— Рафи говорит, что Боз влюбится в сладости, когда мы приедем в Индию. Если, конечно, сдадим экзамены.

Софи не желала говорить о Рафи, Бозе и об экзаменах или думать о том, что Тэм уедет в Индию. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. Ее переполняли ожидание и томление. Ну неужели он этого не видел?

У подъезда ее дома Тэм поднес ее ладонь к губам и коснулся ее легким поцелуем. Трудно было поверить, что такой галантный человек мог в один миг выйти из себя, из-за того что оскорбили его товарища.

— Мне очень понравился этот вечер, мисс Логан. Вы прирожденная танцовщица.

— Мне он тоже понравился, — сказала Софи, боясь, что Тэм развернется и уйдет, не пообещав увидеться с ней вновь. — Тэм, а как насчет того, чтобы сыграть в теннис на этой неделе?

— В теннис?

— Поединок на рассвете, помните?

Он секунду молча смотрел на нее.

— Да, конечно, с удовольствием.

— В понедельник? — предложила Софи.

— По понедельникам я учу хиндустани с Доунзом — знатоком из Пенджаба.

Софи ждала.

— Как насчет вторника, после того как закончится ваш рабочий день? — спросил Тэм.

— Да, — сразу же согласилась она.

— Отлично, — улыбнулся он.

— Благодарю за волшебный вечер, — сказала Софи. — «Дворец» оказался даже лучше, чем я могла себе представить.

— Ладно, заходите в дом. Я хочу удостовериться, что вы добрались благополучно, — тогда мой долг будет исполнен.

Тэм шутливо отсалютовал ей.

Софи открыла дверь.

— Еще раз спасибо.

Она вошла внутрь, но продолжала смотреть, как он шагает прочь, негромко насвистывая танцевальную мелодию. В свете уличного фонаря Софи разглядела шрам на его затылке. Внезапно он напомнил ей о том, что как бы молод Тэм ни был, он, должно быть, видел и делал вещи, которые молодым людям обычно видеть и делать не приходится. Девушка гадала о том, откуда мог взяться этот шрам, но боялась, что Тэм рассердится из-за такого вопроса. Всякий раз, когда он расчесывал свои густые волосы, этот участок наверняка напоминал ему о войне.

Позже, лежа в кровати без сна, Софи вспоминала улыбающееся ей красивое лицо Тэма, и у нее в ушах звучала музыка. Она нравилась ему, в этом не было сомнений. Вместе с тем он вел себя сдержанно. Может, он не желал быть вовлеченным в романтические отношения, потому что через считаные недели отправится в Индию, чтобы начать там новую жизнь? Софи ощутила укол ревности оттого, что он будет жить в стране ее детства, однако было безумием позволять себе какие-либо чувства в отношении этого человека. До сих пор ей удавалось никого не впускать в свое сердце. Тех, кого мы слишком горячо любим, мы теряем.

Ворочаясь на своей узкой кровати, Софи со страхом думала о том, что ее влечение к Тэму слишком сильно, чтобы ему противиться.

Вздрогнув, Софи проснулась, когда за окном едва брезжил рассвет. Она совсем мало спала. Что ее разбудило? Перед ее внутренним взором был вовсе не Тэм, а Нэлл и Рафи, плавно скользящие по полу танцзала, словно колышущиеся на ветру травы.

«Держись подальше от шалашей из травы, в которых живут местные». Это ей говорил отец, Софи хорошо это запомнила. Она помнила, как бежала по пыльной дороге и изумрудно-зеленому лугу, а кто-то гнался за ней. Это было так увлекательно, она смеялась. Впереди виднелись джунгли и озеро с коричневой водой, в котором плескались и играли дети. «Не подходи!» Ей хотелось быть вместе с ними. Она почти ощущала острый запах воловьего навоза и полевых цветов, слышала смех и визг. Когда до них оставалось совсем немного, кто-то тащил ее назад и шлепал по попе. Плачущую, ее вели назад на дорогу.

«Не пускайте ее туда! — Красное от гнева лицо ее отца. — Моя дочь не должна играть с черномазыми!»

