она их сдерживала.

- Мне лучше просто уйти. Вы не обязаны...

- Не советую спорить со мной в данную минуту. Прими душ и оденься.

Было заметно, как от еле сдерживаемого гнева у него задергался нерв под глазом.

Сглотнув, она опустила взгляд. Но, в конце концов, кивнула. Даже если она и хотела спросить, куда они направляются, то не осмелилась сделать это напрямую.

- Поторопись!

Рейн с осторожностью повиновалась. И последнее, что он увидел перед тем, как за ней закрылась дверь, был промелькнувший локон черных волос. Включилась вода. Затем, спустя мгновение, он услышал, как она встала под душ. И послышались всхлипы.

Твою мать, это чертовски выводило его из себя. Но сейчас у него были дела поважнее, чем тупо стоять и слушать, как у нее разрывается сердце от жестокости другого мужчины. Вечером вчерашнего дня, ему даже показалось, что она изменилась. Хренов идиот.

Покинув комнату, Лиам спустился в холл и снова вторгся на территорию Хаммера.

Мужчина стоял без движения, словно статуя. У него было такое же ошарашенное выражение лица, как и у Рейн. Все, что он когда либо знал о прошлом и настоящем Хаммера, сошлось в этом моменте тяжелой тишины. Какого хрена вообще произошло? Вот, что ему хотелось бы узнать.

Проснувшись несколькими часами ранее, он услышал, что Рейн и Хаммер трахаются, как гребаные кролики. Они оба этого хотели. Более того, он лично этого для них и добивался. И судя по восторженным крикам Рейн и реву страсти Хаммера, Лиам пришел к выводу, что им хорошо вместе. Стоило ему потерять бдительность, как Хаммер тут же уложил ее в постель.

Ее предательство ощущалось гораздо больнее, чем должно было для женщины, взятой им в постель лишь однажды. Все это только еще больше расшатало его и без того неустойчивое положение в этой игре. И Хаммер не мог не знать об этом.

Послушав половину гребаной ночи, как Рейн выкрикивала имя Хаммера в порыве страсти, Лиам намеревался мирно удалиться. И позволить им разорвать друг друга на части. Но при взгляде на истерзанное тело и жалобное лицо Рейн... его пронзил гнев. Ему не следовало сочувствовать ей... но, блять, он ничего не мог с собой поделать. Ей и так уже досталось.

Каким-то образом Рейн пробралась ему под кожу. Но черт, в его изначальный план совсем не входила забота о ней. Так какого хрена с ним происходит? Вопреки издевательским словам Хаммера про пару голубых глаз и ее замечательным качествам постельной грелки, она стала для него гораздо важнее. Гораздо.

Хаммер нанес удар по самому уязвимому месту. И, ей-богу, он не собирался спускать это на тормозах. Холодная ярость свернулась внутри него, нарастая с каждой секундой при взгляде на Хаммера. Он задавил ее, тщательно подбирая слова.

- Я помню, как была отмечена Джульетта, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что ты сделал с Рейн. Твоя собственная жена не выдержала такого. Как ты думаешь должна, в таком случае, справиться маленькая девочка? Хотя, пожалуй, мне не следует удивляться тому, как безжалостно ты ее использовал. У тебя еще хватает смелости думать, что ты любишь ее? Так же, как ты "любил" Джульетту?

У Лиама снова сжались кулаки при мысли о боли, которую пришло пережить Рейн по возвращению в его комнату. Предательство Хаммера было вдвое ужаснее от того, что когда он его совершал, то прекрасно осознавал все последствия.

В глазах Хаммера закипал гнев.

- Я очень люблю ее. Боже помоги, даже больше, чем Джульетту. Не то, что бы я должен был перед тобой объясняться.

Лиам усмехнулся.

- Не то, что бы я тебе поверил. Взгляни на свою рожу в зеркале. Такой, охренеть какой, трогательный ублюдок, которому необходимо истязать женщин, чтобы почувствовать себя большим и сильным. Ты не имеешь права называть себя Доминантом. Оставь ее в покое.

- Я еще вчера сказал тебе, что не подхожу ей... ты не слушал меня!

Бросил он ему в лицо этим слова.

- Кем ты, блять, себя возомнил? Мозгоправом? Богом? Будь уверен, ты уже даже не являешься моим другом.

- Взаимно.

Взгляд Хаммера стал ледяным.

- Ты все это придумал? Ну, конечно. Как это чертовски похоже на тебя. Ты подчинил ее себе, чтобы обманом заставить меня взять ее. А сейчас оскорблен тем, что это почти сработало? Скотина, - прошипел он.

- В течение многих лет я наблюдал за тем, как ты дурачишь людей. Но я никогда не мог подумать, что ты также подставишь и меня.

- Да пошел ты! Я пытался помочь! До вчерашней ночи у тебя была тысяча возможностей сделать ее своей, но ты не решился. И сейчас я согласен с твоими причинами. Ты не достаточно хорош для нее, но ты вдруг просто об этом забыл, да? - обвинил Лиам.

- Ты дождался, пока Рейн станет моей, чтобы наставить мне рога? Собрался достать меня таким образом? Ты нарушил кодекс поведения Доминанта. Даже не думай прикасаться к ней снова! Я забираю ее отсюда. Сейчас же. После всего, что ты сделал с нами, тебе лучше не показываться мне на глаза.

- Не смей мне читать лекции о кодексе поведения. Метка твоей власти на ней, ни хрена не значит! Только ты мог прибрать к рукам сабу, имея при себе тайные мотивы. Блестящая работа, ублюдок. Не обманывайся, ты получил ее только из-за того, что запудрил ей мозги.