Часть 9

Пробуждение вышло… странным.

Я лежала на спине, откинутое одеяло валялось где-то в ногах, а сами ноги…гладили. Так медленно, неторопливо, с чувством и явным наслаждением. То целиком широкой ладонью, то только кончиками пальцев. Когда правой коленной чашечки коснулись чьи-то наглые губы, я не выдержала и резко распахнула глаза.

— Проснулась? — Насмешливо поинтересовался эор, нисколько не впечатленный моим возмущённым взглядом и спокойно продолжавший поглаживать мои оголённые чуть выше колена ноги.

У меня от возмущения не нашлось, что ему ответить. Впрочем, Аяр слов и не ждал.

— Давай умывайся, переодевайся и завтракать. У нас мало времени, у меня дела, а у тебя занятия. И давай без истерик, хорошо? У меня правда на них нет времени.

Истерить я не стала только потому, что лично у меня на них не было ни сил, ни желания. К тому же, к чему истерики, если мне прямым текстом сказали, что выбора у меня нет и эти четыре года учиться всё равно придётся?

Я вздохнула, решив ничего ему не отвечать, и попыталась встать. На этом, собственно, всё и закончилось, потому что попытка позорно провалилась. Меня попросту не пустили!

Сидящий рядом и до этого ноги поглаживающий эор самым наглым образом мои конечности взял и обнял! Я так и замерла, поражённая его поведением. Где-то там, на краю сознания, проскользнула потрясенная мысль: «И это правитель государства…». Мысль исчезла, так толком и не сформировавшись.

Вместо неё остались удивление и острая нехватка слов.

И всё то время, пока эор, продолжая обнимать мои ноги, их же нежно и поглаживал, а иногда даже целовал, я чувствовала себя выброшенной на берег рыбой. Сидела, опираясь руками на кровать у себя за спиной, смотрела на него распахнутыми глазами и открывала-закрывала рот, просто не зная, что тут сказать можно.

Сказал, опять-таки, эор:

— Это будут ужасно тяжёлые четыре года.

После чего вздохнул так горестно, что мне его даже жаль стало, оставил мои конечности в покое, поднялся, улыбнулся мне и подошёл ближе, протягивая длинную узкую коробочку белоснежного цвета, перевитую белой лентой.

— Что это? — Нахмурилась я, осторожно забирая подношение.

Тяжеловатое. Любопытство так и подмывало открыть её прямо сейчас.

— Малая часть моих извинений, — криво улыбнулся эор, грустно на меня посмотрел, развернулся и молча вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Он ушёл, а я осталась. Ноги, ещё чуть покалывающие от недавних ласк, тоже, к счастью, остались. А ещё с нами за компанию были удивление и желание оградить себя от эора Аяра… на всякий случай.

Посмотрев пару секунд на закрывшуюся за ним дверь, я осторожно потянула за белесую ленту, положила её рядом с собой на постель и с легкой опаской открыла крышку.

На белой мягкой подушечке лежал аккуратный тонкий браслет. Чёрное золото благородно поблескивало в лучах льющегося в открытое окно солнца, а усыпающие его поверхность мелкие белые камни ярко мерцали.

Эта красота завораживала. Она казалась мне таинственной и недостижимой. Чтобы убедиться в том, что мне не кажется, я очень осторожно провела по холодному украшению кончиком указательного пальца.

И тут же увидела сконцентрированную в нём черноту. Она не была опасной, потому что я точно знала, откуда она здесь взялась. Это была та самая чернота, что проникала ко мне от Аяра и неизменно успокаивала.

Прикусив губу от желания подтвердить эту догадку, я подхватила украшение, надела его на руку и застегнула простой, но крепкий замочек.

Дышать стало легче — это было первым, что я почувствовала. Так и есть, то самое заклинание успокоения.

С улыбкой на губах я поднялась с постели, утонув босыми ногами в высоком ворсе ковра, и только после этого поняла, что оказалась в другой спальне, не в той, в которой засыпала вчера. Эта комната была больше и светлее, и имела в своём распоряжении всего две двери. Через одну из них вышел эор, я же пошла в другую.

