– Кариссима… ты меня напугала. Я вынужден остаться с тобой дожидаться прихода Императора. Тебя нельзя оставлять одну…

Улыбается сочувственно-издевательски. Глаза волчьи. Уже не скрывается. Может быть, всё-таки задействовать маникюр?..

Глава медицинской службы базы убирает аптечку-анализатор в футляр. Хорошая штука, кстати. Укол, экспресс-диагностика крови, и на экране картина состояния с рекомендациями и сведениями о наличии в аптечке необходимых препаратов. В автоматическом режиме можно даже не смотреть на экран. Вколют без ошибки то, что необходимо.

Обращаясь к легату-прим, повторил:

– На сегодня ограничить нагрузки.

И ушёл. Не глядя на меня. Не одобряет… Пытаюсь встать. Безуспешно. Легат-прим удерживает меня на месте.

– Отпусти меня. Пожалуйста.

– Кариссима, лежи спокойно. Отпущу, когда придёт Император.

– Я не могу лежать спокойно, когда ты меня держишь. Я тебя боюсь.

– Привыкай. Я уже говорил, что ты будешь принадлежать мне.

– На каких условиях?

– Какие ещё условия, кариссима? Постоянный контракт. Всё остальное – по обычной схеме.

Вот тут я наконец взбесилась. Они перевороты устраивают – счастье для всех обещают! А «дорогие мамочки» – по обычной схеме, но на постоянном контракте. Дискриминация по видовому признаку! Включаю «дорогую мамочку»:

– Я уже пришла в себя. Благодарю за заботу, консул Вителлий Север. Ты можешь идти заниматься своими делами.

Говорю и внутренне трясусь от ужаса… Если легат-прим взбесится… Не просто так его прозвали Лютый.

– А не слишком ли ты обнаглела, кариссима?

Опять разглядывает меня… С улыбкой, от которой хочется спрятаться. И чтобы не нашли… Но! Сесть себе на шею я не позволю! Один раз слабину покажешь, потом всю оставшуюся жизнь в парандже ходить будешь! Ага, и только на женской половине.

– О чём речь, благородный Вителлий? В действующие списки я попаду не раньше, чем через три года. Вот тогда и придёшь. По обычной схеме. Прямо в койку. А до этого момента – меня не беспокой. Твой долг – обеспечить мне ненавязчивую заботу и комфорт.

– Разумеется, кариссима. Сразу же начну обеспечивать. А пока… подождём Императора.

Голосом можно заморозить… Оскорбился легат-прим… А мне всё одно деваться некуда. Буду держать марку. Свернулась клубком и уснула.

Император Марк запретил консулу Вителлию приближаться ко мне. Тем же вечером и запретил. Благородный Вителлий одарил меня на прощанье таким многообещающим взглядом, что я спряталась за Императора. Язык консулу показывать не стала – нам ещё сына воспитывать. А если Зигги не заберёт меня, то каждые четыре года я буду рожать его детей… Так что я просто выглянула из-за спины Императора, убедиться, что легат-прим уходит…

– Воробышек, легат-прим к тебе не подойдёт, пока не придёт время. Но это не решает проблему. Вителлий Север умеет ждать и не умеет забывать. Постарайся наладить с ним отношения…

– Можно мне пойти учиться на разведчика Внеземелья?

Император снял меня с колен, встал с кресла, прошёлся по гостиной…

– Воробышек… Не сердись, но ты не сможешь быть разведчиком… Тебя надо беречь – ты хрупкая драгоценность…

– Я умею драться. И выживать нас учили.

Обиделась. Я не хрупкая!

– Ты – дающая миру жизнь. И все твои спутники будут заняты исключительно обеспечением твоей безопасности. Попросишь консула свозить тебя на экскурсию.

– Ага, попросишь! Он злой на меня – консул Вителлий.

– Выбери момент, когда он будет добрым.

Пропустила мимо ушей.

– Ну ладно, пусть в разведчики я не гожусь. Но поучиться-то я могу? Ты целые дни занят. Ночью тоже… Я вчера проснулась – тебя нет. В кабинете светло. Не стала тебе мешать. Я всё понимаю, ты не думай. Ты стараешься успеть сделать как можно больше… А я целые дни одна.