Софи села на постели, стараясь отогнать от себя видение. Или это было на самом деле? В глубине души она знала, что было. То презрительное слово, которым Джимми хотел оскорбить Рафи во время конфликта во «Дворце», использовал и ее отец. Хотя само слово было довольно обычным, девушке было горько сознавать, что ее отец кричал его во всеуслышание. И она не могла припомнить, чтобы играла с индийскими детьми до или после этого случая.

Софи встала и, заварив себе чаю, села у окна в гостиной, наблюдая за бледно-желтым рассветом, разгоравшимся за утесами Королевского парка. Жаль, что сегодня был не рабочий день. Работа в офисе отвлекла бы ее от странных, грустных мыслей, занятость обычно помогает избавиться от тоски. Сегодня она пойдет в церковь, а потом, если не будет дождя, повезет тетю Эми кататься на мотоцикле.

Умывшись холодной водой, Софи оделась, расчесала спутавшиеся за ночь волосы и, налив себе чашку чаю, пошла будить тетю к ней в комнату.

Позже в тот же день, остановившись в горах Пентланда на пикник в месте, с которого открывался вид на подернутый дымкой Эдинбург и далее, на Форт[28], Софи попотчевала тетю подробным рассказом о танцах, правда, умолчала о пьяной выходке Джимми и о жесткой реакции Тэма, чтобы не давать тете повода не пустить ее с ним в следующий раз.

— Я вижу, этот Тэм Тэлфер тебя очаровал, — заметила тетя Эми.

— Он пригласил меня поиграть в теннис во вторник, — улыбнулась Софи.

— Вдвоем или с другими парнями?

— Вдвоем.

Тетя Эми пристально взглянула на племянницу.

— Хотела бы я знать, почему мистер Тэлфер не написал и не нанес нам визит, хотя и обещал сделать это на перевале. Надеюсь, его интерес к тебе вызван не только соперничеством с мистером Бозуэллом, который к тебе неравнодушен.

Софи такое предположение уязвило.

— Тэм не такой. Просто он был занят учебой, а потом возил мать и сестру в Париж. У него не было возможности это сделать.

— Не глупо ли привязываться к человеку, который скоро покинет страну?

— Тетя! — воскликнула Софи с досадой. — Я ведь не могу приказать себе, влюбляться мне или нет, правда?

Тетя Эми похлопала ее по руке.

— Я лишь призываю тебя быть осторожной. Я ни на чем не настаиваю. И, судя по румянцу, который появляется у тебя на щеках при одном упоминании имени этого молодого человека, тебе пора привести его к нам на чай.

— Спасибо, тетя, — улыбнулась Софи.

Когда они собирались уезжать, Софи сказала:

— Этой ночью мне снилась Индия. Возможно, это были воспоминания.

— Сон был приятным?

— Не очень. Я убегала, и меня отшлепали. И мне не разрешали играть с детьми. Но трава и цветы были такими яркими, что мне хотелось, чтобы сон не кончался.

— Место было знакомое? — спросила тетя Эми.

— Наверное, — пожала плечами Софи. — Там был мой отец. — Она встревоженно взглянула на тетю. — Каким он был?

— Я очень мало с ним общалась, — сказала тетя Эми.

— Но какое-то впечатление о нем у тебя сложилось?

— Он был довольно привлекательным и был сильно влюблен в твою мать, — произнесла тетя Эми. — И по-своему старомодным. Место женщины, по его понятиям, было дома, а мужчина должен быть в нем хозяином. Вообще, я думаю, англичане в Индии отстают от нас на поколение в плане общественного развития. Несомненно, Билл Логан осуждал мою деятельность в качестве суфражистки. — Эми рассмеялась. — А может быть, мои одиночество и независимость!

Видя, как печальна ее племянница, она постаралась припомнить о своем зяте что-нибудь хорошее:

— Но он был очень привязан к своей семье, и после твоего рождения Джесси писала мне, как он был рад стать отцом.

— Правда? — вздохнула Софи. — Жаль, что я не запомнила его именно таким.

Когда она застегивала куртку, ее неожиданно осенила мысль.

— Тетя, а у тебя сохранились письма моей матери?

Эми ответила не сразу.

— Пара штук, наверное, — сказала она, слегка пожав плечами. — Твоя мать не очень любила писать письма, а после твоего рождения они приходили от нее только на Рождество и на дни рождения.