И угадала, оказавшись в… ну, нужно полагать, ванной. Как я это поняла? Да очень просто — по стоящей в середине комнаты глубокой каменной чаше, наполненной светло-голубой водой. На широком краю в ряд лежали какие-то камни — большие, размером с кулак, и маленькие, где-то с ноготь. Красные, золотые, чёрные, один даже зелёно-синий. А ещё они пахли. Да-да, я их понюхала, чисто из любопытства. Так вот, они пахли. Чем, сказать сложно, но запахи у каждого были разные.

Для начала я скинула с себя чужую майку и оставила её на полочке у двери. Затем осторожно отстегнула браслет и положила сверху, а уже после этого совершенно без одежды забралась в каменную чашу, оказавшуюся довольно глубокой, мне по середину груди почти. И только после, насладившись немного горячей водой, путём нехитрых манипуляций выяснила, что камни — это мыло!

Или не мыло, я не знаю. Но они пенились и вкусно пахли, так что я решила называть их мылом, а потом эту полезную вещь радостно эксплуатировала.

Когда неиспробованных камушков не осталось, а пол вокруг чаши оказался случайно намоченным, я решила, что хватит с меня пока водных процедур.

И без того мокрый пол оказался окончательно намочен, пока я прыгала по ванной в поисках полотенца. Нашла. Вот кто такую важную вещь будет прятать на нижнюю полку стоящего в углу неприметного шкафа?! В общем, полотенец ушло три: одно на волосы, одно я обмотала вокруг себя, а третьим вытерла пол.

Обычный, казалось бы, процесс чистки зубов тоже вышел весьма интересным. Началось все с того, что на одной из многочисленных полочек я нашла бумажный непрозрачный свёрток. Я бы на него даже и не посмотрела, если бы внимание не привлекло одно-единственное слово, крупными аккуратными буквами выведенное на верхней стороне свёртка: «Снежинка».

Заинтересованная я взяла его в руку, взвесила, убедила себя в том, что убивать меня тут вроде как больше пока не собираются, и вот только после этого заглянула внутрь.

А там была зубная щётка. Такая совсем обычная, правда, ручка у неё была не привычно пластиковой, а полированной деревянной. А ещё был камень, который, как я понимаю, вместо зубной пасты использовался. Догадку подтверждал и исходящий от него приятный аромат чего-то хвойного.

Закончив с утренними процедурами, я, сильнее кутаясь в полотенце, вышла обратно в спальню, на ходу застёгивая успокаивающий и очень красивый браслет, да так и замерла. Мало того, что постель была заправлена, так меня ещё и ждали!

— Тёмного утра, айрина. — В один голос поздоровались Ра, Ма и Фа. Странно познакомились. На каком-то ломаном грубом языке, но я поняла каждое слово!

И разом протянули ко мне руки.

Волосы они укладывали долго. Старательно их расчесывали, доводя фактически до блеска, а потом забрали у висков в две тонкие косы, оставив основную массу спадать по спине.

Сегодняшний наряд отличался от вчерашнего. Первым делом на меня натянули бельё. Обычное такое белое, без кружев и прочего, не обращая внимания на моё жуткое смущение и вообще не желание раздеваться перед посторонними. Следом за ним было платье, тонкое, но плотное, тоже белое, длиной до самого пола. Поверх него какая-то узорчатая сетка, сверху ещё одна, вся в камнях, а уже после неё и вчерашний чёрный плащ.

Только после этого вся святая троица низко поклонилась и ушла, пожелав тёмного дня.

И вот вам странность: они ушли, спокойно выйдя через дверь, а стоило мне самой подойти к той же самой двери, как пространство вокруг меня фактически взорвалось!

Воздух засиял и заискрился, над головой что-то протяжно завыло, застонало, заорало! Всё вокруг мгновенно вспыхнуло яркими сине-зелёно-чёрными искрами, а чувство внутри меня, до этого в принципе не существующее, мгновенно зашипело о том, что прямо сейчас вокруг меня собралось множество Ищеек.

Самым благоразумным в данный момент я посчитала просто замереть на месте. И не прогадала, когда всего какие-то три секунды спустя в комнату уверенно шагнул собранный грозный эор Аяр.

Ему хватило краткого мгновения, чтобы оценить обстановку. Воющая сирена тут же стихла, разноцветные искры пропали, а невидимые Ищейки начали исчезать, проходя прямо сквозь стены…

— Испугалась? — Ласково поинтересовался шагнувший ко мне эор.