– Воробышек… я выкрою время, и мы съездим втроём с ребёнком на недельку отдохнуть. Сейчас послы вручают верительные грамоты. Принять их может только Император. А поучиться… Корпус разведчиков – закрытая территория. Каникул нет, есть полевые испытания. Но если ты скучаешь… Консул всё равно заберёт тебя, когда я не смогу встать между вами. Ты мать его сына. Он не подпустит к тебе другого мужчину.

Хотела сказать благородному Флавию, что я вообще-то замужем. За бароном. Потом подумала, что ему будет неприятно услышать это от меня. Не говоря уже о том, что я фактически изменяю Зигги. Расстроилась… Решила не портить Императору его «прекрасный год». Осталось около девяти месяцев. Время проходит быстро. Я уже почти забыла о жизни в баронствах…

Каждый вечер легат-прим выгонял всех из кают компании и играл. Его преторианцы меня убьют. Если судить по тому, как они на меня смотрят… Я не лезу туда, упаси Боже! Зачем его провоцировать? Да и выгнал он меня в тот раз… Ну, пусть не выгнал, но за дверь выставил. Но музыка… она наполняет всю базу. Или это база транслирует? Она ведь живая? Короче, все, кроме Императора, смотрят на меня как на врага народа. Включая моё собственное отражение в зеркале. Вот такой психологический прессинг.

Консул лютует, гауптвахты забиты под завязку. Народ ходит по коридорам исключительно строевым шагом. Начинаю опасаться, что женщины-офицеры устроят мне тёмную.

Немного сгладило ситуацию приглашение на очередную годовщину создания Военной Академии. Легат-прим займётся обеспечением безопасности мероприятия, а Император поздравит альма-матер. Меня тоже берут с собой. Сделала платье из кремового шёлка, отделанное кружевами. Закрытый лиф с высоким воротом и длинным рукавом, прошвы, рюши и оборки. Высоко заколола волосы, спрятав в них четыре метательных ножа. Так… на всякий случай. Посмотрела в зеркало… Не хватает только кружевного зонтика… Сделала вместо него лёгкую шляпку из соломки, отделанной лентой в тон платью. Туфельки не такие открытые, как в прошлый раз, но тоже лёгкие. Сорочка, нижние юбки, прочее бельё отделано прошвами. Оборки нижних юбок ещё и оторочены кружевом. Вуаль делать не стала. Надевать украшения – тоже.

– Воробышек, тебе не нравятся украшения? Может быть, подобрать что-нибудь посовременнее?

– Украшения мне нравятся, мой Император. Но к этому платью они не подойдут. Слишком много разнообразной отделки. Можно было бы надеть серьги. Но у меня не проколоты уши. И я надеюсь увидеть нашего сына. Он наверняка пожелает показать мне свою Академию. Как он её видит. Может, мне взять с собой комбез?..

– Возьми. Только под платье не надевай.

С удивлением смотрю на Императора. Он, оказывается, так шутит… Посмеялись, и я отправилась упаковываться.

Император заставил отдать тючок с комбезом и берцами преторианцам. С грустью проводила их взглядом… Удастся ли получить их обратно?..

Летели на тяжёлом десантном катере. Это уже стало традицией. С точки зрения безопасности, мудрое решение. А если украсить катер мишурой, скрывающей его истинное предназначение, то вообще никто ни о чём не догадается. Сделать обвес, как на скоростных моделях, позолоты побольше, герб Империи нанести напылением, заодно скрыть вооружение… Со временем все забудут, что на самом деле представляет собой личный катер Императора.

Не зря я опасалась за своё здоровье. Уронили меня из катера, мстительные гады! Сбой системы, ох, ах! Дурочку нашли! Возмущённо шиплю на руках у консула Вителлия… Заговор. Причём всеобщий! Император, даже не дрогнув, обменивается приветственными речами с начальником Академии. Оччень представительный офицер, кстати! Чем-то он мне знаком, не могу понять чем… Обнаглев, спросила у консула:

– А начальник Академии, он…

– Не для тебя. Даже не думай, кариссима.

Разозлилась, забыла, о чём хотела спросить. Что за дурацкая ревность?! Поинтересовалась:

– Разве благородному Вителлию не надо находиться рядом с Императором?

– Кариссима, обеспечивать безопасность удобнее, находясь на расстоянии.